Как только они скрылись за бронзовыми дверями, Дежарден протянул вверх руку. С потолка к нему тут же спустился светящийся шар и застыл на его ладони.
– Принеси мне «Книгу о свержении Апопа», – сказал ему маг. – Я должен кое в чем удостовериться.
Волшебный шар чуть дрогнул, словно отдав поклон, и умчался прочь.
Дежарден медленно повернулся к завесе багрового света, на которой возле огненного трона все так же боролись двое.
– Я буду наблюдать за тобой, Владимир, – негромко пробормотал он. – Но не надейся, что я останусь сидеть здесь, как немощный старец.
Видение потускнело и сгинуло, и мой ба наконец вернулся в мое тело.
18Азартные игры накануне конца света
Картер
Второй раз за неделю я проснулся в гостиничном номере, не имея понятия, как я там оказался.
Но эта комната, конечно, не шла ни в какое сравнение с пентхаусом «Четырех сезонов» в Александрии. Штукатурка на стенах облупилась, потолочные балки угрожающе просели. На кофейном столике рядом с кроватью дребезжал старенький переносной вентилятор, но пользы от него почти не было: несмотря на открытые окна, воздух в комнате был горячим, как в печке. Сквозь пыльные занавески светило яркое послеполуденное солнце, с улицы внизу доносилось непрерывное гудение клаксонов и гортанные выкрики на арабском языке: уличные торговцы нахваливали свои товары или расчищали себе дорогу в толпе. Воздух был пропитан запахами выхлопных газов, навоза и сладковатого кальянного дыма с примесью яблочной патоки. Иными словами, я находился в Каире.
За столом у окна сидели Сейди, Бес, Уолт и Зия и увлеченно играли в какую-то настольную игру. Как старые добрые друзья, честное слово. Зрелище было настолько непривычным и даже невероятным, что я не сразу понял, что действительно проснулся.
Потом Сейди заметила, что я не сплю.
– Ну привет. Знаешь, Картер, когда в следующий раз решишь отпустить свой ба так надолго, лучше предупреди нас заранее, ладно? Думаешь, легко было волочь тебя целых три лестничных пролета вверх?
Я стиснул ладонями гудящую голову.
– Я что, отключился? И долго я…
– Да уж подольше, чем я, – заметила Зия.
Выглядела она потрясающе. Свежевымытые волосы она заправила за уши, открыв высокие скулы и лоб, а по контрасту с новым белоснежным платьем без рукавов ее кожа сияла бронзой.
Наверное, я пялился на нее слишком уж откровенно, потому что она смутилась и отвела глаза, а шея у нее порозовела.
– Сейчас три часа пополудни, – сказала она. – Когда проснулась я, было десять утра.
– Слушай, ты выглядишь…
– Что, лучше? – Она с вызовом приподняла брови, как будто ожидая, что я начну спорить. – А ты зато пропустил много интересного. Сначала я пыталась драться, потом попробовала сбежать. За последние сутки это уже третий по счету гостиничный номер, где мы остановились.
– Ага, – подтвердил Бес, – первый-то сгорел.
– А второй взорвался, – добавил Уолт.
– Слушайте, я же извинилась, – насупилась Зия. – Ну а в конце концов твоей сестре все-таки удалось меня успокоить.
– Правда, на это ушло несколько часов, – заметила Сейди. – И потребовало всех моих дипломатических талантов.
– А у тебя есть дипломатические таланты? – поразился я.
– Представь себе, – едко отозвалась Сейди. – Только ты умудряешься их не замечать.
– Знаешь, она умница, твоя сестра, – сказал Зия. – Сумела убедить меня, чтобы я не отвергала ваши планы с ходу, а дождалась, пока ты проснешься, и мы обсудим все как следует. Она умеет уговаривать.
– Спасибо, – сказала Сейди, лопаясь от самодовольства.
Я смотрел на них во все глаза, испытывая нечто вроде священного ужаса.
– Вы что, поладили? Быть такого не может! Вы же с Сейди терпеть друг друга не можете.
– Тогда с вами была не я, а шабти, – строго напомнила Зия, хотя ее румянец разгорался все ярче. – А мне кажется, что Сейди… просто замечательная.
– Понял? – с триумфом подхватила Сейди. – Я замечательная!
– Кажется, мне все еще снится кошмар, – пробурчал я и откинул одеяло, чтобы встать. Как оказалось, кошмар все еще не кончился. С одной стороны, хорошо, что я был в пижаме. С другой стороны, пижама была в покемонах.
– Сейди, – выдавил я сквозь зубы, – я тебя убью.
– А в чем дело? – невинно захлопала глазами сестрица. – Тот продавец на улице отдал нам ее по отличной цене! И Уолт сказал, что она вполне тебе подойдет.
Наткнувшись на мой тяжелый взгляд, Уолт вскинул руки.
– Эй, слушай, я не виноват. Я пытался тебя прикрыть, но девчонки…
– Я помню, как ты пытался, – хрюкнул Бес и довольно похоже передразнил Уолта: – «И вон ту маечку еще покажите, с Пикачу». Ладно, Картер, не психуй. Твои вещи в ванной, иди переодевайся. Ну а мы играем или нет?
