Поезд замедлил ход, приближаясь к очередной платформе. Мне бросилось в глаза название станции: «Вокзал Ватерлоо».
– О боже, – ахнула я. – Я же собиралась выйти у Лондонского моста. Мне нужен мост!
– Так что, назад поедем? – предложила Лиз.
Ответом нам стал прокатившийся по туннелю рев. Оглянувшись, я увидела, как по рельсам несется громадная тварь с серебристо поблескивающей шкурой. Время от времени громадные лапы касались силового рельса, который тут же начинал бешено искрить, но павиан даже не обращал внимания на такие мелочи. Поезд уже тормозил, и Баби начал нас нагонять.
– Назад не поедем, – постановила я. – Будем добираться до моста Ватерлоо.
– До него же топать целых полмили от станции! – запротестовала Лиз. – А что, если он нас поймает?
Я покопалась в сумке и достала из нее свой новый посох, который в моей руке тут же вытянулся на полную длину. Резное навершие в виде львиной головы засияло золотым светом.
– Значит, нам придется прорываться с боем, – сказала я.
Вокзал Ватерлоо, как вы представляете, выглядит довольно внушительно. Точнее, выглядел, пока мы не устроили там настоящий погром. Огромный вестибюль с полированным мраморным полом, множество магазинчиков и киосков, а над всем этим – высоченный потолок из стекла и стальных балок, под которым спокойно мог бы пролететь вертолет.
На вокзале всегда людно, а в это время через него текли целые толпы народа, разбиваясь на отдельные потоки, которые то расходились, то смешивались, а то сталкивались друг с другом на подходе к эскалаторам и платформам.
Когда я была маленькой, я даже побаивалась этого места. Особенно меня пугали массивные викторианские часы, свисающие с потолка: вдруг они упадут и раздавят меня? Голоса диспетчеров, объявляющих отправление и прибытие поездов, казались мне чересчур громкими. (Я предпочитаю, чтобы основной шум исходил от меня, а не от кого-то другого.) Толпы пассажиров, которые неподвижно таращатся на табло с расписанием, высматривая свой поезд, напоминали мне сборища зомби из фильмов ужасов – согласна, детям их смотреть вообще-то не положено, но я всегда опережала сверстников в развитии.
Мы с подругами неслись через весь вокзал, пробиваясь через толпу к ближайшему выходу, как вдруг эскалаторы позади словно взорвались.
Люди бросились в разные стороны, уступая дорогу восставшему из обломков Баби. Обычно важные и сдержанные бизнесмены в дорогих пальто швыряли свои кейсы и с криками разбегались кто куда. Мы с Лиз и Эммой поспешно прижались к стене газетного киоска, чтобы нас не сбила с ног кучка туристов, испуганно лопочущих по-итальянски.
Баби остановился и заревел. Его грива потускнела от сажи и копоти, в которых он извозился в туннеле метро, лоскут дедушкиной кофты на лапе превратился в драную тряпку, но очки чудом по-прежнему крепко сидели у него на лбу.
Павиан принюхался – наверно, пытался уловить мой запах. Над нами проплыла черная тень.
– Куда ты бежишь, Сейди Кейн? – пронзительно прокаркала Нехбет, нарезая круги под крышей вестибюля. Пассажиры совсем потеряли голову от паники, не зная, от кого спасаться. – Ты примешь бой или так и будешь бегать? Ты ничтожество! Жалкое ничтожество!
Спокойный голос диктора эхом раскатился по терминалу:
– Поезд на Бейсингсток прибывает к третьей платформе, отправление в 8.02.
– РРООООАРРР!
С жутким ревом Баби замахнулся на бронзовую статую какого-то важного деятеля посреди вестибюля, одним ударом своротив ей голову. К нему устремился полицейский, выхватывая на ходу пистолет. Я хотела крикнуть, остановить его, но не успела: прогремел выстрел. Лиз и Эмма испуганно вскрикнули. Пуля отрикошетила от шкуры павиана, словно он состоял из чистого титана, и вдребезги разнесла вывеску «Макдоналдса». Офицер свалился без сознания.
В жизни не видела, чтобы люди освобождали терминал с такой умопомрачительной скоростью. Я хотела было рвануть наружу вместе с остальной толпой, но решила, что это слишком опасно. Не могу же я позволить этой чокнутой парочке богов перебить кучу ни в чем не повинных людей только потому, что среди них затесалась я! Да и потом, если мы примкнем к этому великому исходу, нас могут запросто затоптать в толчее.
– Сейди, смотри! – ахнула Лиз, тыча дрожащим пальцем куда-то вверх. Эмма подняла глаза и взвизгнула.
Нехбет взлетела к стальным балкам потолка и уселась на них, вспугнув голубей. Склонив голову набок, она поглядела на нас своими пронзительными глазками и хрипло заорала Баби:
– Она здесь, дорогой! Сюда, сюда!
– Хоть бы она заткнулась, – пробормотала я.
– Видать, Исида совсем сдурела, если выбрала тебя! – глумливо прокаркала Нехбет со своего насеста. – Я сожру твои потроха!
– РРООООААРР! – согласно заревел Баби.
– Отправление поезда в 8.14 до Брайтона задерживается, – бесстрастно объявил диктор. – Приносим извинения за доставленные неудобства.
