– Однажды Александр, раздевшись для натирания, играл в мяч. Когда пришло время одеваться, юноши, игравшие вместе с ним, увидели, что на троне молча сидит какой-то человек в царском облачении с диадемой на голове. Человека спросили, кто он такой, но тот долгое время безмолвствовал. Наконец, придя в себя, он сказал, что зовут его Дионисий и родом он из Мессении; обвиненный в каком-то преступлении, он был привезен сюда по морю и очень долго находился в оковах; только что ему явился Серапис, снял с него оковы и, приведя его в это место, повелел надеть царское облачение и диадему и молча сидеть на троне.
– Игры начались, когда начались… И вот они подходят к концу.
– Александр, по совету прорицателей, казнил этого человека, но уныние его еще усугубилось, он совсем потерял надежду на божество и доверие к друзьям.
– Казнь Дионисия, может быть, была ритуальным убийством ложного царя, чтобы отвратить смерть от настоящего.
– Особенно боялся царь Антипатра и его сыновей, один из которых, Иолай, был главным царским виночерпием, а другой, Кассандр, приехал к Александру лишь недавно. Этот Кассандр однажды увидел каких-то варваров, простершихся ниц перед царем, и как человек, воспитанный в эллинском духе и никогда не видевший ничего подобного, невольно рассмеялся. Разгневанный Александр схватил обеими руками Кассандра за волосы и принялся с силой бить его головой о стену. В другой раз, когда Кассандр пытался что-то возразить людям, возводившим обвинение на Антипатра, Александр перебил его и сказал: «Что ты там толкуешь? Неужели ты думаешь, что эти люди, не претерпев никакой обиды, проделали такой длинный путь только ради того, чтобы наклеветать?» Кассандр возразил, что как раз это и доказывает несправедливость обвинения: затем, дескать, они и пришли издалека, чтобы их труднее было уличить во лжи. На это Александр сказал рассмеявшись: «Дорого же вам обойдутся эти Аристотелевы софизмы, это умение говорить об одном и том же и за и против, если только обнаружится, что вы хоть в чем-то обидели этих людей!»
Кассандр… Антипатр… Они… да, они…
– …после великолепного приема в честь Неарха и его спутников Александр принял ванну, как он делал обычно перед сном, и собирался уже было лечь, но, вняв просьбе Медия, отправился к нему на пир. Там он пил весь следующий день, а к концу дня его стало лихорадить. Некоторые утверждают, будто Александр осушил кубок Геракла и внезапно ощутил острую боль в спине, как от удара копьем… некоторые, что жестоко страдая от лихорадки, Александр почувствовал сильную жажду и выпил много вина, после чего впал в горячечный бред и на тридцатый день месяца десия умер.
– Кубок Геракла– низкая вместительная чаша с двумя ручками…
– В «Дневниках» о болезни Александра сказано следующее. На восемнадцатый день месяца десия он почувствовал в бане сильнейший озноб…
Холод. Я так и думал. Обратили на это внимание.
… – и заснул там. На следующее утро он помылся, пошел в спальню и провел день, играя с Медием в кости. Вечером он принял ванну, принес богам жертвы и поел, а ночью его сильно лихорадило. На двадцатый день он принял ванну, совершил обычное жертвоприношение и, лежа в бане, беседовал с Неархом, который рассказывал ему о своем плавании по Великому морю. Двадцать первый день он провел таким же образом, но жар усилился, а ночью он почувствовал себя очень плохо, и весь следующий день его лихорадило. Перенесенный в большую купальню, он беседовал там с военачальниками о назначении достойных людей на освободившиеся должности в войске. На двадцать четвертый день у Александра был сильный приступ лихорадки. Его пришлось отнести к жертвеннику, чтобы он мог совершить жертвоприношение. Высшим военачальникам он приказал остаться во дворце, а таксиархам и пентакосиархам – провести ночь поблизости. На двадцать пятый день, перенесенный в другую часть дворца, он немного поспал, но лихорадка не унималась. Когда к нему пришли военачальники, он не мог произнести ни слова, то же повторилось и на двадцать шестой день. Македоняне заподозрили, что царь уже мертв; с криком и угрозами они потребовали у царских товарищей, чтобы их пропустили во дворец. Наконец они добились своего: двери дворца были открыты, и македоняне в одних хитонах по одному прошли мимо ложа царя. В этот же день Пифон и Селевк были посланы в храм Сераписа, чтобы спросить у бога, не надо ли перенести Александра в его храм. Бог велел оставить Александра на месте. На двадцать восьмой день к вечеру Александр скончался.
