Еще до того как впереди показалась над лесом вершина Волчьей Горы, Огнеяру и Малинке повстречались первые волки. Сквозь легкие, невесомые сумерки из чащи светились пары зеленых светлячков. Волчьи глаза провожали оборотня, везущего на спине девушку, лохматые серые тени скользили под ветвями, не раз перед глазами их мелькнул серый хвост-полено и скрылся в зарослях впереди. Возле самой Горы волки уже десятками и сотнями стояли, лежали, лениво бродили, словно овцы на лугу. Кое-где раздавалось сварливое рычание, но ленивое, никто не ссорился. И все разом замолкали, завидев двух удивительных гостей, десятки серых морд поворачивались вслед Огнеяру и Малинке.
Вдоль тропы к вершине Горы волки лежали сплошным чередом, так что Огнеяру приходилось ступать между двумя рядами вытянутых передних лап. Сотни глаз впивались в Малинку, и ей хотелось зажмуриться, хоть так укрыться от этих жадных взглядов. Сами эти глаза способны были сожрать ее. Ей казалось, что позади нее стена серых спин смыкается и никогда ей уже не выйти отсюда. Ни в каком облике.
Князь Волков ждал их на поляне. Белое сияние его шерсти стало даже ярче, по шкуре пробегали серебряные искры, зеленые глаза лучились. Им можно было бы залюбоваться, если бы не ощущение угрозы, исходящей от него. Он показался бы красивым только тому, кто сам зовет к себе смерть.
– Вы все-таки пришли! – прорычал он при виде Огнеяра и Малинки и с усмешкой добавил: – Я не ждал вас.
– Твои надежды были напрасны, – с тайной издевкой ответил Огнеяр, и по вспыхнувшим зеленым глазам Князя заметил, что тот его понял. – Мы пришли, и мы не уйдем без того, за чем пришли.
– Пусть будет так! – с явной усмешкой сказал Белый Князь. – Светлый Хорс будет послухом – вы получите все то, что вам причитается!
И вся поляна засмеялась сотней оскаленных морд, заискрилась сотнями зеленых глаз. Малинке казалось, что это ужасный сон, она и хотела проснуться, и боялась не дойти в этом сне до конца – ведь тогда ее Быстрец навеки останется волком.
– Все ли племя ты собрал? – спросил Огнеяр у Князя.
– Я собрал все племя. – Белый важно наклонил огромную голову. – Здесь все, кто родился волком за последние пять лет, и все те, кто был с тех пор принят в род.
«Принят в род» – превращен, догадалась Малинка. Белый Князь взглянул ей в глаза, и она снова, как тогда на льняном поле, ощутила сковывающий ужас и напряжение в членах, словно злая ворожба опять силой натягивает на нее волчью шкуру. Она зажмурилась и крепче вцепилась в шерсть Огнеяра. Только бы не забыть – нельзя касаться ногами земли.
– Если ты собрал всех, то чего мы ждем? – прорычал Огнеяр. – Пора начинать. Но сначала повтори твое обещание, чтобы все племя слышало его.
– Светлый Хорс слышал его в прошлый раз, – надменно ответил Белый Князь, но Огнеяр не сводил с него жгучих красных глаз, и Князь чувствовал, что должен исполнить требование сына Велеса.
Исходившая от него скрытая мощь подземного мира, тлеющая, но грозящая сжечь все, как дремлющий подо мхом огонь на болоте, внушал Князю Волков тайный страх или хотя бы неуверенность. За ним была вся мощь Хорсова стада, но разве отец оборотня не зовется Отец Стад?
– Пусть все племя слышит: если эта женщина узнает своего жениха, я сниму с него волчью шкуру! – торжественно объявил Белый Князь. – Меня никто еще не упрекал в том, что я не умею держать слово. И ты убедишься в этом, че…
Горящий взгляд оборотня вспыхнул и впился в него, Белый Князь запнулся, приготовленное оскорбление замерло у него на языке. Как люди бранили Огнеяра волчьим выродком, так у волков его звали выродком человечьим. Но никто еще в обоих мирах не произнес ему эти слова в глаза, не поплатившись за это.
– Начинайте! – рявкнул Белый Князь.
Огнеяр с Малинкой на спине подошел к самому пню, в котором сиял Острый Луч, и встал так, чтобы девушке хорошо была видна поляна. И серый поток лохматых спин потек мимо нее. Каждый из волков, проходя, поворачивал морду, засматривался на сверкающий нож, средство и символ власти над волчьим племенем, а Малинка вглядывалась в их морды, заглядывала в зеленые глаза. Она не знала, не задумывалась даже, по каким признакам отличит Быстреца, но была уверена, что узнает его, как только увидит. Ведь это он же, ее любимый, ее жених и почти муж, только в другой шкуре, как в новой одежде. Ведь и под серой шкурой он прежний. И Малинка бесстрашно вглядывалась в волчьи морды, выискивая в них знакомые черты. Она так часто за эти полгода пыталась вообразить Быстреца в волчьем облике, что уже мысленно видела его. Нужно было только, чтобы он прошел мимо нее – и они снова будут вместе.
Серые спины текли через поляну бесконечным потоком. Глаза у Малинки заболели, голова кружилась; краем глаза она замечала, что в небе совсем сгустилась тьма, но на поляне было светло – ее ярко освещал Острый Луч. Все пространство вокруг пня, где она стояла и где проходили волки, было залито белым светом. Руки и ноги Малинки затекли от неподвижного сидения на спине Огнеяра, веки от напряжения сами собой опускались, но она боялась зажмуриться даже на миг, боялась пропустить хоть одного зверя.
