Бес передернул плечами.
– Я считаю, что если бы ты получше раскинул мозгами, то понял бы: место, куда мы едем, – идеальная западня. Считай, над ним светится громадный рекламный щит: «ЛОВУШКА». Старый Верховный Чтец, Искандар который, не стал бы прятать там твою подружку…
– Она не моя подружка!
– …не защитив ее всеми возможными охранными чарами. И похоже, что и Апоп, и Сет очень хотят, чтобы ты отправился ее искать, а ничего хорошего это не сулит. Но ради этого ты оставил свою сестру и Уолта одних, хотя им предстоит очень опасное дело. В довершение всего мы сейчас болтаемся, считай, во дворе у Дежардена, а после того, что случилось в Петербурге, можешь не сомневаться, что Меньшиков не успокоится, пока не снимет с тебя шкуру. Так что, да, я считаю, идея отправиться именно сейчас на поиски этой девчонки не самая блестящая.
Я мрачно таращился вперед. Наверно, я должен был разозлиться на Беса, что он считает меня дураком, но в глубине души я готов был согласиться, что он прав. Я действительно ни о чем не думал, кроме как о счастливом воссоединении с Зией. Только сейчас до меня дошло, что мне еще повезет, если я доживу до завтрашнего рассвета.
– А может, Меньшиков еще залечивает свои шишки и ему не до меня? – высказал я робкую надежду.
Бес безрадостно усмехнулся.
– Уж поверь мне, малыш, Меньшиков уже идет по твоему следу. Таких оскорблений он не прощает.
В его голосе звучала та же ненависть, что и тем вечером в Петербурге, когда он рассказывал о шуточной свадьбе карликов. Что же тогда на самом деле случилось с Бесом, подумал я. Что такого ужасного сделали с ним в том дворце, что он не может забыть об этом уже три сотни лет?
– Это был Влад, да? – спросил я наугад. – Это он изловил тебя?
На самом деле мой вопрос был не так уж глуп, как вы могли подумать. Маги живут дольше обычных людей, иногда многие сотни лет. Но Бес отрицательно покачал головой.
– Это был его дед, князь Александр Меншиков. – В устах Беса это имя прозвучало как грязное ругательство. – Он был тайным предводителем Восемнадцатого Нома. Очень могущественный маг. И очень жестокий. Внучок, кстати, весь в него. Тогда я впервые оказался в плену.
– А разве маги не заперли всех вас, богов, в Дуате, когда Египет пал?
– Большинство из нас действительно оказались в плену, – согласился Бес. – Некоторые погрузились в спячку на две тысячи лет, пока твой отец их не выпустил, другие время от времени вырывались на свободу, и тогда Дому Жизни приходилось преследовать их и загонять обратно. Вот Сехмет, например, сбежала из своей темницы в 1918 году, тогда еще случилась страшная эпидемия гриппа. Но кое-кто из богов, включая меня, так и остался жить в мире смертных. От меня не было никакого вреда. Я же просто дружелюбный карлик, забавный шут. Еще вот злых духов умею отпугивать. Простые люди меня любили. Когда Египетская империя пала, римляне приняли меня в свой пантеон, только назвали по-другому. В Средние века христиане лепили с меня горгулий, чтобы они охраняли от злых духов соборы, замки и прочие важные места. Полностью они меня не забыли, насочиняли всяких легенд про гномов, горных карликов и этих полезных человечков, как их… а, лепреконы!
– Это лепреконы-то полезные?
Бес озадаченно нахмурился.
– А что, разве я не полезный? Видел бы ты меня в таких облегающих зеленых штанишках…
– О нет, только не это.
Бес запыхтел – не то возмущенно, не то польщенно.
– Одним словом, – продолжал он, – Дом Жизни никогда всерьез за мной не гонялся. Ну а я старался вести себя потише и не привлекать лишнего внимания. Поэтому я и остался на свободе, пока не попал в Россию. Наверно, я бы так до сих пор и сидел в клетке, если бы не… – Он вдруг резко замолчал, как будто спохватился, что сболтнул лишнее.
Резко крутанув руль, он свернул с дороги, и наш грузовичок запрыгал по камням и плотному песку, направляясь к реке.
– Кто-то помог тебе сбежать, да? – догадался я. – Это была Баст?
Шея карлика медленно побагровела.
– Нет… не Баст. Она ведь сама была заперта в далекой бездне, дралась с Апопом.
– Тогда кто…
– Неважно. Главное, что я выбрался и даже сумел отомстить. Я добился того, чтобы о преступлениях Александра Меншикова стало известно и его предали суду. Его низложили, лишили всего имущества, титула и почета, а потом вместе со всей семьей выслали в Сибирь. О, это был лучший день в моей жизни. К сожалению, его внуку Владимиру удалось вернуться. Он переехал в Санкт-Петербург, восстановил дедово состояние и возглавил Восемнадцатый Ном. Теперь если Владу удастся поймать меня…
Бес нервно заерзал на сиденье, как будто ему в зад впилась выскочившая пружина.
– И зачем я тебе все это рассказываю? – ворчливо добавил он. – Ты не переживай, ты в общем правильно действуешь. Как ты тогда выскочил на мост Ватерлоо, чтобы защитить от меня свою сестру – молодец! На это нужна смелость. А как ты чуть не оседлал тшезу-херу? Это тоже был очень храбрый поступок, малыш. Идиотский, конечно, но храбрый.
– Хм… Спасибо.
