– Вы уже опаздываете, – сказала она.
Картер, нахмурившись, уставился на часы.
– А разве это не Четвертый Дом Ночи?
– Да, милый, – подтвердила Таурт. – Его называют по-разному – Солнечное поместье, или Дом Отдохновения, но все это относится к Четвертому Дому.
– Тогда почему солнечные часы показывают пять? – спросил он. – Разве, пока мы здесь, мы не должны вроде как застрять на отметке четвертого часа?
– Нет, малыш, это работает немного не так, – вмешался Бес. – Течение времени в смертном мире не может остановиться просто оттого, что ты находишься в Четвертом Доме. И если ты намерен продолжить путешествие по пути бога солнца, тебе придется двигаться синхронно со временем.
Я уже чувствовала, что грядет какое-то головоломное объяснение. Лично я охотно осталась бы в блаженном неведении и продолжила поиски Ра, но Картер, само собой, не мог так это оставить.
– А что случится, если мы сильно отстанем? – полюбопытствовал он.
Таурт снова с тревогой покосилась на солнечные часы, стрелка которых уже слегка сместилась на пять с небольшим.
– Все дома связаны с определенным часом ночи. Вы можете оставаться в каждом доме столько, сколько захотите, но входить или выходить из них позволено обычно только в тот час, который им соответствует.
– О-хо-хо, – простонала я, потирая виски. – У вас там за стойкой не найдется чего-нибудь от головной боли?
– Да ладно тебе, Сейди, это же совсем не сложно, – сказал Картер с раздражающей снисходительностью. – Это похоже на вращающуюся дверь. Чтобы проскочить через нее, нужно дождаться, пока она провернется.
– Да, примерно так, – согласилась Таурт. – Хотя между домами обычно существует небольшой временной зазор. Четвертый Дом вы можете покинуть, когда захотите, но некоторые врата можно миновать только в строго определенный час. Например, войти в Первый Дом можно только на закате, а выйти из Двенадцатого Дома – только на рассвете. И врата в Восьмой Дом, который называют Домом Испытаний, открываются только на протяжении восьмого часа.
– Дом Испытаний? – насторожилась я. – Звучит отвратительно.
– Ну что вы, ведь с вами Бес, – отозвалась Таурт, косясь на карлика с мечтательным выражением. – Значит, все испытания для вас пустяк.
В паническом взгляде Беса, направленном на меня, ясно читалось: «Спаси меня!»
– Но если вы промедлите, – продолжала Таурт, – врата закроются раньше, чем вы до них доберетесь. И тогда вы окажетесь заперты в Дуате до завтрашней ночи.
– А если мы не остановим Апопа вовремя, – сказала я, – завтрашняя ночь попросту не наступит. Это я в состоянии понять.
– Так ты нам поможешь? – обратился Картер к гиппопотамихе. – Скажешь нам, где Ра?
Богиня снова принялась нервно накручивать на палец прядь волос. Ее руки представляли собой нечто среднее между нормальными человеческими руками и конечностями гиппопотама – с короткими пальцами-обрубками и толстыми ногтями.
– Это не так-то просто, милый, – сказала она. – Я не знаю. Четвертый Дом огромен. Может, Ра действительно где-то здесь, но здесь столько коридоров и комнат, что их так просто не обойдешь. У нас очень много пациентов.
– И вы что, никак их не отмечаете? – нахмурился Картер. – Даже списков не ведете? А план дома у вас имеется?
Таурт печально покачала головой.
– Я стараюсь изо всех сил, милый, но рук на все не хватает… Кроме меня здесь работают только световые шары и шабти, а старых богов так много. Тысячи.
Мое сердце упало. Я-то едва могла упомнить десяток богов, с которыми встречалась, но тысячи? В одном этом зале я насчитала с дюжину пациентов. В разные стороны от него расходились шесть длиннющих коридоров, и это не считая двух лестниц и трех лифтов. Может, мне померещилось, но по-моему некоторые коридоры возникли уже после того, как мы сюда вошли.
– А что, все эти старики – боги? – спросила я.
Таурт кивнула.
– Многие из них даже в древности были не более чем мелкими местными божествами, так что маги не посчитали нужным сажать их под замок. Вот они и хирели помаленьку, одинокие и всеми забытые, пока не оказались здесь. Теперь они просто ждут.
– Смерти? – тихо спросила я.
Таурт задумчиво посмотрела куда-то мимо меня.
– Хотела бы я знать, – ответила она. – Иногда они исчезают… Но я не знаю куда. Может, блуждают где-то по коридорам или находят себе новую палату и прячутся в ней. А может, действительно обращаются в ничто. Вся печаль в том, что это уже не имеет большого значения. В том мире, наверху, люди давно забыли их имена. А какой смысл в существовании, если никто не знает, кто ты такой и как тебя зовут?
Она перевела взгляд на Беса, как будто хотела ему что-то сказать.
Карлик тут же отвел глаза.
– Это ведь Мехит, верно? – торопливо сказал он, указывая на львиноголовую старуху, раскатывающую в кресле-коляске. – Кажется, у нее был храм в Абидосе. Не очень популярная богиня. Помнится, ее вечно путали с Сехмет.
Услышав имя Сехмет, старая львица глухо рыкнула, тряхнула гривой и снова принялась кружить на месте с монотонным мяуканьем.
