— Ладно, Шелк, не кипятись, — снова взял слово Иван. — Шелк, ты объясни, как попал сюда.
— Ну, Тахо и привез.
— Да погоди. Он же не до Воронежского резервата за тобой катался, верно?
— Нет, конечно. До Великих Лук я на вертолете.
— На чем? — воскликнул Мустафа. — На вертолете?
— Ну а я как сказал? Или со слухом туго? На вертолете. Есть у меня… Ангар подземный помните у моего дома, где вы мотоциклы свои в том году оставляли?
— Ну…
— Так вот, там у меня вертолет хранится. Маленький такой. Тахо как узнал, что тут замешана Ост-Европейская компания, так и свистнул мне. Я и прилетел.
— Какая еще, на хрен, компания? — поморщился Ходокири.
— Ост-Европейская. — Шелкопряд вздохнул. — Очень крупная корпорация, которая на Британских островах сейчас Оазисами владеет… Так, значит, в пленном яд «Джи-двенадцать»… Я ведь знал, что эти сволочи не перестанут его использовать, даже несмотря на то, что сами инициировали межоазисный договор о запрете…
— Я что-то ни черта не понял, — перебил Булава. — А ты тут каким боком?
— А я, сынки, когда-то был одним из них. — И Шелкопряд потер лоб. — Да уж. Монти Стюарт. Не думал я, что доведется встретиться. И уж тем более врагами…
Человек был невысок, в возрасте около сорока, рано лысеющий и слегка полноватый. Он стоял, подняв руки, как и приказал тот, кто наставил на него пистолет. Свой футляр он выронил, как только увидел оружие, и тот теперь лежал у ног Элдриджа.
— Вы что же, пан эмиссар, и вправду думаете, что я киллер, которого прислали вас ликвидировать? — тихо проговорил он.
— Медленно толкните ногой дверь, и она закроется, — произнес Элдридж следующую команду, не сводя оружия с гостя.
Конечно, кто-то может усмотреть в происходящем комизм. Однако не Малколм. Его могли убить и более простым способом. Разнести машину в промзоне выстрелом из гранатомета, когда он ехал к ангару. Пробить череп пулей снайпера из дома, что напротив гостиницы. Хотя это глупо — стрелять в эмиссара ОЕК из здания, где живут офицеры спецслужб. Сопоту тогда пришлось бы ох как несладко. Но что, если убийство не должно выглядеть как убийство? Вот в этом-то случае и должен прийти человек, который инсценирует суицид. Или сердечный приступ…
Гость толкнул пяткой дверь, и она захлопнулась за его спиной.
— Что у вас в футляре?
— Пан эмиссар, я же сказал вам, что я парикмахер. Там мои инструменты.
— Оружие?
— Помилуйте! У меня нет оружия. А в футляре машинка для стрижки. Насадки, щетки. Пять разных ножниц, расчески и лосьоны. Ну и принадлежности для бритья.
— Руки не опускать. Медленно проходите в гостиную.
Гость повиновался.
— Так. Теперь сядьте в это кресло. Руки на подлокотники. С кресла не вставать.
Гость опустился в кожаное кресло, накрытое пледом, и под ним раздался щелчок.
— Не вставать! — рявкнул Элдридж, когда тот чуть подался вперед.
— Простите, но что подо мной? Что это щелкнуло?
— Это мина. — Малколм усмехнулся и сел напротив. — Если вы подниметесь, она разворотит ваш зад и оторвет ноги. Живы останетесь, скорее всего, но рады этому уже не будете. Кстати, конструкция мины такова, что меня максимум оцарапает. Будьте уверены, это не блеф.
— Но зачем?! — воскликнул гость.
— Мера предосторожности, дорогой парикмахер. Вы знали, к кому идете в гости.
— Да это вы у меня в гостях, черт вас дери! Я поляк, и вы находитесь в польском Оазисе!
— И что было бы с вашим Оазисом, если бы не мы? — Элдридж многозначительно покачал головой. — Не стройте иллюзий насчет того, кто здесь истинный хозяин.
— Но как я потом уйду, если подо мной мина?
— Если решу, что вы можете уйти отсюда живым и невредимым, я ее деактивирую. В этой комнате есть портативный пульт, который отключит электродетонатор. Так что в ваших интересах не давать мне повода думать, что вы лжете или играете со мной в какие-то глупые игры. Ясно?
— Вполне… — обреченно выдохнул гость.
— Вот и славно. — Элдридж улыбнулся. — Выпить не желаете? Виски, водка, мартини? Есть вино.
— Воды дайте…
— Как угодно.
Через полминуты перед гостем стоял высокий стакан с водой. Тот осторожно дотянулся, стараясь не шевелить туловищем, и жадно выпил.
— Ну, полегчало?
— Едва ли…
— Кто вы? Только не надо мне про парикмахера.
— Я Анджей. Анджей Мирович.
— Мирович?
Малколм сразу вспомнил фамилию. Ее ведь носит та секретарша Складковского, Берта.
— Я знаю, о чем вы подумали, — угрюмо проговорил Анджей. — Да, я ее муж.
— Чей? — Элдридж состроил недоуменную мину.
— Не притворяйтесь, будто не понимаете. Я муж секретарши Юзефа Складковского.
— И меня это должно заинтересовать?
— Но ведь вас уже интересует личность Складковского, не так ли? — Гость нашел в себе силы улыбнуться.
