(Картер тут интересуется, с каких это пор я заделалась переводчиком с бараньего. Катер, отстал бы ты, а?)
Честно говоря, мне даже стало его жалко, этого печального великана. В его глазах была такая горечь одиночества… Мне даже не очень верилось, что он угрожает нам всерьез, пока он не достал из-за пояса два громадных ножа, таких же круто изогнутых, как и его рога.
– Ну что же вы молчите, – прогудел он. – В знак согласия, что ли?
– Нет-нет, спасибо, – очнулась я, с благодарностью отказываясь от заманчивого предложения. – Позволь пару коротких вопросов, если можно. Вопрос первый: ты когда-нибудь слышал о педикюре? И второй: кто ты такой?
– Ахха-ха-ха-ха, – рассмеялся гигант, немного срываясь на овечье блеяние. – Если бы вы знали мое имя, мне бы не пришлось представляться, и я свободно пропустил бы вас дальше. Но увы, теперь уже никто не помнит, как меня зовут. А это досадно, весьма досадно. Как вижу, вы добыли «Книгу Ра», оживили команду фараоновой лодки и провели ее до врат Четвертого Дома. Большое достижение, право. Так далеко еще никто не забирался. Поэтому мне очень жаль, что придется изрубить вас на части.
Он поднял свои ножи, по одному в каждой руке, и наклонился пониже. Рой светящихся шаров возбужденно кружил над палубой, злобно шипя: «Да, да! Изруби ее! Скорее!»
– Одну минуточку! – вскинула я руку. – А если мы назовем твое имя, ты нас пропустишь?
– Разумеется. Но только это никому не дано сделать, – вздохнул великан.
Мы с Картером переглянулись. Это был уже не первый раз, когда страж реки останавливал нашу лодку и требовал, чтобы мы под угрозой смерти назвали его имя. Видимо, для душ усопших египтян, а также для живых магов это считалось стандартным испытанием. Но сейчас мне что-то не верилось, что тест оказался настолько простым. Я ведь сразу узнала бараноголового бога, статую которого мы видели в Бруклинском музее. Значит, тут кроется какой-то подвох…
– Это же он, правда? – шепотом спросила я Картера. – Ну, этот мужик, который похож на Бульвинкля!
– Не называй его Бульвинклем! – зашипел Картер. Потом задрал голову и громко спросил: – Ты ведь Хнум, верно?
Бараноголовый бог глухо заворчал и для пробы рубанул одним ножом перила нашей палубы.
– Это еще один вопрос? Или это ваш окончательный ответ?
– Э-э… – растерялся Картер.
– Нет, не окончательный! – выпалила я, осознав вдруг, что мы чуть не угодили в ловушку. – Хнум – это твое обычное имя, да? А ты, видимо, хочешь, чтобы мы назвали твое истинное имя, твой рен.
Хнум величаво покачал головой, и бронзовые бубенцы на его рогах зазвенели.
– Это было бы славно. Да только, увы, никто его не знает. Даже сам я его забыл.
– Как можно забыть свое собственное имя? – удивился Картер и тут же спохватился: – Это был вопрос, на всякий случай.
– Я – часть Ра, – ответил бараноголовый бог. – Я – его воплощение в Нижнем мире и третья из его ипостасей. Но Ра давно уже не совершает своего путешествия по Реке Ночи, и я стал ему не нужен. Он бросил меня здесь, у врат Четвертого Дома, как заношенный плащ. Я стерегу врата, и нет у меня ни другой цели, ни назначения. Если бы кто-нибудь напомнил мне мое истинное имя, я бы вручил свой дух своим освободителям, и они помогли бы мне воссоединиться с Ра. А до тех пор мне нельзя покидать это место.
Странно было видеть, как десятиметровый великан с острыми ножами в руках мается и страдает, как заблудившаяся овечка. Мне ужасно захотелось ему помочь. И еще больше захотелось, чтобы несчастная овечка от своей великой печали не изрубила меня на куски.
– Если ты не помнишь своего имени, – осторожно начала я, – мы могли бы назвать тебе просто любое пришедшее на ум древнее имя. Как бы ты узнал, правильный ответ мы дали или нет?
Хнум рассеянно поводил ножами по воде.
– Я как-то об этом не думал.
В глазах Картера ясно читалось: «Ну и зачем ты ему это сказала?»
Бараноголовый бог жалобно заблеял, терзаясь раздумьями.
– Наверное, я узнал бы свой рен, если бы услышал его, – решил он. – Хотя и не уверен, конечно. Я ведь только часть Ра, поэтому я во многом не уверен. Я растерял почти все свои воспоминания, свое могущество… я даже не знаю толком, кто я такой. Все, что от меня осталось – это пустая оболочка.
– Если это всего лишь оболочка, значит, ты был воистину велик, – пробормотала я.
Мне показалось, что бог слегка улыбнулся, хотя по бараньей морде наверняка не скажешь.
– Мне жаль, что ты не знаешь моего истинного имени, – сказал он. – Ты славная девочка. Тебе достало ума и храбрости продвинуться по реке так далеко. Ты первая и лучшая из всех, кто был до тебя. И держишься ты отлично. – Он сокрушенно вздохнул, встряхнул головой и добавил: – Ну да ладно, что уж теперь. Пора переходить к убийству.
Первая и лучшая. В голове у меня лихорадочно завертелась одна мысль.