– Печальная история, – вздохнула Таурт. – Она явилась сюда вместе со своим мужем, богом Онурисом. В прежние времена они были знаменитой парой. Однажды ему пришлось отправиться в Нубию, чтобы спасти ее. Так романтично… Потом они поженились. Конечно, мы все радовались, что у них все так хорошо. Думали, они будут счастливы вечно. Но со временем они оба оказались забыты. Сюда они пришли вместе, а потом Онурис пропал. Мехит сильно сдала после этого, совсем выжила из ума, бедняжка. Так и катается весь день по залу без всякой цели. И своего имени не помнит, хотя мы стараемся напоминать ей почаще.
Слушая ее, я думала о Хнуме, которого мы встретили на реке. Какой он был грустный и неприкаянный из-за того, что не помнил своего тайного имени. А теперь вот Мехит, которая только и может, что мяукать, рычать да нарезать круги на своей коляске, не помня ни своей былой славы, ни своей любви. А ведь таких богов здесь тысячи – немощных, никому не нужных стариков, которым не на что надеяться и которые не могут даже умереть.
– Таурт, как ты с этим справляешься? – спросила я подавленно. – Почему ты здесь работаешь?
Гиппопотамиха застенчивым жестом поправила свой белый чепчик.
– Это долгая история, милая. А времени у нас мало. Я ведь не сразу тут оказалась. Когда-то я была весьма почитаемой богиней-защитницей. Я отпугивала демонов… хотя, конечно, не так успешно, как Бес.
– Брось, ты была ужасно страшная, – проворчал Бес.
Гиппопотамиха вздохнула и покосилась на него с обожанием.
– Какой ты милый… Я и другими вещами занималась. Помогала матерям при родах…
– Потому что ты сама беременная, да? – поддержал беседу Картер, кивая на огромный живот богини.
– Нет, – вид у Таурт был донельзя озадаченный. – С чего ты взял?
– Но… э-э…
Надо было спасать положение. Кому как не мне?
– Так как же получилось, что ты занялась уходом за престарелыми богами? – поспешно вмешалась я.
Таурт снова глянула на часы, и я с тревогой заметила, что стрелка сместилась еще ближе к шести.
– Мне всегда нравилось помогать людям, но со временем стало ясно, что в Верхнем мире я никому уже не нужна.
На Беса она старательно не смотрела, но карлик все равно покраснел так, что мне стало за него страшно.
– В конце концов, кто-то же должен приглядывать за стариками, – продолжала Таурт. – Мне близка их печаль. И я не хуже них понимаю, каково это – ждать целую вечность, без всякой надежды…
Бес закашлял в кулак, потом нервно ткнул в сторону часов.
– Надо же, как время-то летит! Так вот, насчет Ра. Ты ведь давно здесь работаешь. Ты видела его здесь хоть раз?
Таурт немного помолчала, размышляя.
– Может, и видела, – сказала она неуверенно. – Много-много лет назад в одной из палат юго-восточного крыла появился какой-то бог с соколиной головой. Я тогда решила, что это Немти, но это вполне мог быть и Ра. Ему иногда нравилось являться в образе сокола.
– Покажи нам дорогу, а? – взмолилась я. – Может, если мы окажемся ближе, «Книга Ра» приведет нас к нему.
Таурт повернулась к Бесу:
– А ты что скажешь, Бес? Тоже попросишь меня о помощи? Ты сам действительно считаешь, что дети делают важное дело, или просто выполняешь поручение Баст?
– Нет! Да! – запутавшись окончательно, карлик раздраженно надул щеки, шумно выдохнул и уже спокойнее сказал: – В смысле, да, я считаю, что это важно. И да, я прошу тебя. Мне очень нужна твоя помощь.
Таурт деловито вынула из одного из держателей факел и зашагала к одному из коридоров.
– В таком случае нам сюда.
Мы шагали по бесконечным залам и коридорам магического дома для престарелых богов под предводительством медсестры-гиппопотамихи с факелом в руке. Поистине, обычная, ничем не примечательная ночь из жизни семьи Кейн.
Я уже потеряла счет палатам, мимо которых мы проходили. Большинство из них были закрыты, но в некоторых двери оставались распахнуты, так что я видела дряхлых богов, которые лежали на кроватях, бездумно уставившись в мерцающие голубые экраны телевизоров, или просто тихонько плакали в темноте. После двух-трех десятков таких палат я просто перестала в них заглядывать. Не было сил на это смотреть.
Я сжимала в руках «Книгу Ра», надеясь, что при приближении к богу солнца она станет горячей или подаст другой знак, но пока ничего примечательного со свитком не происходило. На каждом перекрестке Таурт медлила, прежде чем повернуть, так что вскоре я уверилась: она и сама толком не знает, куда ведет нас.
После еще нескольких коридоров и поворотов, на которые свиток никак не отреагировал, я начала впадать в отчаяние. Кажется, от Картера это не укрылось.
– Все будет в порядке, – негромко сказал он. – Мы обязательно его найдем.
Но у меня не шел из головы диск солнечных часов на медсестринском посту и неумолимо ползущая по нему тень от иглы. А еще я думала о Меньшикове. Очень хотелось верить, что после падения с водопада в Озеро Огня он превратился из обычного злобного мага в глубоко прожаренного, но большой надежды у меня на это не было. И если он все еще продолжает охоту за нами, значит, наверняка где-то недалеко.