— Ага, знаем. — Павел хохотнул. — В Пакистане. Да неважно это. И что там?
— Руины. Следы оплавления камня. Скелеты есть. Будто что-то застало людей врасплох. Немного скелетов, правда, но есть. В том числе пара совсем удивительных. — Тахо как-то странно вздохнул. — Похоже, они держались за руки. Мужчина и женщина. Вместе приняли смерть и так и остались вместе навсегда. И в кальции костей сильная остаточная радиация.
Ходокири махнул рукой, хотя идущий впереди Малон этого не заметил.
— Тоже мне удивил. Зайди в любой Чертог, в любой город, по которому врезали. Найдешь массу скелетиков: и в обнимочку, и спаривающихся, и жрущих омлет, и ковыряющих в носу. И все радиоактивные. В том-то городе что удивительного?
— А то, дорогой друг, что тому городу около трех тысяч лет, — отозвался Тахо.
Иван присвистнул, а Павел сразу смолк, удивленно глядя иноземцу в спину.
— Да ты гонишь, — проворчал он после долгой паузы.
— Ничего я не гоню. Двигаюсь с нормальной скоростью.
— Да я не о том, дурень ты нерусский…
— Черт возьми, а ведь трогательно-то как и грустно. Три тысячи лет они вместе.
— Вань, ну ты-то куда? Я понимаю, если б наш размякший Артемка такую слезливо-сопливую ахинею понес.
— А ты просто подумай на досуге о прекрасном. Может, окажется, что еще не все для тебя потеряно, дружище.
— Ай, да иди ты. О чем прекрасном думать? О двух кучках костей, фонящих радиацией три тысячи лет? Я этого прекрасного насмотрелся в рейдах по самые гланды. В Чертогах костям, конечно, не по три тысячи лет, но и через тридцать веков они будут щекотать дозиметры.
— Слушай, Тахо, — обратился к впереди идущему Иван.
— Да, Иван, слушаю.
— Ну а что с ними делали-то?
— С чем именно?
— С аномалиями. Ты говоришь, что аномалии были и раньше. И даже тысячи лет назад. Как люди боролись с этим?
— Люди возводили над ними пирамиды, — ответил Малон.
— Что, те самые?! — удивленно воскликнул Ходокири.
Тахо резко поднял правую руку и одновременно присел:
— Тише! Пригнитесь!
Не дожидаясь разъяснений, Иван и Павел выполнили его команду.
— Что там? — прошептал Булава, когда они улеглись перед нагнанной ветрами снежной дюной у старой покосившейся березы.
— Кажется, вижу кого-то. — Тахо вооружился биноклем и стал смотреть в северном направлении.
Слева, уже в сотне метров, начиналась ледяная гладь заболоченного озера Язно. Впереди метров на четыреста была пустота — ни одного дерева, только снежные холмы с торчащими спицами кустарника. Справа лес был густым, однако многие деревья представляли собой лишь столбы, объеденные пламенем. Тахо снова посмотрел вперед. Да, так и есть, примерно четыреста метров. Дальше опять лес, и в нем обгоревших деревьев куда больше. И вот среди них и двигалось нечто совершенно белое, как и снег вокруг. Лишь каким-то чудом Малон заметил его.
— Там человек, — заговорил наконец Малон, продолжая наблюдение. — И похоже, он в изоляционном костюме.
— В чем? — переспросил Павел.
— В изоляционном костюме. Ну, что-то вроде скафандра или специального комбинезона.
— И откуда в глухом лесу опустевшего ареала человек в таком костюме? И что он тут делает? — недоумевающе спросил Иван, всматриваясь.
Ходокири ехидно посоветовал:
— А ты сбегай да спроси у него. Тахой, эй, слышь? Что думаешь-то?
— Я пока думаю.
— Это я понял, черт тебя дери, а что думаешь по этому поводу?
— Я пока просто думаю.
— Вот же… — Ходокири зачерпнул ладонью снега и насыпал на голову Малону.
Тот тяжело вздохнул и… Это была его единственная реакция на выходку Павла.
Было хорошо видно, что человек в белом костюме неторопливо и чуть неуклюже расхаживает среди обгоревших деревьев. Небольшой горб наводил на мысль, что под тканью скафандра прячутся баллоны со сжатым воздухом. Хотя для чего они здесь? Воздух не загрязнен, радиационный фон, который поспешил замерить Тахо, в норме.
Человек подошел к дереву, извлек из большой сумки с жестким каркасом, что висела на длинном плечевом ремне, прозрачный полиэтиленовый мешок с герметичной застежкой. В другой руке появился блестящий пинцет. Неизвестный принялся неторопливо отщипывать горелую древесину и складывать в пакет.
— Посмотри, Малон, там еще один, — тихо проговорил Иван.
С такого расстояния, конечно, никто бы голос рейтара не услышал, но тревожная ситуация заставила невольно перейти на шепот.
— Где? — Иноземец чуть дернул биноклем.
— Слева от первого смотри. На пригорок поднимается.
Острое зрение Ивана не подвело. Со стороны берега озера к человеку в изоляционном костюме по пологому склону холма неторопливо шел еще один, тоже в горбатом скафандре и с сумкой на плече. Когда приблизился к первому, тот отвлекся от своего занятия и повернулся. Похоже, что завели разговор. Второй показывал свои полиэтиленовые мешки с образцами, первый кивал. Затем он несколько раз указал на дерево, возле которого они стояли, и на следующее, метрах в пяти западнее.
