– Еще какой, – важно отозвался Бес. – В мире богов я просто гигант.
– Гигантский бог карликов, – не веря своим ушам, пробормотала Эмма. – Слушай, а гномы тоже считаются? Ну, которые с Белоснежкой…
– Всех карликов, – решительно ответствовал Бес, разводя руки в щедром жесте. Поскольку руль он при этом выпустил, ничуть не сбавив скорости, я занервничала. – Египтяне – толковые ребята! Люди, которые рождаются не такими, как все, были у них в большом почете. Они считали, что карлики наделены большой магической силой. Так что, да, я самый настоящий бог карликов. И гномов, если хочешь.
Лиз осторожно откашлялась.
– Карлики – это звучит как-то… Может быть, сейчас их принято называть как-нибудь более вежливо? Скажем… низкорослые люди, или, например, вертикально ограниченные, или…
– Я не намерен зваться богом вертикально ограниченных или что-нибудь в этом роде, – отрезал Бес. – Я – карлик и горжусь этим! Кстати, мы приехали. Как раз вовремя.
Он резко дал по тормозам, остановив машину прямо посреди моста. Я обернулась назад, и меня чуть не вывернуло наизнанку. Над набережной нарезала круги крылатая черная тень, а Баби по-свойски разбирался с полицейским кордоном, расшвыривая машины, как пустые консервные банки. Часть машин улетела прямиком в Темзу. Полицейские залегли за парапетом и открыли огонь, но пули по-прежнему отскакивали от шкуры Баби, словно она была бронированной.
– Почему мы остановились? – удивилась Эмма.
Бес встал на сиденье и со вкусом потянулся. О да, при его росте он мог себе это позволить…
– Это река, – пояснил он. – Отличное место, чтобы дать бой богам. Уж поверь, я знаю, о чем говорю. Когда прямо под ногами струится такая могучая природная стихия, закрепиться в мире смертных довольно трудно.
Приглядевшись повнимательнее, я поняла, что он имеет в виду. Действительно, его облик сейчас слабо мерцал, как мираж в пустыне.
Внутри у меня все сжалось. Вот он и настал, момент истины… А я едва держусь на ногах – и от выпитого зелья, и от страха. Где же мне взять магические силы, чтобы сразиться с двумя богами сразу? Но выбора у меня не было.
– Лиз, Эмма, – объявила я, – мы выходим.
– Вы… выходим? Наружу?.. – испуганно залепетала Лиз.
Эмма сглотнула.
– Э-э, Сейди, а ты уверена…
– Я знаю, что вам страшно, – отрезала я. – Но вы должны делать в точности то, что я скажу.
Девчонки неохотно распахнули дверцы. Бедняги… Может, действительно не стоило их сюда тащить? С другой стороны, после того, как я увидела своих бабушку и дедушку во власти богов, мне не хотелось выпускать подруг из виду ни на минуту. Пусть лучше будут под присмотром.
– Помощь нужна? – равнодушно осведомился Бес, подавляя зевок.
Баби уже вперевалку ковылял к нашему лимузину. Нехбет возбужденно кружила над ним, выкрикивая убийственные приказы. Что-то было незаметно, чтобы река сильно их ослабила.
Уж не знаю, что бог карликов мог предпринять против этой парочки, но я на всякий случай сказала:
– Да. Мне нужна помощь.
– Ясно, – ответил Бес, хрустнув пальцами. – Тогда вылезайте.
– Э-э… что?
– Не могу же я переодеваться, пока вы сидите в машине! – возмутился коротышка. – Я должен надеть свой уродский костюм.
– Уродский костюм?
– Вылезайте из машины! – скомандовал карлик. – Я буду готов через минуту!
Больше уговаривать нас не понадобилось. Увидеть еще больше Беса, чем мы уже успели увидеть, ни одной из нас не хотелось. Мы выбрались наружу, и Бес решительно захлопнул за нами дверцы. Я покосилась на стекла лимузина, но они были сильно затонированы, и, что творилось внутри, увидеть было невозможно. Может, Бес вообще врубил музыку, расслабился и так и намерен сидеть, пока нас тут всех не прикончат. В любом случае я не особенно рассчитывала, что перемена наряда у водителя как-то поможет нам одолеть Нехбет и Баби.
Я взглянула на своих перепуганных подружек, а потом перевела взгляд на приближающихся богов.
– Что ж, девчонки, придется стоять насмерть.
– Ой, нет-нет-нет! – жалобно застонала Лиз. – Давай без всякого «насмерть», ладно?
Покопавшись в сумке, я извлекла из нее кусок мела и статуэтки сыновей Гора.
– Так, Лиз, расставь эти статуэтки по четырем сторонам света – север, юг и так далее. А ты, Эмма, возьми мел и соедини эти статуэтки круговой линией. Скорее, у нас всего несколько секунд.
Я вручила подруге мел в обмен на посох, и меня тут же накрыло мощным ощущением дежавю. Сейчас я командовала подругами точь-в-точь так же, как Зия Рашид командовала нами с Картером, когда нам впервые пришлось столкнуться с враждебным божеством.
