– Ребятки, – сказал он с притворной ласковостью, – зачем вам этот третий свиток, если у вас есть жреческий нож? Его вполне достаточно, чтобы дать нам свободу. И кстати, почему вы не хотите принести богу что-нибудь в дар? Они это любят.
Уолт согласно кивнул и, покопавшись в наших скудных припасах, извлек из рюкзака пакетик сока, несколько кусочков вяленого мяса и сложил их к подножию статуи. Снова ничего не произошло. Даже золотые крысы не проявили интереса к нашему подношению.
– Чертов птичий бог, – выругалась я, устало садясь прямо на пыльный пол. Вокруг громоздились мумии, но мне уже было все равно. Ну что за наказание! Мы проделали такой путь, сражались с демонами, богами и русскими магами-убийцами, а теперь, когда до третьего свитка рукой подать, застряли из-за какой-то кучи камней!
– Мне самому тошно от этой идеи, – осторожно сказал Уолт, – но, может, ты могла бы убрать завал с помощью своего любимого заклинания ха-ди?
– И обрушить потолок нам на голову? – угрюмо возразила я.
– Вы тогда умрете, – словоохотливо пояснил Безумный Клод. – А это довольно неприятное переживание, уж поверьте моему опыту.
Уолт присел рядом со мной.
– Тогда, может, найдется что-нибудь другое… – забормотал он, перебирая свои многочисленные амулеты.
Безумный Клод взволнованно мерил шагами склеп.
– Нет, я не понимаю. Я отказываюсь понимать! Вы жрецы, так? У вас есть церемониальный нож, так? Почему бы вам не провести обряд прямо сейчас и не освободить нас?
– Этот нож предназначен не для вас! – рявкнула я, устав от его брюзжания. – Он для Ра!
Уолт и Клод уставились на меня с одинаково потрясенными лицами. Я сама не знала, почему я это сказала, но не сомневалась: это истинная правда.
– Простите, – сказала я, сбавив тон. – Но вы сами знаете, что этот нож используется для проведения обряда Отверзания Уст и высвобождения души из тела. Он нужен мне, чтобы разбудить Ра. Анубис дал мне его именно для этой цели.
– Так ты знакома с Анубисом! – Клод радостно всплеснул руками. – Но это чудесно! Он может освободить нас всех! А ты, – тут он повернулся к Уолту, – ты его избранный, верно? Значит, ты можешь добыть столько ножей, сколько понадобится! О, я сразу почувствовал присутствие бога смерти рядом с тобой, как только тебя увидел! Ты решил служить ему, когда понял, что умираешь, да?
– Погодите… что? – растерянно пролепетала я и посмотрела на Уолта.
Уолт отвел взгляд.
– Вы ошиблись. Я не жрец Анубиса.
– Что значит – умираешь? – настойчиво допытывалась я, заикаясь от шока. – С чего это тебе умирать?
– А ты что, не знала? – с недоверием спросил Безумный Клод. – На нем же древнее проклятие фараонов. Согласен, в наши дни они встречаются не так уж часто, но я узнаю его без труда. Время от времени у потомков некоторых египетских династий…
– Клод, помолчите, – процедила я сквозь зубы. – А тебя Уолт, я очень внимательно слушаю. Что еще за проклятие и как оно действует?
В тусклом свете наших фонариков Уолт выглядел старше своих лет. Его тень на стене сгорбилась и расплылась, сделавшись похожей на монстра.
– На моей семье лежит проклятие Эхнатона, – заговорил он с усталым вздохом. – Это вроде генетического заболевания, которое передается из поколения в поколение. Оно проявляется не у всех, но если уж оно тебе досталось… хорошего мало. Тутанхамон умер в девятнадцать лет. Большинство других фараонов из его рода едва доживали до двенадцати-тринадцати лет. Мне сейчас шестнадцать. А моему отцу… ему было восемнадцать. Я никогда его не видел.
– Восемнадцать?.. – Этот факт сам по себе вызвал у меня целую кучу вопросов, но я не дала себе отступить от главного. – Это проклятие… его можно как-то вылечить? – ляпнула я и тут же почувствовала себя полной идиоткой. – О боже… Так вот почему ты говорил об этом с Жас. Она же целительница.
Уолт мрачно кивнул.
– Я подумал, вдруг она знает какое-нибудь заклинание, которого я не сумел найти. Семья моего отца пыталась отыскать такое заклинание много лет. И моя мама искала способ вылечить меня с самого моего рождения. Таскала меня ко всем докторам в Сиэтле… Но они ничем не смогли помочь.
– Ну, доктора, – с отвращением фыркнул Безумный Клод. – У нас в легионе тоже был один. Все норовил посадить мне пиявок на ноги, но мне от них делалось только хуже. Ну ладно, так что там насчет ваших отношений с Анубисом и применения ножа…
Уолт покачал головой.
– Клод, мы непременно постараемся вам помочь, но на этот нож не рассчитывайте. Я кое-что понимаю в магических артефактах, поэтому уверен: этим ножом можно воспользоваться только один раз, а достать второй нам пока неоткуда. Если он нужен Сейди для пробуждения Ра, она не может им рисковать.
– Лживые отговорки! – взревел Клод.
– Если вы сейчас же не замолчите, – пригрозила я, – я сейчас отыщу вашу мумию и пририсую ей усы.
Клод побелел, как… в общем, как привидение.
– Ты не посмеешь!