— А при чем тут летательный аппарат, о котором вы упомянули?
— При том, что это звенья одной цепи.
Элдридж вздохнул:
— Ну, допустим. Хотя знаете что? Давайте-ка начнем по порядку. Объясните для начала, каким образом вы следили за мной и кто вам приказал.
— Никто не приказывал, пан эмиссар. — Гость осторожно качнул головой. — И, как я уже сказал, я не следил за вами. Хотя если и следил, то самую малость, и это была вынужденная мера. Мне просто нужно было установить с вами контакт.
— Так в чем же подоплека?
— Она банальна, мистер. Но коль уж вы просили все по порядку, то начнем по порядку. Дело в том, что я действительно парикмахер. Но, знаете, клиенты бывают разные. Один просидит весь сеанс не шелохнувшись, другому охота поболтать. В массе своей мы, поляки, народ разговорчивый и душевный. Вот и слышат мои уши всякое. Это очень удобно для нештатного осведомителя службы внутреннего мониторинга. Вы ведь знаете, что это за служба?
— Знаю. Отдел, который следит за спецслужбами компании и подчиняется только высшему руководству.
— Совершенно верно…
— Значит, вы их стукач?
— Не люблю это слово, пан эмиссар. — Анджей поморщился. — Я предпочитаю термин «информатор».
— Суть одно и то же. Ладно, не об этом сейчас.
— Действительно. Ну так вот, человек, который следил за вашими окнами, да и продолжает следить, является одним из сотрудников Юзефа Складковского. И так уж вышло, что мы с ним хорошие приятели. Тем более что он тоже завербован службой внутреннего мониторинга. Был у него один прокол. Незначительный, но достаточный, чтобы его принудили к сотрудничеству. И он в курсе, что я собираю компромат на Юзефа Складковского.
— И кто вам это поручил?
— Моя ревность. — Анджей усмехнулся. — Я ведь знаю, что у него связь с моей женой.
— То есть вы руководствуетесь местью? — усмехнулся и Малколм. — И именно месть привела вас сюда? Банально как-то.
— Конечно. Банально. Но при всей своей банальности месть — одна из самых сильных мотиваций для человека. Еда, секс и месть — вот что движет людьми.
— Ну а зачем понадобился я? Сдайте весь компромат вашим хозяевам из службы внутреннего мониторинга. Отчего ко мне пришли?
— Если хотите мне внушить, что вам не интересно, какую информацию я желаю передать, — напрасный труд.
— А почему я должен вам верить? Этот субъект развлекается с вашей супругой, по вашим же словам. И вы из кожи вон вылезете, чтоб насолить ему. Не так разве?
— Очень даже так. Но… я бы попросил вас не давить на мою болевую точку, пан эмиссар. Хватит с меня и вашей мины. Я ведь любил свою жену. И знаю, что она бесподобна в постели. Так вообразите, каково мне думать о том, что кто-то пользует ее чаще, чем я. Да, я вылезу из кожи вон, чтобы отомстить ее шефу. Но суть в том, что я все-таки профессионал. Пустая клевета на объект обернется против меня же. Мне есть что изложить по поводу Складковского, и я уверен на все сто процентов в достоверности этого материала.
— Ну, допустим. Однако вы не ответили, почему решили обратиться ко мне.
— А все просто. Юзеф Складковский очень крепко сидит на своем стуле. У него надежные связи в верхах руководства Оазиса. Их он унаследовал от отца, весьма влиятельного человека в нашей корпорации. Да, недругов у него тоже немало. Например, мой приятель, что следит за вашим окном. Но ведь наш Юзеф очень разборчив. С женами, сестрами и дочерьми элиты Оазиса он не путается. Однако среди низших слоев населения Сопота его член руководствуется только одним мотивом: достать понравившийся объект. И плевать, есть ли у нее семья. Вздумай я настучать, как вы говорите, на Складковского руководству Сопота, то, скорее всего, меня найдут умершим от острой сердечной недостаточности или ураганного отека легких. Вам ли не знать о том, с какой легкостью это устраивают секретные службы. Посему вы стали для меня просто-таки подарком. Реальным шансом. И единственным человеком, которому я без риска для жизни могу передать имеющиеся у меня сведения. — Мирович кашлянул и, опустив голову, взглянул на кресло. — Во всяком случае, я думал, что с вами могу не опасаться за свою жизнь, — добавил он.
— Как я уже сказал, это всего лишь мера предосторожности. Вдруг после вашего визита меня тоже найдут умершим от отека легких или острой сердечной недостаточности? Вам ли не знать, как легко это устроить.
— Я понимаю вас, — вздохнул Анджей.
— Это хорошо, что понимаете. Только вот с чего вы взяли, что я не друг пана Складковского? Почему решили, что я сам вас в его руки не передам? Просто потому, что я британец?
— Это было бы глупо, пан эмиссар. Я же следил за вами, уж простите. Следил, пока не убедился, что вы реально недовольны паном Складковским и копаете под него.
— Я не копаю под него. Я подозреваю его в том, что он плохо выполняет свои обязанности.
— И ищете тому доказательства. — Анджей кивнул. — Я это прекрасно понимаю. Но позвольте задать вопрос. Известно ли вам, что тот самый вертолет, который вы так неожиданно нашли и который не состоит на учете у местной авиации, с некоторых пор используется для охоты?