«Правильный выбор далеко не всегда самый легкий», – часто говорил мне отец.
И он знал, что говорит. В конце концов, он бросил вызов всему магическому ордену и пожертвовал своей жизнью, чтобы освободить богов, потому что был уверен, что это единственный способ спасти мир. Теперь и для меня тоже настало время сделать трудный выбор.
Ладно, про завтрак и нашу перепалку с Сейди вы уже слышали, так что это я пропускаю. После того как она нырнула в портал, я остался на крыше в компании только моего нового приятеля – психически неуравновешенного грифона.
Он так часто вопил «ФРИИИК!», что я решил назвать его Фриком. По-моему, очень даже подходящее имя для такого чудаковатого монстра. Вообще-то я был уверен, что утром его больше не увижу – он же мог спокойно улететь куда-нибудь или вернуться обратно в Дуат, – но похоже, что новое обиталище ему понравилось. Я соорудил для него стойло и застелил его утренними газетами. Кстати, чуть ли не каждый заголовок в них был посвящен странной утечке канализационных газов в Бруклине. По мнению журналистов, эта самая утечка стала виной обширных повреждений музейной экспозиции, вызвала необычное свечение крыш по всему городу и послужила причиной массовых жалоб горожан на нездоровье, а именно тошноту, головокружение и даже коллективные галлюцинации. Почему-то самой популярной из них оказался колибри размером с носорога, которого видело чуть ли не полгорода. Вот тебе и газ!
Я как раз скармливал Фрику еще одну изрядную порцию жареной индейки (ну и горазды грифоны пожрать, скажу я вам!), как рядом возникла Баст.
– Обычно птицы мне нравятся, – заметила она. – Но этот твой питомец какой-то уж очень беспокойный.
– ФРИИИК! – по обыкновению, отреагировал Фрик. Некоторое время они с Баст пристально разглядывали друг друга, словно прикидывая, каким каждый из них окажется на вкус.
Баст потянула носом и сморщилась:
– Ты ведь не собираешься держать его тут постоянно?
– Да я его вообще не держу, – ответил я. – Как видишь, он не привязан. Может улететь, когда ему захочется. Просто ему тут нравится, мне кажется.
– Чудесно, – проворчала Баст. – Еще одна тварь, которая может убить тебя, стоит мне шагнуть за порог.
Лично мне казалось, что мы с Фриком неплохо поладили, но убедить в этом Баст было бы нелегко.
Она уже оделась в дорогу, накинув поверх своего излюбленного леопардового комбинезона длинный черный плащ, расшитый защитными иероглифами. Когда она двигалась, ткань слегка мерцала, заставляя очертания богини то проявляться, то пропадать.
– Будь осторожна, – сказал я ей.
Богиня ухмыльнулась.
– Картер, я же кошка. Кошки умеют позаботиться о себе. Меня куда больше беспокоит ваша с Сейди безопасность, когда вы останетесь без меня. Если твое видение правдиво и Апоп готов вот-вот вырваться из тюрьмы… Впрочем, я вернусь так скоро, как смогу.
Я не знал, что ей ответить на это. Я знал одно: если мое видение правдиво, мы все в большой опасности.
– Возможно, меня не будет пару дней, – продолжала она. – Но мой друг появится здесь еще до того, как вы с Сейди отправитесь в путь. Он позаботится о том, чтобы вы оба остались в живых.
– Может, скажешь хотя бы, как его зовут?
Баст как-то непривычно разнервничалась.
– Знаешь, мне немного трудно говорить о нем. Пусть лучше он сам вам представится.
А потом она вдруг потянулась ко мне и поцеловала в лоб.
– Береги себя, мой котеночек.
Честно сказать, я растерялся. Даже не знал, что сказать. Я привык думать, что Баст приставлена охранять Сейди, а я так, дополнительная забота. Но в голосе богини прозвучала искренняя теплота, которая смутила меня и заставила покраснеть. Баст тем временем подбежала к краю крыши и спрыгнула.
На этот раз я не слишком за нее испугался. Я уже знал, что она умеет приземляться на все четыре лапы.
Чтобы не тревожить учеников больше необходимого, я решил, что лучше всего, если наши занятия пойдут по обычному расписанию. Сегодня утром мне полагалось вести курс, который я именовал «101 решение магических проблем», а сами ребята называли проще: «Прикладная магия».
Занятия проходили так: я задавал ученикам какую-нибудь задачку, и они должны были решить любым способом, который приходил им в голову. Любой, справившийся с заданием, был свободен и мог распоряжаться оставшимся временем по своему усмотрению.
Наверное, такой подход к обучению отличался от школьного, где ученикам приходится торчать на уроках целый день, даже если они попросту убивают время какой-нибудь бесполезной работой. Но сам-то я в школу никогда не ходил. Моим обучением занимался папа, который позволял мне учиться в удобном для меня ритме. Договоренность у нас была такая: если папа оставался доволен, как я справился с дневной нормой заданий, на этом учебный день считался законченным. Меня такая система полностью устраивала, да и ребятам она, похоже, тоже нравилась.