– Ни у кого тогда не возникло подозрения, что Александра отравили…
– Как же у них могли возникнуть подозрения, если они не просто знали, а… какие же у них могли быть подозрения… Нет, подозрений не было.
… – но, как рассказывают, спустя пять лет Олимпиас… Стратоника поверила доносу и многих казнила. Останки Иолая, который к тому времени умер, она приказала выбросить из могилы за то, что он будто бы подал Александру яд. Те, кто утверждает, что яд был послан Антипатром, и что Антипатр сделал это по совету Аристотеля, ссылаются на рассказ некоего Гагнофемида, который сообщает, что слышал об этом от царя Антигона. Ядом, как передают, послужила ледяная вода, которая по каплям, как роса, стекает с какой-то скалы близ Нонакриды; ее собирают и сливают в ослиное копыто. Ни в чем другом хранить эту жидкость нельзя, так как, будучи очень холодной и едкой, она разрушает любой сосуд. Кое-кто, однако, считает, что вообще все это выдумка, и что никакого отравления не было. Убедительным доводом в пользу этого мнения может служить то, что на теле Александра, в течение многих дней, пока военачальники ссорились между собой, пролежавшем без всякого присмотра в жарком и душном месте, не появилось никаких признаков, которые свидетельствовали бы об отравлении; все это время труп оставался чистым и свежим.
– Очень странно. Он должен был бы портиться. Именно. Если бы все было, как обычно… много дней… в жарком месте… кто-то перестарался… молоко не может не киснуть, если это обычное молоко…
– Он плохо переносил холод. Один раз его спасли… что за чушь… никаких признаков… для тех, кто не видит и нет видимых признаков… что делать, если они не видят… а свежий труп… нехорошо смеяться над трупом…
– Роксана была тогда беременна и потому пользовалась большим уважением у македонян. До крайности ревнивая и страстно ненавидевшая Статиру, она при помощи подложного письма заманила ее и ее сестру к себе, обеих убила, бросила трупы в колодец и засыпала землей, причем Пердикка знал об этом и даже помогал ей.
– Добрая женщина…
– Сразу же после смерти Александра Пердикка приобрел огромную власть – тем, что повсюду таскал за собой Арридея – эту куклу на царском троне. Арридей, сын Филиппа от распутницы Филинны, был слабоумным из-за телесного недуга. Недуг этот не был врожденным и возник не сам собой: рассказывают, что, когда Арридей был ребенком, у него проявлялись добрые и благородные наклонности, но потом Олимпиас при помощи всяческих зелий довела его до того, что он лишился рассудка…
– Как ты говоришь, Стратоника… конечно, Стратоника! Кто же еще?
чужая… как и ее сын…
Конец
Войска Александра вошли в город Абидос на Геллеспонте. Сам Александр сначала посетил место, где была Троя; принес там жертвы Афине Илионской и взял себе щит, который принадлежал Ахиллу. Своему предку.
Ахиллом он бредил. Его мечта – стать сильнее… храбрее… достичь большего… победить Ахилла…
Оставшиеся камни Трои… тяжелые… разбиты временем и судьбой… ахейцы должны были победить… Так должно быть.
Пирр с мечом в Трое был ужасен. Победители – всегда ужасны.
Половина македонской армии не пошла с Александром. Он назначил командовать ею опытного полководца Антипатра, ранее служившего у Филиппа. Сейчас он бы так не сделал. Кто из них успеет раньше… Антипатр или Александр?.. Эта часть войска должна была обеспечить глубокий тыл Александру. Теперь же Александр думает: не ударит ли именно армия, переданная им Антипатру, в спину?..
А тогда был разработан стратегический план, по которому нужно было захватить города побережья, лишить персидский флот баз и отрезать от сухопутной армии… затем двинуться в глубь Персии и взять главные ее города.
Первый бой между вторгшейся в Малую Азию македонской армией и персидскими силами произошел на реке Граник, впадающей в Пропонтиду
После поражения при Иссе персидский царь Дарий бежал, оставив богатый обоз и семью.
Жена Дария… как удержался Александр… Она была завернута с ног до головы в расшитые золотом дорогие ткани… только видны были испуганные черные глаза…
Испуг царицы возбуждал… хотелось вытряхнуть ее из этих золотых покрывал… бросить на землю и сделать все, что делали всегда при победе простые фалангиты.
Македонский царь сохранил жизнь близким Дария и окружил их охраной.
Александр дал повод для ненависти и тем, и другим. Для персов поругание семьи царя царей никак и ничем нельзя было смягчить. А для своих… А за что же они сражались?! Добычу надо делить! Там и их доля есть. Самая малая… Отдай!