Накинувшись на демонов, я сбил с ног одного из них, с головой в виде бритвенного лезвия, ухватил его за ноги и принялся размахивать им во все стороны, как орудием, круша и полосуя остальных тварей, которые рассыпались под моим натиском кучками песка. Коршун Сейди тоже не зевал: ухватил двоих из них когтями и швырнул в реку.
Дежарден и Меньшиков парили в воздухе, заключенные в бешено вращающуюся воронку вихря, и яростно поливали друг друга огнем, ядом и, кажется, кислотой. По крайней мере демоны, оказавшиеся в поле действия этого жуткого торнадо, мгновенно растворялись.
А Сейди, стоя посреди всего этого кошмара, читала вслух «Книгу Ра». Не знаю, как ей удавалось сохранять сосредоточенность, но слова ее звучали ровно и ясно. Она говорила о рассвете нового дня, а от ее ног, извиваясь длинными языками, расползался золотой туман, как будто искал среди груд мертвых панцирей что-то живое. Весь берег шевелился и вздрагивал: это глубоко внизу бесновался разъяренный Апоп.
– Ой, бяка! – заверещал позади меня Ра. – Овощи!
Резко обернувшись, я увидел здоровенного демона, который шагнул на борт лодки, сжимая в каждой из четырех рук острые, хищно изогнутые клинки. Ра, высунув язык и надув щеки, негодующе зафыркал на него и спрятался за своим огненным троном.
Я зашвырнул бритвоголового демона в толпу его собратьев, нанеся им немалый ущерб, потом выхватил из рук другого демона длинное копье и метнул его в сторону лодки.
Если бы этот бросок направляла лично моя рука, жертвой копья наверняка стал бы сам бог солнца; согласитесь, крайне неловкая вышла бы ситуация. К счастью, моя новая боевая ипостась владела боевыми навыками самого Гора, поэтому острый наконечник вонзился четырехрукому демону прямо в спину. Тот уронил свои ножи, перевалился через борт и исчез в черной воде Реки Ночи.
Ра высунулся из-за трона и еще разок фыркнул на него в качестве напутствия.
Дежарден и Меньшиков все еще боролись внутри магического вихря, и пока было непонятно, кто из магов одерживает верх. Коршун Сейди старался вовсю, заклевывая наступающих демонов острым крючковатым клювом и раздирая их громадными когтями. Сейди по-прежнему умудрялась читать, громко и напевно, не отвлекаясь на происходящее вокруг. Золотой туман быстро и деятельно распространялся по всему берегу, становясь все более густым и плотным.
Коршун успешно теснил уцелевших демонов, заставляя их отступить подальше от Сейди, которая в этот самый момент произнесла последние слова заклинания: «Скарабей Хепри, восстающий из смерти, возрождение Ра!»
Свиток ослепительно вспыхнул и исчез. Земля под нашими ногами задрожала, и из кучи мертвых панцирей вылетел один-единственный золотой скарабей, который пролетел над берегом и присел на ладонь Сейди.
Сейди просияла торжествующей улыбкой. Даже я почти поверил, что мы победили. Но тут пещеру наполнил жуткий хохот, похожий на змеиное шипение. Дежарден дрогнул и потерял управление своим вихрем. Верховного Чтеца швырнуло на лодку и с силой ударило о ее нос. Он рухнул на палубу, проломив перила, и остался лежать без движения.
Владимир Меньшиков приземлился гораздо ловчее, упруго сгруппировавшись. Груды сухих панцирей у его ног начали стремительно исчезать, превращаясь в красный песок.
– Блестяще, – сказал он. – Молодец, Сейди Кейн!
Он выпрямился, улыбаясь, и вся магическая энергия в пещере – и золотой туман, и багровый свет, и сияющие иероглифы – немедленно устремилась к нему, как будто Меньшиков вдруг превратился в черную дыру, центр магической гравитации.
Его изуродованные глаза тут же стали нормальными, ссадины и ожоги пропали, все лицо сделалось гладким, молодым и очень привлекательным. Истерзанный костюм сам собой починился, только ткань из белой стала темно-красной. Потом что-то случилось с кожей мага: по ней как будто пробежала рябь, и я с дрожью понял, что она покрылась змеиной чешуей.
Ра со своей лодки прохныкал:
– Ой, нет, не хочу. Хочу зебру.
Теперь на всем берегу не осталось ни одного жука – только красный песок.
Меньшиков повелительно протянул руку:
– Отдай мне скарабея, Сейди, и я пощажу тебя. Тебя и твоего брата. Вы будете жить. И Уолт тоже будет жить.
Сейди покрепче сжала скарабея в горсти. Я подался вперед, готовясь защитить ее, но даже сейчас, пребывая в теле могучего воина-великана, я чувствовал, как Хаос вытягивает из меня силу. Меньшиков не зря предупреждал, что ни одному смертному не выжить в этой пещере. Сейчас я понимал, что он прав. Времени у нас оставалось мало, но мы должны были остановить Апопа во что бы то ни стало. В душе я уже смирился с мыслью, что скоро умру. Но пока у меня есть хоть какая-то энергия, я должен действовать – ради наших друзей, ради семьи Кейн, ради всего смертного мира.
– Хочешь скарабея, Апоп? – сказала Сейди с непередаваемым омерзением в голосе. – Так подойди и возьми его, ты, гнусный… – Дальше она удостоила Апопа такими словечками, что, услышь их наша бабушка, Сейди пришлось бы мыть рот с мылом целый год. (Нет, Сейди, я не собираюсь повторять эти слова под запись. Обойдешься.)