Теперь уже и Баби нас увидел. Его налитые кровью глаза полыхали первобытной яростью, но неожиданно в выражении его лица мне увиделось что-то… дедушкино. То, как он хмурил брови или выпячивал подбородок – ну точь-в-точь мой дед, когда во время матча по регби он начинает орать на упустивших мяч игроков. Увидев эту до боли знакомую мимику на физиономии бога-павиана, я даже растерялась.
А потом в моей душе поднялась такая злость… Ну уж нет, решила я твердо. Я здесь умирать не собираюсь. И не позволю каким-то мерзким богам обижать моих подруг или мучить моих бабушку с дедушкой.
Баби поковылял в нашу сторону. Теперь, когда он знал, где мы находимся, спешить ему было некуда: он явно собирался убивать нас, не комкая удовольствие от процесса. Остановившись ненадолго, он поводил головой из стороны в сторону, издавая призывный гавкающий звук, как будто приглашал друзей разделить с ним обед. Пальцы Эммы глубоко впились в мою руку, а Лиз тихонько проскулила: «Сейди?..»
Толпа пассажиров уже почти рассосалась. Полиции тоже не было видно. Может, стражи порядка тоже сбежали, почувствовав свое бессилие, а может, они все сейчас стягивались на Кэнэри-Уорф, не догадываясь, что проблема несколько переместилась в пространстве.
– Ничего с нами не случится, слышите? – пообещала я подругам. – Эмма, подержи мой посох.
– Твой… А, поняла. – Она приняла в руки мой посох с такой опаской, словно я вручила ей заряженную базуку. Впрочем, если подобрать правильное заклинание, из посоха и не такое можно получить…
– А ты, Лиз, – скомандовала я, – последи за павианом.
– Последить за павианом, ясно, – отозвалась она. – Хотя вообще-то его трудно проглядеть.
Я принялась лихорадочно рыться в своей магической сумке, прикидывая, что сейчас могло бы нам пригодиться. Жезл… отличное оружие для самообороны, но против двух богов сразу мне нужно что-то помощнее. Статуэтки сыновей Гора, магический мелок… нет, защитный круг сейчас не подойдет. Мне ведь нужно попасть на мост… Значит, нужно придумать способ выиграть время и выбраться из здания вокзала.
– Сейди, – встревоженно подала голос Лиз.
Баби вспрыгнул на крышу магазинчика с вывеской «Косметические товары» и призывно взревел. Словно в ответ на этот клич, откуда ни возьмись стали появляться другие павианы, поменьше. Они лезли со всех сторон: скакали по головам мечущихся пассажиров, раскачивались на потолочных балках, выскакивали из дверей магазинов, съезжали по эскалаторам. Их были десятки, и все они были наряжены в черно-серебряные свитера с символикой какого-то баскетбольного клуба. Неужели все павианы поголовно помешаны на баскетболе?
До сегодняшнего дня я относилась к павианам довольно-таки тепло. И Хуфу, и его общительным приятелям покровительствовал Тот, бог знания, поэтому неудивительно, что эти обезьяны были очень толковыми (не считая некоторых вполне простительных странностей) и зачастую весьма полезными. Однако подручные Баби, похоже, относились к другой категории. У всех у них была кроваво-красная шерсть, свирепый взгляд и клычищи, при виде которых даже саблезубый тигр испытал бы комплекс неполноценности.
Зверюги начали медленно приближаться, грозно порыкивая и готовясь кинуться на нас.
Я снова запустила руку в сумку. Так, комок воска… нет, лепить шабти сейчас некогда. Два амулета тиет – священный знак Исиды… Ага, это может пригодиться. А потом мои дрожащие пальцы нащупали заткнутый пробкой стеклянный флакончик, о котором я почти забыла. Внутри плескалась какая-то густая мутная жижа: моя первая попытка приготовления магического зелья. Этот пузырек провалялся на дне моей сумки целую вечность. До сих пор я ни разу не оказывалась в настолько отчаянном положении, чтобы решиться испытать его.
Я встряхнула флакончик, и жидкость внутри засветилась тошнотворным зеленым светом, со дна всплыли какие-то сомнительные хлопья. Я вынула пробку и принюхалась… боже. Нехбет и то пахнет лучше.
– Это еще что за дрянь? – вытаращила глаза Лиз.
– И правда, дрянь, – не стала спорить я. – Свиток с оживляющим заклинанием, растертый с маслом, водой и еще несколькими секретными ингредиентами. Что-то густовато получилось, по-моему.
– Оживляющее заклинание? – переспросила Эмма, косясь на павианов. – По-моему, тут и так живности хватает…
– Я постараюсь призвать силу, которая нас защитит, – сказала я. – Но имейте в виду, это довольно опасно. Если я приготовила зелье правильно, то, приняв его, я смогу пропустить через себя мощный магический поток, не сгорев в нем.
– А если неправильно? – тихонько спросила Лиз.
Я вручила каждой из подруг по амулету Исиды.
– Держите крепко. И как только я скажу «бежим», сразу бегите наружу, к стоянке такси. Не останавливайтесь и не оборачивайтесь.
– Сейди, – запротестовала Эмма. – Что ты задумала?..
Быстрее, пока не передумала, я поднесла флакончик ко рту и выпила зелье.
– Сдавайся! Против нас ты ничего не можешь! – проверещала сверху Нехбет. Тень от ее крыльев накрыла весь вестибюль, вызвав панику у немногих не успевших разбежаться пассажиров и придавив меня липким страхом. Конечно, я понимала, что причина этого мерзкого страха в магии стервятницы, и все равно, мысль о быстрой смерти показалась мне едва ли не спасительной.