В моей голове эхом звучали слова Меньшикова: «Смертным не выйти из этой пещеры живыми».
– Это болезнь Хаоса, – сказала Сейди. – Вряд ли мы от нее оправимся, правда?
– Мы должны держаться, – отозвался я. – Хотя бы до рассвета.
– Мы столько всего пережили, – негромко продолжала Сейди. – А что в итоге? Добыли этого несчастного старика, который ни на что не годен. И ради этого лишились Беса… и Верховного Чтеца тоже. А теперь еще и сами умираем.
Я взял сестру за руку.
– А может, и не умираем. Смотри.
Туннель впереди как будто стал светлее. Стены пещеры расступились, река разлилась шире. Из воды перед нами поднимались две колонны – гигантские изваяния скарабеев, а за ними на фоне бледного рассветного неба проступали очертания Манхэттена. Река Ночи вынесла нас прямиком в Нью-Йоркскую бухту.
– С каждым новым днем рождается новый мир, – вспомнил я папины слова. – Может быть, мы и вылечимся.
– И Ра тоже? – с сомнением спросила Сейди.
На этот вопрос ответа я не знал, но сам почувствовал себя гораздо лучше, и сил у меня прибавилось, как будто я отлично выспался. Когда наша лодка миновала статуи скарабеев, я посмотрел вправо. Бруклин дымился, в небе над ним полыхали разноцветные вспышки, какие-то крылатые твари сошлись в воздушном бою.
– Значит, наши еще живы, – обрадовалась Сейди. – И им нужна помощь!
Мы развернули лодку в сторону дома и сразу оказались в гуще сражения.
23Лихая вечеринка для незваных гостей
Сейди
(Роковая ошибка, Картер. И как это ты согласился передать мне микрофон в самый ответственный момент! Ну уж нет, назад ты его не получишь. Последнее слово останется за мной. Ха-ха-ха!)
Здорово получилось, да? Мировое господство – это для меня.
Ладно, что-то я слегка увлеклась.
Возможно, вам попадались на глаза репортажи о необычном двойном восходе солнца утром двадцать первого марта, в день весеннего равноденствия. Теорий, объясняющих это явление, как всегда, было множество: отражение светила от границы городского смога, сложная оптическая иллюзия в результате температурной аномалии, вызванной резким похолоданием нижних слоев атмосферы, пришельцы или, опять же, очередная утечка канализационных газов, вызвавших массовые галлюцинации и истерию. Поистине, в Бруклине эти самые газы творят чудеса!
Я же со своей стороны ответственно заявляю, что в какой-то момент в небе над Бруклином в самом деле пребывали два восходящих солнца. Я это знаю точно, потому что сама находилась на одном из них. Точнее, на солнечной барке Ра, которая выплыла из Дуата, поднялась над Нью-Йоркской бухтой и вознеслась на небеса смертного мира.
Для тех же, кто наблюдал данное явление с земли, это выглядело так, будто второе солнце догнало первое и слилось в ним в общем сиянии. А на самом деле случилось вот что: когда солнечная лодка опускалась на крышу Бруклинского Дома, ее сияние поблекло из-за магического щита, скрывающего особняк от глаз обычных смертных.
А магический щит работал на полную мощность, потому что над особняком шла самая настоящая воздушная война: в небе кружил грифон Фрик, сражаясь с крылатыми змеями уреями. (Дурацкое у них название, конечно, но Картер настаивает, что эти змеи носят свое имя с древних времен и надо им пользоваться.)
Фрик встретил наше появление своим обычным пронзительным «ФРИИИК!» и заглотил очередного урея, но все равно, увы, их было слишком много. Грифон выглядел изрядно потрепанным схваткой: огнедышащие рептилии успели как следует подпалить ему шерсть, и одно крыло у него было, похоже, повреждено, потому что он все время носился кругами, как подбитый вертолет.
На крыше бушевал пожар. Стойло грифона, которое так заботливо обустроил для него Картер, полностью сгорело. Сфинкс, которым мы пользовались для открывания портала, превратился в груду обломков. Каминную трубу украшало большое закопченное пятно, как будто рядом с ней что-то взорвалось. Отряд магов-убийц и демонов, которых наслал на нас Меньшиков, сражались с Зией и Уолтом, используя в качестве укрытия наружные модули системы кондиционирования. Наши друзья доблестно охраняли подступы к лестнице, не давая врагам ни секунды передышки. Обе стороны использовали все доступные средства – огонь, боевые шабти и магические бомбы, которые превратили узкую полосу ничейного пространства крыши в настоящий ад.
Когда наша лодка начала опускаться на крышу, практически на голову неприятелю, старик Ра (о да, он был все так же стар и немощен, без изменений) радостно свесился через борт и приветствовал всю честную компанию взмахами посоха и дружелюбными выкриками: «Приве-е-ет! Зебры!»
Обе противоборствующие стороны потрясенно застыли, таращась на невесть откуда свалившуюся лодку с таким странным пассажиром, пока кто-то из демонов не вякнул: «Ра!» Остальные тут же подхватили, как стая всполошенных ворон: «Ра? Ра! Ра…» И при этом вид у них для штурмового отряда сделался довольно испуганный.
