Ноги у меня подгибались от слабости, но я все-таки выбралась из кровати и напялила на себя громадный махровый халат, естественно, тоже белый, в котором я тут же почувствовала себя плюшевым медведем-альбиносом. Выглянув за дверь, я обнаружила весьма изысканную гостиную, тоже белую. Раздвижные стеклянные двери вели на террасу, нависающую над морем, причем на довольно большой высоте – примерно двадцатый этаж, прикинула я. И небо, и море были восхитительного синего цвета.
Когда мои глаза немного привыкли к яркому свету, я обнаружила аккуратно разложенное на столе наше с Картером имущество: весьма потрепанную одежду, сумки с магическим инвентарем, два свитка «Книги Ра», а также пакет, прихваченный Бесом из Музея шоколада.
Картер, укутанный в такой же белый пушистый халат, полулежал в кресле. Глаза у него были закрыты, тело сотрясал озноб. Бес сидел рядышком, меняя у него на лбу прохладную мокрую салфетку.
– Как… как он? – выговорила я с трудом. Язык почти не ворочался.
Бес обернулся. Он успел принарядиться, напялив яркую гавайскую рубашку, широкие шорты цвета хаки и пляжные шлепанцы. В общем, типичный американский турист, только помельче и поуродливее.
– Наконец-то, – поприветствовал он меня. – Я уж думал, ты никогда не проснешься.
Я шагнула к Картеру и тут же ухватилась за стенку – пол предательски закачался у меня под ногами.
– Эй, осторожнее, – всполошился Бес, подхватывая меня под руку. – Ты все-таки сильно головой приложилась.
– Да ладно, ерунда, – пробормотала я. – Сейчас надо помочь Картеру.
– Он совсем плох, Сейди. Я даже не уверен, что он…
– Я знаю, что нужно делать. Мне нужен мой жезл, а еще восковая кукла…
– Ага. Ага, понял. Сейчас принесу.
Опираясь на Беса, я кое-как доплелась до кресла брата и села рядом. Пока Бес ходил за моими вещами, я потрогала лоб Картера. Кажется, его жар еще усилился. Вены на шее позеленели от проникшего в них яда, точь-в-точь как у Ра в моем видении.
Нахмурившись, я уставилась на Беса.
– Как долго я проспала?
– Сейчас почти полдень вторника, – ответил он, складывая у ног Картера принесенное магическое снаряжение. – Значит, примерно двенадцать часов.
– Двенадцать часов? Сет же говорил, что после такого отравления человек остается в живых не больше полусуток! Почему ты не разбудил меня раньше?
Лицо карлика покраснело едва ли не ярче его гавайской рубашки.
– Думаешь, я не пробовал? Я выволок вас обоих из Средиземного моря и притащил сюда, разве не так? А утром испытал на тебе все пробуждающие заклинания, которые только знаю! А ты только бормотала что-то насчет Уолта, Анубиса, тайных имен…
– Ладно, проехали, – вздохнула я. – Теперь просто помоги мне…
В дверь позвонили.
Махнув рукой, что, дескать, все в порядке, Бес отозвался на каком-то незнакомом языке – наверно, по-арабски, – и дверь распахнулась. Официант почтительно поклонился карлику, словно тот был по меньшей мере султаном, и вкатил в номер сервировочную тележку, сплошь заваленную горами свежих фруктов, свежевыпеченными булочками и бутылками с лимонадом.
– Превосходно, – просиял Бес. – Погоди, сейчас вернусь.
– У нас нет времени! – заорала я.
Само собой, Бес и ухом не повел. Взяв с обеденного стола свой пакет из Санкт-Петербурга, он извлек из него объемистую голову Ленина и водрузил посреди тележки, с удовлетворением оглядывая получившуюся композицию, как редкий шедевр. Официант наблюдал все это с вытаращенными глазами.
После чего Бес отдал ему еще какие-то распоряжения по-арабски и высыпал на ладонь опешившему официанту несколько золотых монет. По-моему, тот готов был раболепно распластаться перед ним на полу, только вот не знаю, больше от желания услужить или от обыкновенного ужаса. Пятясь к двери, он не переставая кланялся так, что едва не подметал волосами пол.
– Слушай, а где мы находимся? – поинтересовалась я. – И почему с тобой тут обращаются так, словно ты король?
– Мы в Александрии, в Египте, – сказал Бес. – Прости, что прибытие получилось таким… жестким, но телепортироваться сюда не так-то просто. Ты ведь знаешь, что этот город был столицей при Клеопатре, когда Египетская империя начала разваливаться, поэтому и с магией тут иногда творится что-то непонятное. Действующие порталы сохранились только в старом городе, а он сейчас затоплен морем футов на тридцать.
– А что это за дворец? Выглядит как роскошный отель, но как ты…
– Ну да, это пентхаус отеля «Четыре сезона» в Александрии. – Голос карлика звучал слегка смущенно. – Знаешь, люди в Египте еще не забыли древних богов, хоть и не всегда готовы это признать. В прошлые времена я пользовался большой популярностью у народа, так что сегодня они рады оказать мне пару услуг, если нужно. Извини, не хватило времени, а то я бы раздобыл для нас уединенную виллу у моря, там было бы удобнее…
– Значит, поселить нас в пятизвездочный отель ты можешь, – процедила я. – А сделать так, чтобы нас никто не прерывал, пока я пытаюсь вылечить Картера, тебе не по силам?