– Уолт, – сказала я, стараясь больше не обращать внимания на докучливый призрак. – Что сказала тебе Жас? Она может помочь?
– Она очень старалась, изо всех сил. Но ни один целитель не смог справиться с этим проклятием за тысячи лет. Современные врачи полагают, что оно как-то связано с серповидно-клеточной анемией, но и они ничего не могут сказать точно. Ученые тоже десятилетиями пытались выяснить, отчего умер Тутанхамон, но и они не пришли к единому мнению. Одни говорят, что его отравили, другие – что всему виной наследственное заболевание. Наверное, в глубине души они сами понимают, что это проклятие, но признаться в этом открыто не решаются.
– Значит, должен быть какой-то другой способ! Например, с помощью богов. Возможно, я могла бы исцелить тебя, как Исида исцелила Ра. Если бы я знала твое тайное имя…
– Сейди, я думал об этом, – перебил он меня. – Я думал о любых вариантах, поверь. Это проклятие неизлечимо. Его действие можно только замедлить… если избегать магии. Именно поэтому я выбрал своей специальностью талисманы и амулеты. Они позволяют запасать магию и не требуют от мага особого личного вклада. Но даже это мало мне помогло. Понимаешь, я рожден быть магом, поэтому проклятие все равно действует на меня, чем бы я ни занимался. В отдельные дни я чувствую себя вполне сносно. Но иногда у меня вдруг начинает болеть все тело… Когда я занимаюсь магией, мне становится хуже.
– И чем больше ты ею занимаешься…
– …тем скорее я умру.
Я треснула его кулаком в грудь. Просто не выдержала. Мое горе и чувство вины внезапно переродились в жуткую злость.
– Идиот! Тогда какого черта ты здесь делаешь? Послал бы меня куда подальше и сидел бы дома! Бес тоже велел тебе оставаться в Бруклине! Почему ты его не послушался?
Я вроде говорила раньше, что взгляд Уолта не заставляет меня таять… беру свои слова обратно. Сейчас, когда он смотрел на меня в этой пыльной гробнице, в его глазах была такая же чернота, и нежность, и печаль, как в глазах Анубиса.
– Я в любом случае умру, Сейди. Я хочу, чтобы моя жизнь не прошла впустую. Хочу, чтобы она что-то значила. И еще… и еще я хочу провести как можно больше из отпущенного мне времени рядом с тобой.
Это было уже совсем невыносимо. Пусть лучше бы он тоже стукнул меня, честное слово.
Что мне было делать после таких слов? Поцеловать его? Или отвесить оплеуху?
Безумный Клод, однако, особого сочувствия не выразил.
– Все это очень мило, не спорю, но вы обещали отплатить мне за услуги! Предлагаю сейчас же отправиться назад, в римскую часть гробницы. Там вы выпустите мой дух из моей мумии, потом освободите всех остальных, а после уж можете делать что хотите.
– Остальных? – поразилась я. – Вы что, совсем безумный?
Клод молча смотрел на меня.
– Да, глупый вопрос, – сдалась я. – Но там же тысячи мумий! А у нас всего один нож.
– Вы мне обещали!
– Ничего подобного, – отрезала я. – Вы сами сказали, что мы обсудим вопрос о вознаграждении после того, как свиток будет найден. А вы попросту завели нас в тупик.
Призрак угрожающе зарычал, как голодный волк.
– Ну ладно же, – медленно проговорил он. – Раз вы не хотите идти к нам, мы придем к вам сами.
Он засиял ярче, а потом с мгновенной вспышкой исчез.
Я нервно уставилась на Уолта.
– Как думаешь, что он имел в виду?
– Не знаю, – пожал плечами Уолт. – Но нам пора всерьез подумать, как преодолеть этот завал, найти свиток и убраться отсюда. И сделать это быстро!
Несмотря на все наши усилия, быстро ничего не получилось. Сдвинуть завал мы не могли: слишком много там было огромных валунов. Прорыть обходной путь снизу, сбоку или сверху в каменных стенах тоже было невозможно. Использовать заклинание ха-ди или магию черного ножа я не решалась. Среди амулетов Уолта не нашлось ничего полезного. Я оказалась в полнейшем тупике – во всех смыслах этого слова. Статуя Птаха благодушно улыбалась, но никаких полезных идей пока не предлагала. Наше подношение в виде сока и мяса тоже осталось без внимания.
В конце концов, перемазавшись в пыли и промокнув от пота, я бессильно плюхнулась на каменный саркофаг, мрачно созерцая свои ободранные в кровь пальцы.
Уолт присел рядом и легонько толкнул меня плечом.
– Только не сдавайся. Обязательно должен быть выход.
– Да? Ты так уверен? – спросила я в сердцах. – Так же, как в лекарстве от твоего проклятия? А если его нет? А если…
Мой голос дрогнул и сорвался. Уолт отвернулся, скрыв лицо в тени.
– Прости, – пробормотала я. – Я веду себя ужасно. Просто я не могу вынести, что…
Не знаю, что со мной творилось. Я не знала, что сказать, как выразить свои чувства. Мне было ясно только одно: я не хочу потерять Уолта.
– А ты это серьезно сказал? – осторожно спросила я. – Ну, насчет того, что ты хотел бы провести время…
– А разве это не очевидно? – пожал плечами Уолт.
Я промолчала, хотя вообще-то в этом смысле с парнями никогда и ничего не бывает очевидно. Даже удивительно: вроде бы такие примитивные существа… но иногда превращаются в настоящую загадку.