— Сдается мне, подельнички, что не одни мы этим странным явлением заинтересовались, — проворчал Павел. — Это же ученые вроде.
Иван усмехнулся:
— Да ты просто гений, и мозг твой — чудо.
— Ой, да отвали ты.
— Все верно, — задумчиво подтвердил Тахо. — Собственно, я бы удивился, если бы это явление не привлекло к себе пристального внимания. И, судя по тому, как эти двое экипированы, они из Оазиса.
— Похоже на то, — кивнул Булава. — Только вот из какого?
— Думаю, это нам предстоит выяснить. Но уже сейчас кое-что ясно: мы в этом резервате не одни.
— Ага, нас тут… — Павел посчитал в уме, — уже девять. И что?
— Как вы понимаете, это несколько усложняет нашу работу.
— Короче, мальчики-зайчики, — поморщился Ходокири, — я предлагаю пойти легонько торцануть обоих прикладами по темени, притащить к нам в берлогу и потолковать за жизнь. Ну и заодно поинтересоваться, что они знают об огненном звере и вообще какого хрена тут делают.
— Глупо, — мотнул головой Тахо.
— Ну, ясен пень, ты, хрень заморская, обосрешь любую мою идею.
— Во-первых, мой нетерпеливый друг, до них несколько сот метров открытого пространства. Пойдем в их сторону, и уже через десять шагов нас заметят. Во-вторых… Неужели вы думаете, что если здесь ведутся какие-то исследования, то, кроме этих двоих, никого нет?
— Я так не думаю, — согласился Иван и, взяв из рук Малона бинокль, принялся наблюдать за неизвестными.
Ходокири повернул голову к другу:
— Что ты там еще увидел?
— Два стрелка. Белые комбинезоны. Оружие… Отсюда не понять, но видно, что буллпапы.[12]
— Где вы их увидели, Иван? — Малон Тахо напрягся, в глазах появился холодный тревожный блеск.
Булава вернул ему бинокль:
— Посмотри метров на двадцать вправо. Там большое покосившееся дерево. Не сгоревшее, а именно покосившееся. Один на дереве сидит, другой стоит рядом и курит. Видишь?
— Нет… Нет… Так! Вижу! — выдохнул Малон. — Все верно. Они действительно вооружены. Это «Эс-эй-восемьдесят». Оснащены оптическими прицелами «Эс-ю-эс-эй-ти[13]».
Он вдруг вжался в сугроб.
— Проклятье, на таком расстоянии и с такой оптикой они каждому из нас могут вогнать пулю в лоб.
Последовав его примеру, к земле сильнее приникли рейтары.
— «Эс-эй-восемьдесят»? Это вроде британская система? — прошептал Ходокири. — Так они британцы?
— Не обязательно, — отозвался иноземец. — Такое оружие распространено во многих Оазисах этого полушария.
— И оно дорогое до одури, кстати, — вставил слово Булава. — Явно с ним не наемники из пустошей бегают.
— Пфф… — презрительно фыркнул Павел. — Я слышал, эти винтовки чертовски капризны. Холод не любят, жару тоже. Пороховые газы стрелку в ноздри, а гильза в лоб. И спуск совсем не мягкий из-за буллпапа этого. Дорогая игрушка для надушенных одеколоном мажоров в теплом тире.
— И тем не менее, Павел, — покосился на него Малон. — Они убьют нас раньше, чем мы подойдем на расстояние эффективного огня ваших «Калашниковых».
— Ладно, и какие твои предложения?
— Мои предложения? — Тахо продолжал наблюдать в бинокль. — Я предлагаю осторожно уползти назад, вон за тот пригорок, а потом встать на лыжи и, пригнувшись, возвратиться к машине.
Павел удивленно воззрился на иноземца:
— И все? Это твой план? Взять и свалить?
— Ну, есть другой вариант. Пойти туда и с огромной долей вероятности схлопотать по пуле в лоб. Вам это больше нравится? — обратился Тахо к Ходокири с нескрываемой издевкой.
— Что, юморист, да? Вань, а ты что молчишь?
— А что сказать? Я думаю, что свинец в моей голове явно будет лишним. Уходить надо.
— Ну, черт с вами. Ссыкунишки…
Глава 9СВАЛКА
Только проснувшись, Малколм Элдридж понял, что он так и не ложился. Просто уснул в кресле, с большим, набитым до отказа бумагами сегрегатором в руках. Морщась от боли в затекших суставах и неприятного привкуса во рту, он раздраженно захлопнул сегрегатор и бросил его на столик. Затем потянулся к алюминиевому ведерку. Лед в нем уже растаял, а бутылка виски стала совсем теплой.
Поднявшись с кресла, эмиссар покрутил головой, хрустя шейными позвонками, и с бутылкой в руке направился к холодильнику. Сунул ее в морозильную камеру, извлек оттуда новую, а заодно и горсть кубиков льда. Вернулся к столику, бросил лед в стакан и залил виски. Конечно, после морозилки оно не станет холоднее ото льда, но Элдридж любил слушать приятное постукивание в стакане, когда он задумчиво прохаживался по номеру, делая редкие маленькие глотки. Все-таки командировки в так нелюбимый им Сопотский Оазис имеют свои плюсы. Дома он едва ли может попивать холодное виски на рабочем месте. А здесь… здесь он сам себе руководство, и даже первые лица Оазиса будут пресмыкаться перед ним, посланником могущественной Ост-Европейской компании. Только вот их пресмыкательство, их старания угодить никак не помогут ему в деле об утечке информации. Не поможет и этот напиток.