Вообще-то мне совсем не хотелось быть похожей на Зию… Но в то же время я впервые поняла, сколько мужества и смелости ей потребовалось, чтобы сражаться с могучей богиней, одновременно защищая двух несмышленых новичков. Неудобно признаться, но я преисполнилась огромного уважения к ней. Мне бы сейчас ее храбрость…
Воздев в одной руке посох, а в другой – жезл, я попыталась сосредоточиться. Время как будто замедлилось, стало тягучим, как густой сироп. Так, для начала я должна напрячь все свои чувства, чтобы полностью представлять, что происходит вокруг меня. Вот Эмма ползает по асфальту, замыкая меловой круг. Вот рядом стоит Лиз, и ее сердце колотится часто-часто. Вот Баби топает своими громадными лапами по мосту, рысью мчась ко мне. Под мостом катятся воды Темзы, а вокруг меня плещутся течения Дуата – невидимые, но почти такие же могучие.
Баст как-то сказала мне, что Дуат похож на магический океан, находящийся под самой поверхностью мира смертных. Если это действительно так, то сейчас это место – мост над потоком воды – было похоже на стремительную, сбивающую с ног струю. Поток магии был здесь таким сильным, что мог унести с собой любого, даже бога.
Значит, мне нужно закрепиться понадежнее, чтобы меня тоже не смыло. Я сконцентрировалась. Лондон – это мой город. Отсюда, с моста, я могла видеть его почти целиком: здания парламента, колесо обозрения «Глаз Лондона» и даже Иглу Клеопатры на набережной Виктории, где погибла моя мама. И если я сейчас потерплю поражение так близко от того места, где моя мама сотворила свое последнее заклинание… Нет, остановила я себя. Я этого не допущу.
Баби оставался до нас какой-то метр, когда Эмма наконец замкнула круг. Я коснулась посохом неровной меловой линии и зажмурилась на мгновение от полыхнувшей золотой вспышки.
Павиан врезался в защитное силовое поле с такой силой, словно на его пути вдруг выросла стена из стали. Его отбросило назад. Нехбет, к сожалению, успела увернуться и теперь кружила поблизости, разочарованно клекоча.
Увы, светящийся круг начал мигать, слабея. Мама еще в детстве внушила мне простую истину: любое действие вызывает равное по силе противодействие. В магии этот закон так же верен, как и в физике. От натиска Баби у меня перед глазами заплясали черные точки. Если он попробует напасть снова, я сомневаюсь, что сумею удержать круг.
Что же мне делать? Наверное, нужно выступить из круга, сделавшись основной мишенью. Остатки энергии я смогу направить в круг, и тогда он сможет продержаться еще какое-то время без посторонней помощи… даже если меня не станет. По крайней мере мои подруги останутся в живых.
Наверное, Зия Рашид в прошлое Рождество рассуждала точно так же, когда шагнула вон из круга, чтобы защитить Картера и меня. До чего же она все-таки отважная. Противно даже…
– Девчонки, – обратилась я к подругам. – Что бы ни случилась со мной, из круга ни ногой, ясно?
– Сейди, – негромко сказала Эмма, – я знаю этот твой голос… Пожалуйста, что бы ты ни задумала, не делай этого.
– Ты не можешь нас бросить! – всхлипнула Лиз, а потом, к моему удивлению, срывающимся голоском закричала на Баби: – Уб-бирайся прочь, мерзкая мыльная макака! Моя подруга не хочет убивать тебя, но, если придется, она это сделает!
Баби угрожающе зарычал. Он и в самом деле весь, с ног до головы, был в пене и в мыле – спасибо флакончикам из магазина косметики! – и пахло от него теперь просто чудесно. Серебристая грива слегка слиплась от разноцветных шампуней, к тому же ее прихотливо украшали яркие шарики соли для ванн.
Нехбет не могла похвастаться тем же. Грязная и взъерошенная, сейчас она сидела на фонарном столбе и выглядела так, словно ее атаковала разом вся продукция вокзальных кафе и закусочных. К ее и без того неопрятному оперению прилипли ошметки ветчины, сыра, жареной картошки и сладкой начинки, наглядно свидетельствуя, что немало пирожков и гамбургеров отдали свои жизни ради того, чтобы задержать ее на вокзале. В жидких волосах стервятницы застряли пластиковые вилки, салфетки и обрывки розовой газетной бумаги. Неудивительно, что старушка готова была растерзать меня в клочья.
Одна хорошая новость все-таки была: подручные Баби, видимо, так и не смогли прорваться на улицу. Я вообразила себе стадо перепачканных в объедках, ошарашенных павианов, которых полицейские споро заковывают в наручники и грузят в машины с решетками. Настроение у меня сразу приподнялось.
– На вокзале ты застала нас врасплох, Сейди Кейн, – прокаркала Нехбет. – Признаю, ты действовала неплохо. И то, что ты затащила нас на мост, тоже довольно умно. Но не надейся, сил у нас еще полно! А вот тебе их едва ли хватит, чтобы еще раз сразиться с нами. А если ты не можешь победить даже нас, как ты справишься с пробуждением Ра?
– Вы должны были помогать мне, – оскорбилась я. – А вы вместо этого пытаетесь мне помешать!
– Ух-ху! – рявкнул Баби.
– Он прав, – хмыкнула богиня стервятников. – Сильный выживает и без посторонней помощи. А слабых полагается убивать и съедать. Какова же на поверку ты, наглая девчонка? Признайся хоть сама себе.
Если честно, то я уже с трудом держалась на ногах. Даже прочный мост под моими ботинками вдруг принимался кружиться и как будто уплывал в сторону. С обеих набережных доносился вой сирен. К полицейским кордонам у въезда на мост прибывали все новые машины, но наступления пока никто не начинал.