Наверное, Зия тоже ее одобрила бы. В самый первый раз, когда она устроила нам тренировку, она сказала, что магии нельзя научиться по учебнику – только на собственной практике. И вот мы с ребятами отправились в наш зал для практических занятий.
Сегодня ко мне на урок явились четверо. Остальные ученики либо занимались изучением собственной магической специальности, копаясь в библиотеке или упражняясь в выполнении заклятий, либо проходили обычную школьную программу под руководством самых старших. Пока Амос был в Египте, роль нашего главного наставника взяла на себя Баст; она-то и настояла, чтобы ребята не запускали такие обязательные предметы, как математика или литературоведение. Впрочем, она сама охотно вела и такие дополнительные курсы, как «Основы ухода за кошками» или «Искусство кошачьей дремоты». Надо сказать, эти курсы пользовались популярностью, особенно последний, на который нам пришлось даже составлять лист ожидания из всех желающих его пройти (и особенно – отработать практические занятия).
Зал для магических тренировок занимал большую часть второго этажа. Размером он был примерно с баскетбольную площадку, что, кстати, позволяло нам использовать его по вечерам и для игры тоже. Здесь был гладкий дощатый пол, вдоль стен стояли статуи богов, а сводчатый потолок был расписан фигурками древних египтян, не то танцующих, не то просто шагающих, как всегда, исключительно боком. К стенам вдоль задней линии площадки на высоте десяти футов мы прикрепили параллельно полу две статуи бога Ра с соколиной головой, оставив от его дисковидной короны только обруч. В итоге получились довольно сносные баскетбольные корзины. Может, кто-то счел бы это святотатством и глумлением над святыней, но я рассуждаю так: если у бога Ра совсем нет чувства юмора, то это его проблемы.
В зале меня уже ждали Уолт, Джулиан, Феликс и Элисса. Жас обычно тоже не пропускала ни одного занятия, но сейчас она лежала в коме… и ни один из нас не знал, как можно ей помочь.
Придав себе подобающий учителю уверенный и невозмутимый вид, я объявил:
– Итак, ребята, давайте сегодня поупражняемся в боевой магии. Начнем с самого простого.
Я вынул из сумки четыре маленьких шабти и расставил их в разных концах зала, распределив между учениками, а потом произнес оживляющую команду. Все четыре статуэтки тут же выросли в полноразмерных египетских воинов, вооруженных мечами и щитами. Не скажу, что они выглядели как живые – кожа у них поблескивала керамическим глянцем, и двигались они медленнее, чем люди, но для начала вполне годились.
– Феликс, – напомнил я, – только никаких пингвинов, ясно?
– О! Ну почему… – заканючил тот.
Феликс твердо верил, что решение любой проблемы немыслимо без привлечения пингвинов, но, на мой взгляд, по отношению к бедным птицам это было нечестно. Я уже утомился телепортировать их обратно в Антарктиду и сильно подозревал, что там уже собралась немалая стая бедных магеллановых пингвинов, остро нуждающихся в услугах психотерапевта.
– Начали! – скомандовал я, и шабти ринулись в атаку.
Джулиан – рослый семиклассник, который уже полностью определился со своей магической специализацией, избрав путь Гора, не стал долго раздумывать. Он еще не до конца освоил создание боевого светящегося двойника, но сумел обернуть свой правый кулак золотым ореолом энергии и ударил им шабти с силой чугунной груши для сноса домов. Глиняный воин отлетел к стене, разбившись на груду мелких черепков.
Отлично, одного уложили.
Элисса изучала путь Геба, бога земли. Никто другой в Бруклинском Доме не владел магией земли, но Элиссе помощь обычно и не требовалась. Ее семья в Северной Каролине занималась гончарным ремеслом, так что девочка умела обращаться с глиной с самого раннего детства.
Она ловко увернулась от неуклюжего выпада шабти и быстро коснулась рукой его спины. На глиняных доспехах вспыхнул иероглиф:
Больше с воином вроде бы ничего заметного не случилось, но, когда он замахнулся мечом снова, Элисса продолжала стоять перед ним совершенно спокойно. Я уже хотел крикнуть ей «Пригнись!», но шабти необъяснимым образом промахнулся. Меч вонзился в пол далеко от Элиссы, и шабти споткнулся и замер на мгновение, как будто растерялся. Он атаковал снова и снова, но каждый раз какая-то неведомая сила отводила его удары в сторону. В конце концов воин смутился окончательно, опустил меч, нетвердой походкой прошагал в угол зала, ткнулся головой в стену, содрогнулся и замер.
Элисса с довольным видом улыбнулась.
– Иероглиф Са-пер, – пояснила она. – Означает «Промахнись».
– Полезная штука, – одобрил я.
Феликс тем временем все же придумал, как обойтись без пингвинов. Я пока не понял, какой род магии ему ближе всего по духу, но сегодня он избрал простой и эффективный способ действий: сгреб со скамейки баскетбольный мяч, подождал, пока шабти поднимет ногу для следующего шага, и с силой бросил мяч ему в голову. Расчет оказался идеальным: воин потерял равновесие и опрокинулся на спину. Глиняная рука, держащая меч, с треском сломалась и отвалилась. Феликс, не теряя времени, подскочил к поверженному