– Кассандр не хотел допустить нового суда. Он послал 200 специально подобранных воинов с приказом убить Олимпиас.
– А вот в такое я верю. В семью Антипатра и Кассандра безоговорочно верю. Послал убить.
– Воины ворвались к ней в дом, но, увидев её в царском облачении, не решились поднять руку на мать Александра.
– Получилась промашка. Случиться может и у Кассандра.
– Олимпиас забросали камнями родственники казнённых ею. По приказу Кассандра, потерявшего брата и многих друзей за год правления Олимпиас, ей было отказано в погребении.
Кассандр не смог, да и не захотел этому воспрепятствовать. Он предложил родственникам погубленных ею людей свершить возмездие. И те, прибегнув к древнему обычаю, забили её градом камней.
«Таков был конец Олимпиас, которая приобрела высочайшее достоинство для женщины своего времени, будучи дочерью Неоптолема, царя Эпира, сестрой Александра [эпирского царя], совершившего поход в Италию, а также женой Филиппа, самого могущественного среди тех, кто правил в Европе, и матерью Александра, чьи деяния были величайшие и наиболее славные».
– Верили… они верили, что Пирр может доставить облегчение страдающим болезнью селезенки, стоит ему только принести в жертву белого петуха и его правой лапкой несколько раз легонько надавить на живот лежащего навзничь больного. И ни один человек, даже самый бедный и незнатный, не встречал у него отказа, если просил о таком лечении: Пирр брал петуха и приносил его в жертву, и такая просьба была для него самым приятным даром. Говорят еще, что большой палец одной его ноги обладал сверхъестественными свойствами, так что, когда после его кончины все тело сгорело на погребальном костре, этот палец был найден целым и невредимым. Но это относится к временам более поздним.
Пирру исполнилось семнадцать лет, и он, считая, что власть его достаточно крепка, отправился за пределы Эпира, чтобы взять в жены одну из дочерей того самого царя Главкия и даже вместе с которыми он воспитывался.
И молоссы снова восстали! изгнали его приверженцев, разграбили имущество и призвали на царство Неоптолема.
Пирр потерял власть и лишился всего своего достояния.
Он бежал… как в детстве… подальше от своего царства. Но теперь ему было стыдно за свое бегство…
Непрерывно шел дождь. Капли падали и скатывались, смешиваясь с его слезами.
Пирр пришел к Деметрию, сыну Антигона, женатому на его сестре Деидамии. Она еще девочкой была просватана за Александра, сына Роксаны, но не судьба.
Александр и его мать…
Ее, уже созревшую для брака, взял в жены Деметрий. В большой битве при Ипсе, где сражались все цари, Пирр, еще совсем юный, принял участие на стороне Деметрия и отличился в этом бою, обратив противников в бегство.
Ослепительно белые зубы Пирра, сливавшиеся в широкое лезвие махайры, стали символом смерти в этом бою.
Сабли, копья, щиты…
Какой-то гул… потом он стал нарастать…
Появились слоны Селевка. Пирр понял, что отец и сын обречены.
Деметрий потерпел поражение. Один из немногих, кто не предал его…
Пирр не покинул Деметрия, но тот после заключения перемирия отправил его заложником к Птолемею в Египет.
Деметрий – предатель. Предатель – Деметрий.
После Ипса…
Деметрий с пятью тысячами пехоты и четырьмя тысячами конницы почти без остановок бежал до Эфеса, и, меж тем как все опасались, что, испытывая нужду в деньгах, он разграбит храм, сам он, в свою очередь, боялся, как бы этого не сделали его воины, а потому без промедлений двинулся дальше и поплыл в Афины, последние свои упования возлагая на афинян. У них оставались и суда Деметрия, и его деньги, и супруга Деидамия… сестра…
…и он полагал, что в это жуткое время, самое надежное прибежище, это – расположение и любовь афинян. Вот почему, когда его встретили афинские послы и просили не приближаться к их городу, ибо народ постановил никого из царей не принимать и не впускать, а Деидамию же со всеми почестями выслал в Мегары, – Деметрий был вне себя от гнева. Обмануться в афинянах вопреки всем ожиданиям, узнать, что их любовь, на самом деле, – пустое притворство, было для Деметрия нестерпимо…
Там на охотах и в гимнасиях Пирр сумел показать Птолемею свою силу и выносливость, но особенно старался угодить Беренике, так как видел, что она, превосходя остальных жен Птолемея добродетелью и разумом, пользуется у царя наибольшим влиянием.