Я взяла в руки восковую фигурку, которую дала мне Жас, и встала на колени рядом с Картером. Куколка малость помялась, пока болталась в моей сумке во время наших приключений, но и Картер сейчас выглядел не лучшим образом. Не то чтобы сходство между оригиналом и копией усилилось, но это было уже неважно: магическая связь продолжала работать.
– Картер, – негромко сказала я. – Я обязательно тебя вылечу. Но мне нужна твоя помощь.
Я положила ладонь на его пышущий жаром лоб. Да, теперь я поняла, почему Жас явилась мне в облике рен – той части души, которая представляет собой имя человека. И я знала, зачем она показала мне в том видении Исиду и Ра.
«Ты близка к догадке, Сейди», – сказала она.
Я никогда не думала об этом раньше, но ведь рен – это то же самое, что и тайное имя. И это гораздо больше, чем просто слово. Тайное имя потому и тайное, что оно включает в себя все сразу: самые потаенные мысли и самые заветные мечты, самые постыдные воспоминания и самые глубинные страхи его обладателя. Имя – это весь опыт, накопленный за жизнь, в том числе и тот, которым ни с кем не хочется делиться и о котором невозможно рассказать. Тайное имя делает тебя тем, кто ты есть.
Вот почему оно обладает такой колоссальной магической силой. И вот почему его нельзя просто подслушать из чужих уст: в этом случае оно превратится всего лишь в слово, которое не обладает никакой властью, никаким могуществом. Чтобы завладеть чьим-то именем, надо по-настоящему узнать его носителя и понять, чем он живет. И чем лучше ты его поймешь, тем больше силы в его имени. Получить тайное имя можно только от того, кому оно принадлежит, или от того, кто ближе всех его сердцу.
У меня не было никого ближе Картера.
«Картер, – подумала я, потянувшись мыслью к брату. – Открой мне свое имя».
Даже сейчас его одурманенный ядом разум сопротивлялся, не пускал меня. Ясное дело, кто же просто так отдаст свое тайное имя? Оно есть у каждого человека, равно как и у каждого бога, но большинство людей умудряются прожить всю жизнь, даже не задумываясь об этом, не подозревая, что их самые сокровенные личностные тайны могут быть облечены в слова. В общем-то, оно и понятно. Попробуйте вместить все свое существо в пару-тройку слов. Непростая задача, верно?
«Ты можешь сделать это, – мысленно сказала я Картеру. – Ты же мой брат. Я люблю тебя. Твои недостатки, раздражающие глупости, промахи – может быть, все Зии на свете разбежались бы, если бы узнали о тебе всю правду. Но я никуда не убегу. Я останусь с тобой. А теперь скажи мне свое имя, идиот бестолковый, чтобы я могла спасти тебя».
Моя ладонь по-прежнему лежала у него на лбу, и я вдруг почувствовала, как мои пальцы привычно покалывает магией. Жизнь Картера потекла через мои пальцы. Сначала призрачные, размытые воспоминания о нашем детстве, когда мы жили с родителями в Лос-Анджелесе. В том числе и тот злополучный день рождения, когда мне исполнилось шесть и мы с братом на пару взорвали торт. Я снова увидела маму – как она читает нам перед сном книжку, как всегда, взяв вместо сказок университетский учебник. А вот наш папа приплясывает со мной на руках по всей комнате под громкие аккорды джазовой музыки, и Картер, затыкая уши, с негодованием вопит: «Ну папа!» Потом потекли эпизоды, о которых я ничего не знала: вот Картер и папа прячутся в пустой машине во время уличных беспорядков в Париже; вот Картер и Зия разговаривают при свете свечей в Первом Номе; вот Картер в одиночку спускается в библиотеку нашего дома в Бруклине и подолгу смотрит на свой амулет «Глаз Гора», борясь с искушением снова воссоединиться с силой бога. Брат никогда мне об этом не рассказывал… и сейчас я почувствовала огромное облегчение. Оказывается, не я одна так мучилась!
Тело Картера постепенно обмякало, расслабляясь. Через меня неудержимо текли его худшие страхи, его мучительные сомнения, его самые постыдные секреты. И силы его тоже уходили: яд все ближе подбирался к сердцу, заставляя его холодеть. Собрав последние остатки воли, он назвал мне свое имя.
(Само собой, я вам его сообщать не собираюсь. Конечно, если вы услышите его в записи, вы все равно никак не сможете им воспользоваться, но рисковать самым сокровенным не полагается.)
Я подняла в руке восковую куколку и произнесла тайное имя Картера. Яд тут же отхлынул из его вен, зато куколка вся позеленела и тут же сплавилась в моих руках в бесформенный комок. Я почувствовала, что жар Картера спадает. Вскоре он шевельнулся, глубоко вздохнул и открыл глаза.
– И не вздумай больше никогда садиться на поганых змей! – строго сказала я ему.
– Больше не буду… – хрипло отозвался он. – А ты что, меня…
– Угу.
– Моим тайным именем?..
– Угу.
– И теперь все мои секреты…
– Угу.
Он застонал и закрыл лицо ладонями, явно мечтая снова провалиться в беспамятство. Хотя вообще-то, честно говоря, мне даже не хотелось его дразнить. Одно дело – не давать брату зарываться, и совсем другое