– Подожди, – сказала я. – Кажется, я знаю твое имя.
– Что, правда? – ахнул Картер. – Так скажи ему скорее!
Мне вспомнилась та строчка из «Книги Ра» – «первый из Хаоса». Я обратилась к памяти Исиды – единственной богини, которой было известно тайное имя Ра, и истинная природа бога солнца начала раскрываться передо мной.
– Ра был самым первым богом, который возник из Хаоса, – сказала я.
Хнум нахмурился.
– Это что, мое имя?
– Погоди, послушай сначала, – велела я. – Ты сказал, что без Ра чувствуешь себя неполным, что ты – лишь оболочка себя прежнего. Но то же самое можно сказать и обо всех остальных египетских богах. Ра – самый старый и самый могущественный из них всех. Он и есть настоящий источник Маат, как… как…
– Как стержневой корень всех богов, – подсказал Картер.
– Точно, – с облечением сдалась я. – Не имею представления, что такое стержневой корень, но звучит подходяще. За те столетия, что минули со дня ухода Ра, боги только слабели и чахли, потому что им не хватало Ра. Может, они и сами не хотят признать этого, но он – их сердце. Мы между собой все это время обсуждали, стоит возвращать Ра или нет. Мы не знали, почему это так важно… но сейчас я поняла.
Картер кивнул: кажется, идея его захватила.
– Ра – средоточие Маат. Чтобы боги одержали победу, Ра непременно должен вернуться.
– И именно поэтому Апоп тоже хочет, чтобы Ра пробудился от сна, – осенило меня. – Они же связаны – Маат и Хаос. И если Апоп проглотит Ра, когда бог солнца стар и слаб…
– То все боги погибнут, – закончил Картер. – Мир погрузится в Хаос.
Кнум повертел головой, изучая меня то одним красным глазом, то другим.
– Все это, конечно, очень интересно, – проговорил он, – но я так и не услышал своего тайного имени. Если хотите разбудить Ра, сначала дайте мне имя.
Я развернула «Книгу Ра», сделала глубокий вдох и начала читать первую часть заклинания. Вот вы сейчас наверняка подумали: «Брось, Сейди. Неужели твое суровое испытание состоит в том, чтобы просто прочесть, что написано в папирусном свитке? А что в этом такого сложного?»
Если вы действительно так подумали, значит, вы никогда не читали заклинаний. Попробуйте представить, что вы читаете вслух со сцены перед тысячей жутко придирчивых учителей, которые только и думают, как бы поставить вам отметку похуже. Или что вы читаете текст на чужом языке, глядя на его отражение в зеркале. А еще представьте, что все слова перемешаны как попало и вам по ходу дела приходится составлять их в правильные предложения. И наконец, представьте, что, если вы допустите хоть одну ошибку, споткнетесь на трудном слове или не там поставите ударение, вы умрете на месте. Представили? Отлично. Теперь соберите все это вместе и приблизительно узнаете, каково это – читать заклинание с древнего свитка.
Несмотря на все перечисленные трудности, я ощущала в себе странную уверенность. Нелепая абракадабра внезапно обрела смысл.
– Именую тебя Первым из Хаоса, – нараспев читала я, – Хнумом, который есть вечернее солнце Ра. Я призываю твой ба разбудить Великого Единого, ибо я есть…
Эта ошибка запросто могла бы стоить мне жизни. В этом месте в свитке значилось что-то вроде «внеси свое имя», и я чуть было так прямо и не прочитала.
Но я все-таки успела вовремя спохватиться и произнести правильно:
– Ибо я есть Сейди Кейн, возрождающая огненный трон. Я именую тебя Дыханием в Глине, Бараном Ночного Стада, Божественным Гончаром. Я именую тебя Хнумом, хранителем четвертых врат. Я возвращаю тебе твое имя. Я возвращаю твою сущность Ра.
И без того громадные глаза бога расширились, ноздри затрепетали.
– Да, – гулко отозвался он, пряча свои страшные кинжалы в ножны. – Славная работа, моя госпожа. Теперь я могу допустить тебя в Четвертый Дом. Но берегись огня и будь готова к встрече со второй ипостасью Ра. Он уже не примет твою помощь с такой благодарностью, как я.
– Что это значит? – насторожилась я.
Но бараноголовый бог уже рассеялся облаком тумана. Свиток «Книги Ра» втянул в себя остатки дыма и свернулся в плотную трубку. Хнум и его остров растворились во мраке. Нашу лодку понесло в узкий туннель.
– Сейди, – с чувством сказал Картер, – это было потрясающе.
В других обстоятельствах я бы от души порадовалась, что поразила его своими выдающимися талантами, но сейчас мне было не до того. Мое сердце колотилось, как бешеное, ладони взмокли, и я боялась, что от пережитого напряжения меня вывернет наизнанку. В довершение всего светящиеся шары оправились от шока и снова начали бунтовать.
«Не изрубил, – недовольно жаловались они. – Не изрубил!»
«Займитесь-ка своим делом, – сурово приказала я. – Полный вперед!»
– Эй, Сейди, – окликнул меня Картер. – А что это у тебя лицо такое красное?
В общем-то, мне было от чего разрумяниться, но, поглядев на Картера, я заметила, что его как будто всего залило красным светом. И не только его – вся лодка купалась в рубиновых отсветах. Я посмотрела прямо по курсу лодки и сдавленно заблеяла ничуть не хуже Хнума.