Огнеяр тоже смотрел. Его взгляд отличал прирожденных волков от оборотней, и он высматривал в стае только оборотней. Их оказалось не так уж мало, и Огнеяр все больше злился на Белого Князя. Он виноват, что при нем племя слабо размножается, волчицы приносят мало щенков и приходится обращать в волков людей, чтобы племя не ослабело. «Старый пень! – с ненавистью думал Огнеяр о Князе, не отрывая глаз от серого потока. – Неужели забыл, как нужно увеличивать род? Какой же он тогда Князь?»
Между тем тьма сгущалась, наступила ночь. До полуночи оставалось недолго, а не только Малинка, но даже Огнеяр не заметили в сером племени никого, кто показался бы им знакомым. Быстреца здесь не было.
В лесу гулко прокричал филин. Князь Волков, неподвижно, как серебряный идол, сидевший перед пнем, поднялся и лениво встряхнулся. Серый поток остановился.
– Полночь! – объявил Белый Князь. – Довольно. Дальше будете искать завтра. Если вы не передумали…
– Мы будем искать, пока не найдем, – твердо ответил Огнеяр. – И мы найдем, если ты не утаил от нас часть племени.
– Думай, что говоришь! – рявкнул Белый Князь. – Забыл, кто перед тобой!
– Нет! – Красные глаза Огнеяра без робости встретили взгляд его зеленых глаз. – Я хорошо знаю, с кем говорю. Мы будем здесь завтра в сумерках.
И он повез Малинку прочь с поляны. По пути с горы она еще держалась, только закрыла разболевшиеся глаза. Но едва ветви деревьев сомкнулись за ними и отгородили их от Волчьей Горы, как она упала на спину Огнеяру, обхватила его руками за шею и заснула прямо на ходу.
Огнеяр довез ее до полянки под орешником, ставшей их приютом, осторожно опустил на мох и потянулся, зевая, – его тоже утомило зрелище бесконечных серых спин. Ему отчаянно хотелось сбросить волчью шкуру и почувствовать себя человеком, но из осторожности Огнеяр не поддался этому желанию. Всеми чувствами ощущая вокруг великое множество волков, он не хотел остаться совсем безоружным и предпочитал сохранить хотя бы волчьи зубы.
На другой день, когда воздух посерел перед сумерками, Огнеяр и Малинка снова отправились на Волчью Гору. Все повторилось: опять Малинка до рези в глазах всматривалась в бесконечный поток серых спин.
Ближе к ночи в душе ее родилось беспокойство: а что, если она так и не найдет Быстреца? Мало ли что могло случиться с ним за эти полгода? Мало ли опасностей подстерегает волка в нелегкой лесной жизни? Испытав это на себе, хотя и недолго, Малинка знала, как трудно выжить человеку в звериной шкуре.
Однажды ей почудилось что-то знакомое в одном из волков – она сама не знала что. Но тот как-то воровато отвернул от нее морду и скорее проскочил мимо. Малинка встрепенулась, проводила его глазами, но он быстро смешался с утекающим в темноту потоком. И тут же Малинка ощутила на себе пристальный взгляд зеленых сияющих глаз Князя.
– Что ты увидела? – требовательно спросил он. – Это был твой жених?
Его вопрос скорее походил на утверждение, он словно хотел услышать «да».
– Нет, – сказала Малинка, и Огнеяр облегченно вздохнул. – Это не он.
Когда прокричал филин, возвещая полночь, Князь Волков выглядел еще более довольным, чем вчера.
– Вы опять не нашли! – объявил он с торжеством. – Может, он не услышал зова? Может, вы пропустили его? А может, он сам не захотел, чтобы его узнали?
– Не говори так! – вскрикнула Малинка, от возмущения забыв страх перед Белым Князем. – Он не может не хотеть! Чтоб человек назад к людям не хотел? Быть такого не может!
– Отчего же не может? – Князь Волков вдруг совсем по-человечески склонил голову к плечу и лукаво посмотрел на Малинку. – Трудно быть человеком – уж я‑то знаю! Волком быть легче. Быстрые ноги догонят любую добычу, острые зубы разорвут ее. Когда волк сыт – он счастлив. А человеку нужно для счастья много больше. Разве ты не была сыта в своем роду? Зачем же ты пошла так далеко? Ведь тебя и сейчас… – Он помолчал, словно не решался, но потом насмешливо окончил: – Могут съесть.
– Кто зверем родился, тому не понять, – ответила Малинка и покачала головой. – У людей такое счастье есть, какого сытое брюхо не даст.
– И сколько же ты будешь искать это счастье?
– Сколько понадобится, – вместо Малинки ответил Огнеяр. – Даже если нам придется заглянуть в глаза каждому волку твоих лесов.
– У вас не так много времени! – с неприкрытой насмешкой сказал Белый Князь. – Только до Купалы. Купальская ночь – последняя. В эту ночь стерты грани миров, Надвечный Мир открыт и для людей, все живое может переменить свой облик, потерять то, что имело, и приобрести то, чего не знало. Если до Купалы ты не найдешь своего жениха, он останется волком навсегда. Ночь Чистых Ключей закроет ему дорогу в человеческий мир.
– До Купалы еще долго! – бодро ответил Огнеяр. – Новый месяц, посмотри, только народился, а Купала будет в полнолуние. За двенадцать вечеров мы успеем осмотреть все твое племя.