Я молнией рванул в ванную и с огромным облегчением обнаружил там приготовленную для меня стопку: белье, джинсы и вполне нормальная майка, без всяких Пикачу и прочей детской нечисти. Попытка принять душ провалилась: когда я повернул кран, трубы издали душераздирающий стон подыхающего мамонта. Впрочем, мне удалось набрать пахнущей ржавчиной воды в раковину и кое-как умыться.
Не скажу, что после этого скудного омовения я как заново родился, но все-таки почувствовал себя гораздо лучше. По крайней мере от меня уже не так разило тухлой рыбой и козлятиной.
Когда я вернулся в комнату, игра была в самом разгаре. Я немного слышал про сенет – самую древнюю игру в мире, – но никогда не видел, чтобы в него играли. Доска представляла собой удлиненный прямоугольник, расчерченный голубыми и белыми клетками в три ряда, по десять клеток в каждом. Вместо фигур игроки перемещали по клеткам белые и голубые кружки, а вместо игральных костей перед каждым ходом бросали плоские палочки из слоновой кости, похожие на палочки от эскимо. Одна сторона у них была пустая, а на другой были начертаны иероглифы.
– А я думал, правила этой игры давно утрачены, – заметил я.
– Может, среди людей и утрачены, – хмыкнул Бес, приподняв бровь, – но боги таких вещей не забывают.
– Оказывается, тут все очень просто, – поделилась Сейди. – Всего-то нужно провести свои фишки зигзагом по всей доске. Выигрывает та команда, которая сделает это первой.
– Ха! – отреагировал Бес. – На самом деле игра гораздо сложнее. Чтобы освоить ее, нужны годы практики.
– Да неужели, бог карликов? – Зия встряхнула палочки, бросила их на стол, и все они упали иероглифами вверх. – А как тебе такой мастерский ход?
Они с Сейди со страшно довольным видом хлопнули друг друга по рукам. Ясненько… значит, сговорились настолько, что играют в одной команде. Сейди подвинула вперед голубой кружок и отправила белый обратно на старт.
– Уолт, – сказал Бес неприятным голосом, – разве я не говорил тебе, что этой фишкой ходить не надо?
– Эй, я не виноват, что им все время везет!
Сейди мило улыбнулась, повернувшись ко мне.
– Как видишь, у нас тут девочки против мальчиков. Играем на очки Меньшикова.
Она ткнула в лежащие посреди стола белые солнечные очки, которые Сет вручил ей в Санкт-Петербурге.
– То есть мир стоит на краю гибели, – сказал я, – а вы режетесь в азартную игру, ставка в которой – солнечные очки?
– Вообще-то мы делаем кучу всего полезного одновременно, – отозвался Уолт. – Мы разговаривали, наверно, часов шесть подряд, но не могли же мы принимать окончательные решения, пока ты не проснешься, верно?
– К тому же, – вставила Сейди, – Бес утверждает, что играть в сенет без ставок категорически нельзя. Это может потрясти самые основы миропорядка.
– Так и есть, – сказал карлик. – Уолт, давай пошевеливайся. Сейчас твой ход.
Уолт метнул палочки, и три из них выпали пустыми сторонами.
Бес с чувством выругался.
– Малыш, нам нужно выбросить хотя бы две, чтобы выйти из Дома Ра-Атума. Я что, непонятно объяснил?
– Ну прости…
Не зная, куда себя деть, я пододвинул стул к окну и уселся на него.
Открывшийся вид оказался гораздо лучше, чем я ожидал. Примерно в миле от нас высились залитые красным закатным солнцем пирамиды Гизы. Судя по всему, мы находились где-то в районе юго-западных пригородов Каира, недалеко от Аль-Мансурии. Я уже бывал в этих местах с отцом много раз, когда он возил меня на всякие раскопки, но по-прежнему терялся, видя пирамиды так близко.
С чего же начать? В голове у меня роился миллион вопросов. Да и мне надо было рассказать друзьям о видении моего ба. Но пока я собирался с духом, Сейди уже пустилась в пространное изложение событий, которые произошли с ними, пока я спал. При этом основное внимание она уделяла выразительному описанию забавных поз, в которых я дрых в самых неподходящих местах, а также высокохудожественной имитации разнообразных жалобных звуков, которые я издавал, пока меня перетаскивали из одного горящего номера в другой. Еще она подробнейшим образом описала свежие лепешки-фалафели с начинкой из пряного мяса, которыми они пообедали на улице (ой, прости, кажется, для тебя совсем не осталось), и всякие ерундовые покупки, которые они сделали на местном рынке под названием сук.
– Значит, вот чем вы занимались? – угрюмо осведомился я. – Шлялись по рынку?
– Ну да, а что такого? – не поняла сестрица. – Все равно до заката ничего полезного не сделаешь. Бес так сказал.
– И почему же?
Бес метнул палочки и передвинул одну из фишек на соседнюю клетку.
– Дело в равноденствии, малыш. Оно уже вот-вот наступит, поэтому все порталы во всем мире будут открываться только дважды в ближайшие сутки: на закате и на рассвете, когда день и ночь находятся в строгом равновесии.
– Поэтому, если мы хотим найти Ра, – подхватила Сейди, – нам придется повторить его путь, то есть войти в Дуат на закате и выйти обратно в мир на рассвете.
– И откуда тебе это известно? – спросил я недоверчиво.
Сестра деловито покопалась в сумке и вытащила свиток: свернутый лист папируса вроде тех, которые я уже привык видеть… только этот оказался заметно толще любого из добытых нами свитков. А по его краям плясали язычки пламени.