Меньшиков угрожающе шагнул к ней. Я украдкой подобрал лопату, которую уронил один из удравших демонов. Коршун Сейди налетел на мага, выставив когти, но Меньшиков отмахнулся от него, как от мухи, и чудовищная птица рассыпалась облаком перьев.
– Ты что, приняла меня за какого-то жалкого бога, девчонка? – взревел он.
Пока его внимание было приковано к Сейди, я прокрался ему за спину и постарался незаметно подобраться как можно ближе. Уж поверьте, это не так просто сделать, если в тебе пятнадцать футов росту. Хорошо хоть панцири жуков больше не хрустели под ногами.
– Я – воплощенный Хаос! – гулко возвестил Меньшиков. – Я разберу тебя по косточкам, истреблю твою душу, обращу тебя обратно в прах, из которого ты вышла. А ну отдавай скарабея!
– Как заманчиво, – отозвалась Сейди. – Что скажешь, Картер?
Слишком поздно Меньшиков заметил, что оказался в западне. Я рванулся вперед и со всей силы врезал ему лопатой по голове. Меньшиков беззвучно осел. Я вколотил его лопатой в песок, а потом еще потоптался по нему ногами, чтобы вдавить как можно глубже. Когда тот скрылся в песке с головой, Сейди направила руку на то место, где я его закопал, и произнесла заклинание огня. Песок вскипел и сплавился в сплошную глыбу стекла размером с саркофаг.
Я бы с удовольствием плюнул сверху, но сомневался, что это можно сделать, имея птичий клюв.
Оставшиеся в живых демоны сделали единственную разумную в подобных обстоятельствах вещь: бросились наутек. Некоторые сами попрыгали в реку и растворились в ней, избавив нас от лишних хлопот.
– Не так уж это было и трудно, – сказала Сейди, хотя я видел, что энергия Хаоса высосала все силы и из нее тоже. Насколько я помнил, последний раз она выглядела такой бледной и слабой, когда в пятилетнем возрасте перенесла тяжелое воспаление легких.
– Скорее, – сказал я, – отдай скарабея Ра.
Мне тоже было худо. Адреналиновый всплеск, на котором я держался последние несколько минут, быстро шел на убыль, и все мои пятьсот фунтов лишнего веса вдруг превратились в почти непосильный груз.
Сестра кивнула и бегом бросилась к солнечной лодке. Она успела проделать лишь полпути, когда стеклянная могила Меньшикова взорвалась.
До сих пор я считал самой мощной разновидностью взрывной магии заклинание «ха-ди» в исполнении Сейди, но этот взрыв оказался сильнее раз в пятьдесят.
Взрывная волна, поднявшая тонны песка и стеклянных осколков, сбила меня с ног и разнесла в клочья мою боевую ипостась. Я вновь оказался в собственном теле, оглушенный, ослепший, обессилевший от боли, и мечтал только об одном: куда-нибудь скрыться от жуткого хохота Апопа.
– Куда ты подевалась, Сейди Кейн? – позвал Апоп, и его голос прокатился по пещере, заставив ее своды вздрогнуть, как от пушечного выстрела. – Отдай моего скарабея, скверная девчонка!
Я кое-как проморгался от песка и огляделся. Влад Меньшиков – то есть он выглядел, как Меньшиков, но я понимал, что это сам Апоп, – находился футах в пятидесяти от меня, прохаживаясь вдоль краев широченного кратера, который он проделал в песке своим взрывом. Меня он то ли не видел, то ли решил, что я уже мертв. Он искал Сейди, но ее нигде не было видно. Может, ее засыпало песком, а может, и что похуже.
У меня в груди все сжалось. Мне хотелось наброситься на Апопа и задушить его голыми руками, но тело совершенно меня не слушалось. Магической энергии у меня не осталось вовсе, и жизненная сила тоже быстро таяла. Таково действие Хаоса: даже просто находясь рядом с Апопом, я чувствовал, что весь словно распадаюсь, от ДНК до синапсов в мозгу. Все, что было Картером Кейном, постепенно обращалось в ничто.
Походив немного, Апоп небрежно махнул рукой:
– Ну и ладно. Твой труп я могу откопать и позже. А первым делом разберусь со стариком.
На секунду я подумал, что он имеет в виду Дежардена, который так и лежал на сломанных перилах, не подавая признаков жизни. Но Апоп взошел на палубу, не обратив на Верховного Чтеца никакого внимания, и приблизился к огненному трону.
– Привет, Ра, – сказал он дружелюбно. – Давненько не виделись.
Старческий голосок ответил из-за кресла:
– Не хочу играть. Уходи.
– Что, совсем не хочешь повеселиться? – усмехнулся Апоп. – А ведь мы так славно проводили время раньше. Каждую ночь, когда пытались убить друг друга. Неужели не помнишь? А может, угостить тебя чем-нибудь?
Лысая голова Ра опасливо высунулась из-за трона.
– Угостить? – с надеждой поинтересовался он.
– Как насчет фиников с орехами? – предложил Апоп, выхватывая лакомство прямо из воздуха. – Помнится, ты любил финики! Давай же, вылезай. Тебе всего-то и нужно, что подойти и дать мне сожр… в смысле, развлечь тебя.
– Хочу печенье, – заявил Ра.
– Какое именно?
– Горностаевое.
Можете не верить, но мне кажется, что нынешний мир обязан своим спасением именно горностаевому печенью.