– Опять этот эпирот заломал египтянина.
– Такая шея!
– А челюсть! Такой челюстью можно ослика убить!
– Пирр умел войти в доверие к самым знатным людям, которые могли быть ему полезны, а к низшим относился с презрением, жизнь вел умеренную и целомудренную, и потому среди многих юношей царского рода ему оказали предпочтение и отдали ему в жены Антигону, дочь Береники, которую она родила еще до того, как вышла за Птолемея.
После женитьбы Пирр стяжал себе еще более громкое имя, да и Антигона была ему хорошей женой, и потому он добился, чтобы его, снабдив деньгами, отправили с войском в Эпир отвоевывать себе царство. Там многие были рады его приходу, ибо ненавидели Неоптолема за его жестокое и беззаконное правление. Все же, опасаясь, как бы Неоптолем не обратился за помощью к кому-нибудь из царей, Пирр прекратил военные действия и по-дружески договорился с ним о совместной власти.
Однако с течением времени нашлись люди, которые стали тайно разжигать их взаимную неприязнь и подозрения. И нашлась причина, более всех прочих побудившая Пирра действовать. По старинному обычаю, цари, совершая в молосском городе Пассароне жертвоприношение Аресу и Зевсу, присягают эпиротам, что будут править согласно законам, и в свою очередь принимают от подданных присягу, что те будут согласно законам охранять царскую власть. Пока длился этот обряд, оба царя с многочисленными приближенными проводили время вместе, обмениваясь щедрыми дарами. Гелон, которому Неоптолем особенно доверял, дружелюбно приветствовал Пирра и подарил ему две упряжки подъяремных быков. Их попросил у Пирра Миртил, один из виночерпиев, а когда царь отказал ему и отдал быков другому, Миртил был жестоко оскорблен.
– Этот Миртил… он – очень странный… почему царь ему должен? обязан дарить что бы то ни было?
– Он – не странный. Он – своеобразный.
– Его обида не укрылась от Гелона, который пригласил этого цветущего юношу на пир и, за вином овладев им, принялся уговаривать перейти на сторону Неоптолема и извести Пирра ядом. Миртил сделал вид, будто одобряет замыслы Гелона и поддается на уговоры, а сам сообщил обо всем Пирру. По его приказу он представил Гелону и начальника виночерпиев Алексикрата, готового якобы примкнуть к их заговору. Пирр хотел иметь как можно больше улик готовящегося злодеяния. Так был обманут Гелон, а вместе с ним и Неоптолем, который, полагая, что идет прямой дорогой к осуществлению своего умысла, не сдержался и на радостях открыл его приближенным. Кроме того, на пиру у своей сестры Кадмеи он все выболтал ей, думая, что ни один человек их не слышит, ибо рядом с ними не было никого, кроме Фенареты, жены Самона, ведавшего стадами и пастбищами Неоптолема, которая спала на своем ложе, отвернувшись к стене. Но она все слышала и, тайком придя на следующий день к Антигоне, жене Пирра, пересказала ей все, что Неоптолем говорил сестре. Узнав об этом, царь поначалу не подал виду, но во время празднества пригласил Неоптолема на пир и убил его, зная, что это одобрят самые могущественные эпироты, которые еще раньше призывали его устранить Неоптолема и не довольствоваться долее принадлежащей ему частицей власти, не пренебрегать своими природными способностями, но обратиться к великим делам, а Неоптолема уничтожить при первом же подозрении, не дав ему времени что-либо предпринять.
Труп Нептолема убрали быстро и незаметно.
Пирр еще раз вымыл руки. Тщательно. Отряхнул их. Он случайно повернул голову и посмотрел на… неважно на кого… совершенно неважно… тот почему-то зашатался и с грохотом рухнул… Царь отвернулся.
Помня о Беренике и Птолемее, Пирр назвал сына, которого родила ему Антигона, Птолемеем, а городу, основанному на Эпирском полуострове, дал название Береникида.
Великие замыслы ночью приходили к нему. Он лежал с открытыми глазами. Некоторые считали, что они у него, как у совы, никогда не закрываются. Он слышал эти разговоры. Страх окружал его.
Вмешательство в дела македонян… Македония…
И Деметрий направился к Херсонесу, оставив остальное Пирру.
Что он мне там оставил?..