Уреи тут же прекратили плеваться огнем, к большому удивлению Фрика, и дружно устремились к лодке, окружив ее наподобие почетного караула, а мне сразу вспомнилось, что Меньшиков называл этих змеев детищами Ра. По-видимому, они узнали своего старого хозяина (старого во всех смыслах этого слова) и снова поступили в его полное распоряжение.
Большинство врагов поспешно расступились, когда солнечная барка пошла на снижение, и только самый тормозной из демонов замешкался, вопросительно раззявив пасть и лепеча «Ра?», так что в конце концов оказался прямо под днищем. Раздавшийся смачный хруст доставил нам огромное удовлетворение.
Мы с Картером тут же ринулись в атаку. Несмотря на все пережитые потрясения этой ночи, я была в отличной форме. Слабость и моральный упадок, вызванные болезнью Хаоса, исчезли, как только мы покинули Дуат. Магическая энергия била из меня ключом, настроение было самое боевое. Если бы мне еще дали возможность принять душ, переодеться во что-нибудь чистое и выпить чашку крепкого чая, я вообще почувствовала бы себя как в раю. (Хотя теперь, когда я увидела этот самый рай собственными глазами, он не так уж сильно мне понравился. По крайней мере я бы предпочла свою комнату.)
Я тут же превратила одного из демонов в тигра и натравила его на остальную демонскую братию. Картер вызвал своего боевого двойника, к счастью, обычного, золотого и полупрозрачного, потому что трехметровый гигант с птичьей головой, которым брат явился мне в Дуате, здорово меня напугал. Он вломился в толпу ошарашенных магов и расшвырял их, как кегли, забросив пару-тройку прямиком в Ист-Ривер. Зия и Уолт оставили оборону лестницы и примчались к нам на помощь, быстро разогнав с крыши остатки неприятельской армии. А управившись с этим, бросились к нам с широченными улыбками на перепачканных копотью физиономиях. Вид у них был изрядно помятый, но самое главное – они были живы.
– ФРИИИК! – напомнил о себе грифон, спикировав вниз и приземлившись рядом с Картером, после чего принялся бодать головой его боевого двойника. Надеюсь, таким образом грифоны выражают свою привязанность, а не что-нибудь другое.
– Здорово, приятель, – радостно поприветствовал его Картер, почесывая пернатую голову и стараясь не попасть под гудящие, как цепная пила, крылья монстра. – Ну, ребята, что тут у вас творится?
– Как видишь, переговоры успехом не увенчались, – сухо отозвалась Зия.
– Они старались прорваться к нам всю ночь, – отдышавшись, сообщил Уолт. – Амосу и Баст неплохо удавалось держать оборону, но… – Тут он глянул на солнечную лодку и остолбенел. – Это… это же… – с трудом выдавил он наконец.
– Зебра! – возликовал Ра, ковыляя нам навстречу с широкой беззубой улыбкой. Дошагав до Зии, он вытащил что-то изо рта – как оказалось, сверкающего золотого скарабея, заметно отсыревшего, но целенького, и вручил ей, доверительно поведав: – Я люблю зебр.
Зия потрясенно попятилась.
– Это же… это Ра, бог солнца? Повелитель богов? А почему он дал мне жука?
– И при чем тут зебры? – вслед за ней спросил Уолт.
Ра повернулся к Уолту и неодобрительно поцокал языком:
– Горностаи заболели.
У меня по спине вдруг пробежал холодок, голова закружилась, как будто на меня снова навалилась болезнь Хаоса. Где-то на задворках сознания забрезжила странная идея, вроде бы совершенно бредовая, но почему-то показавшаяся мне очень важной.
Зебры… Зия. Горностаи… Уолт.
Но, прежде чем я успела хоть немного привести свои мысли в порядок, дом содрогнулся от жуткого грохота. Одна стена разлетелась обломками известняка, которые засыпали весь складской двор.
– Они снова пробили брешь в стене! – закричал Уолт. – Скорее туда!
Понимаю, что рассказ у меня получается довольно сбивчивый, но дальше события завертелись с такой быстротой, что даже я не успевала следить за ходом сражения. Ра категорически отказался расставаться с Зеброй и Горностаем (прошу прощения, с Зией и Уолтом), так что нам пришлось оставить его на их попечении возле солнечной лодки, а Фрик тем временем спустил нас с Картером на нижний этаж. Разжав когти, он сбросил нас возле буфетной стойки на веранде, где неистовствовала Баст, шинкуя своими ножами демонов и тесня магов к плавательному бассейну, где их радостно встречал наш любимец, крокодил-альбинос по имени Филип Македонский, не давая им заскучать.
– Сейди! – воскликнула она с громадным облегчением. (Да, Картер, в первую очередь она приветствовала меня, а не тебя. Но вообще-то мы с ней знакомы гораздо дольше, и не на что тут обижаться.) Похоже, в этой свалке богиня развлекалась от души, но голос у нее был все-таки встревоженный. – Они пробили восточную стену. Давайте все внутрь!
Мы дружно ринулись к дверям Большого зала, по пути едва успев пригнуться, чтобы не получить по голове пролетевшим шальным вомбатом (видно, у какого-то заклинания оказался неожиданный побочный эффект), и тут же окунулись в кромешный ад.
– Клянусь Гором… – пробормотал Картер.