– Напоминаешь мне меня самого, – продолжал разглагольствовать Бес, – когда я был еще совсем молодой, горячий карлик. И такой же упрямый, как ты. Но как начинаются проблемы с девчонками, тут ты, конечно, ведешь себя как полный остолоп.
– Проблемы с девчонками? – Вот тут я всерьез растерялся. После того как Сейди узнала мое тайное имя, я думал, смутить меня сильнее не удастся никому. Но Бес тоже отлично справился. – Нет у меня никаких проблем с девчонками…
Бес покосился на меня с жалостью, как на брошенного щенка.
– Ты хочешь спасти Зию. Ну, это понятно. Хочешь ей понравиться, поразить ее. Но знаешь, когда ты кого-то спасаешь… это очень осложняет отношения. Дам тебе один совет, малыш. Не заглядывайся на тех, кто для тебя недосягаем. А то можешь проглядеть того, кто действительно тебе нужен. Не стоит… не повторяй моих ошибок.
В его голосе звучала неподдельная боль. Понимаю, он хотел мне помочь, но все равно было как-то дико выслушивать советы от коротышки ростом в четыре фута, да еще в такой уродливой панаме.
– Тот, кто спас тебя, – неуверенно заговорил я. – Это была богиня, да? И при этом не Баст… кто-то, кто тебе очень нравился, верно?
Карлик стиснул руль так, что у него побелели костяшки пальцев.
– Слушай, малыш.
– Да?
– Я рад, что мы поговорили и все такое, но если тебе дороги твои зубы…
– Я должен заткнуться. Ясно.
– Вот и славно. – Бес с силой нажал на педаль, взвизгнули тормоза. – Потому что мы как раз приехали.
Солнце уже садилось. Мы стояли спиной к закату, и все пространство перед нами было залито красным светом – песок, вода в Ниле, холмы на горизонте. Даже макушки пальм выглядели так, будто их обмакнули в кровь.
«Сету бы тут понравилось», – подумал я.
Никаких признаков человеческого жилья я не увидел. Вообще кругом не было ни души, только несколько серых цапель пролетели над нами, отправляясь на ночлег, да в реке что-то плюхало – не то рыба, не то крокодил. Я еще подумал, что эта часть реки наверняка ничуть не изменилась со времен фараонов.
– Ну, пойдем, – бросил Бес. – И посох не забудь.
Ждать меня он не стал. Я нагнал его уже на берегу реки. Карлик стоял, задумчиво пропуская сквозь пальцы горсть песка.
– Надо же, оказывается, дело не в освещении, – удивился я. – Песок и вправду красный.
Бес хмуро кивнул.
– И знаешь почему?
Будь сейчас рядом моя мама, она непременно сказала бы что-нибудь насчет высокого содержания оксидов железа или что-нибудь в этом роде. У нее на все было четкое научное объяснение. Но вряд ли Бес ожидал услышать от меня нечто подобное.
– Красный – цвет зла, – сказал я. – Цвет пустыни. Он означает хаос… разрушение.
Бес отряхнул ладони.
– Да уж. Не лучшее место, чтобы строить деревню.
Я огляделся, высматривая хоть какие-то признаки, что раньше здесь жили люди. Бесплодная полоса красного песка тянулась вдоль берега ярдов на сто в обе стороны. Ее окаймляла густая трава и ивняки, но на самом песке не росло ни былинки. Он блестел и проседал под моими ногами, так что мне невольно вспомнились кучи сухих панцирей скарабеев в том уголке Дуата, где боги заточили Апопа. Н-да… не ко времени я о нем вспомнил.
– Здесь же ничего нет, – сказал я подавленно. – Ни развалин, ни тропинок, ни огородов… Вообще ничего.
– Смотри внимательнее, – сказал Бес, указывая на реку. На пустом пространстве размером примерно с футбольное поле то там то сям торчали купы сухих тростников. Чуть приглядевшись, я понял, что это вовсе не тростники, а торчащие из земли гнилые доски и покосившиеся жерди – все, что осталось от простеньких хижин. Я подошел к самой реке. В нескольких футах от берега вода была настолько мелкой и прозрачной, что я разглядел на дне рядок оплывших саманных кирпичей – остатки фундамента, которые река постепенно заносила илом.
– Неужели вся деревня утонула?
– Река поглотила ее, – кивнул Бес. – Нил стремится смыть зло, которое здесь свершилось.
Я поежился. Затянувшиеся раны в плече опять болезненно запульсировали.
– Если в этом месте столько зла, почему Искандар решил спрятать Зию именно здесь?
– Хороший вопрос, – хмыкнул Бес. – И если хочешь найти на него ответ, тебе придется слазить в воду.
Услышав это, я едва подавил в себе желание развернуться и опрометью броситься назад к грузовику. Последний раз, когда мне пришлось залезать в реку – а именно в Рио-Гранде в Эль-Пасо, – дела обернулись скверно. Нам пришлось драться с богом крокодилов Собеком, и в конце концов мы едва унесли ноги. А здесь-то не Рио-Гранде, здесь Нил… и египетские боги, а также монстры чувствуют себя тут гораздо привольнее.
– А ты что, не полезешь? – спросил я Беса.
Тот недовольно дернул уголком рта.
– Ты же знаешь, боги не любят проточной воды. Она ослабляет их связь с Дуатом…
Видимо, на моей физиономии отразилось такое уныние, что он тяжко вздохнул и проворчал: