– Федор Леонидович!
Опасаясь, что он спит или находится в другой комнате, Антон перемахнул на его половину и для верности постучал в окно.
– Ты чего? – в глазах старика было удивление.
– Кто-то двери отмычкой пытается открыть, – соврал Антон. – Видимо, думают, что дома никого нет.
Прошмыгнув мимо старика в прихожую, он осторожно глянул в «глазок».
Двое парней стояли у дверей, один при этом настырно нажимал на кнопку звонка. Больше не раздумывая, Антон открыл дверь и с силой толкнул ближнего к нему парня на его напарника. Еще секунда, и он уже сидел верхом на лежащих один на другом парнях, приставив пистолет к затылку верхнего.
– Так, субчики, не вздумайте пошевелиться, одним выстрелом я обоим разнесу головы. Зачем пожаловали?
– Ты че, братан? – подал голос лежащий в самом низу. – У нас даже волын нету…
– Кто вас отправил? – не дал ему договорить Антон.
– «Кто, кто», – знакомым голосом передразнил его парень, на котором восседал Филиппов. – Антоха, ты что, не узнал, что ли? Шеф за тобой отправил…
– Конфузия вышла, – хохотал уже в машине Гришка, вспомнив старинное слово, услышанное им, по-видимому, в фильме о старинных временах. – Чуть не перестрелял!
Его напарник был более сдержан, время от времени бросал обиженный взгляд на Антона.
Отвернувшись к окну, глядя на проносившиеся поля и рощи, Антон пытался предугадать характер предстоящего разговора с Тахтамировым.
Наконец они приехали на стройку.
В конце улицы, образованной коттеджами разной степени готовности, он увидел и самого генерального.
– Как самочувствие?
Неопределенно пожав плечами, Антон сразу перешел к делу:
– Валерий Александрович! – он на секунду задумался, формулируя в уме вопрос, затем, бросив осторожный взгляд на оставшихся у машины парней и убедившись, что их никто не может подслушать, спросил: – Зачем я вам нужен?
– Мы оба нужны друг другу. – Тахтамиров сделал несколько шагов и, усевшись на бетонный блок, испытующе посмотрел на Антона: – Ты хочешь знать, почему я с тобой возился?
Антон кивнул, вспомнив, как он пытался на эту тему разговорить в больнице Григория.
– Этот вопрос меня больше всего волнует.
– Так уж получилось, что ты уничтожил нескольких моих серьезных врагов.
Антон с интересом посмотрел на Валерия Александровича.
– Как это?
– Большую часть строительного бизнеса в Подмосковье прибрали к рукам чеченцы. Через строительные фирмы, подобные моей, они отмывают, прокручивают, увеличивают свои капиталы. Часть этих средств, как ты понимаешь, идет на подпитку террористических организаций. Мой «Теодолит» составляет серьезную конкуренцию «Фениксу», который крышуют твои враги. Его директор, Найдин, продажная марионетка.
– Значит, вам известно, кто такой Исмаилов?
– Конечно, – усмехнулся Тахтамиров. – Мы ведь с Федором Павловичем бывшие контрразведчики.
– Это я слышал, – кивнул головой Антон. – Странная у вас с ним судьба.
– Я недолго в органах проработал, а вот он до мозга костей чекист.
– Знаете, какая мысль последнее время не дает мне покоя? – Антон внимательно посмотрел на собеседника, словно ожидая, что тот скажет «знаю», и, не дождавшись никакой реакции, едва заметно улыбнулся: – Если государство ставит вне закона нас, а бандиты организовывают на нашей земле за нами охоту, не лучше ли самим разобраться с ними?
– Ты хорошо подумал? – Тахтамиров совершенно невозмутимо принял реплику Филиппова. Казалось, он знал результат разговора заранее.
– За десять дней, проведенных в подвале, я много думал и пришел к выводу, что для обеспечения спокойной жизни в дальнейшем у меня один выход: нанести упреждающий удар и ликвидировать угрозу. Попутно я могу оказать помощь и вам, тем более, как сейчас выясняется, у нас общие враги. Вы помогли мне, спасли Марину. Я ваш должник.
– Идет, – кивнул головой Тахтамиров. – Пока ляг на дно и никуда не высовывайся. Если понадобятся колеса, дашь знать.
– Даю, – на полном серьезе сказал Антон. – Тачка нужна. Только вот светиться мне с ее приобретением не резон.
– Ты же Москву плохо знаешь, – засомневался Тахтамиров. – Может, просто человека с колесами прикреплю.
– Нет, – Антон категорично мотнул головой. – Одному сподручнее.
Телефонный звонок поднял Антона с постели ранним утром.
Дарьин не представился, но он сразу узнал его по голосу.
– В час дня тормознешь у Политехнического музея, где вход в общество «Знание». Из машины не выходи. Если в течение пяти минут не подсяду, уезжай.
С этими словами он отключился.
Закрыв глаза, Антон представил подробный план города, на изучение которого накануне пришлось потратить весь вечер. Через минуту он мог уже безошибочно перечислить все улицы, по которым ему предстоит проехать.
В назначенное время Филиппов подъехал к Политехническому музею и припарковался у тротуара.
Федор Павлович не заставил себя ждать. Сев на заднее сиденье «девятки», ключи от которой Тахтамиров несколько дней назад вручил Антону, сразу приступил к делу:
– Фотографии дома, план расположения комнат, график и примерные маршруты его движения, адреса, по которым он чаще всего появляется, – все здесь, – он протянул Антону пластиковый конверт. – Завтра в это же время встретимся в ГУМе, у фонтана, и ты, уже детально все изучив и обдумав, скажешь, что тебе для этого понадобится.
– Как я понял с ваших слов, здесь материал только по Исмаилову. – Антон положил пакет рядом с собой на сиденье и повернулся к Дарьину: – По Найдину что?
– Сначала разберись с этим. – Федор Павлович открыл дверь и, поставив ногу на асфальт, собрался выйти из машины, однако, задержавшись, добавил: – Пока жив Ваха, тебе угрожает опасность. С Найдиным успеешь разобраться.
Въехав в один из старинных московских двориков, Антон внимательно просмотрел все, что передал Палыч. Через несколько минут он уже мог свободно, по памяти, восстановить каждый лист.
Те, кто выполнял поручение Дарьина, довольно щепетильно отнеслись к сбору и обобщению информации. Например, на схеме квартиры, которую Ваха снимал через подставное лицо, был даже указан метраж, высота от пола до подоконников и где размещены выключатели. Квартира трехкомнатная, послевоенной постройки. Фасадом здание выходило на улицу Горького, подъезды же располагались во дворе.
«Дом семиэтажный, по высоте равен восьми-девяти этажам современной постройки, – принялся рассуждать Антон, пытаясь представить обзор с чердака соседнего здания. – По всей видимости, из слухового окна нужного подъезда не видно… Ладно, разберусь на месте».
Ставшие ненужными листы он сжег прямо у машины. Немного подумав, решил, не откладывая на завтра, посмотреть на Вахино жилище собственными глазами.
Исмаилов не имел своего дела в Москве, однако не вел праздного образа жизни. Являясь координатором финансовых операций по отмыванию и отправке денег в Чечню, он выезжал рано утром и приезжал лишь под вечер, но не позднее двадцати двух часов. По-видимому, это было обусловлено тем, что с этого времени он отчитывался по телефону перед своими хозяевами, находящимися в Чечне, а может быть, даже где-нибудь в Иране или Саудовской Аравии, о проделанной работе. В субботу, воскресенье позволял себе расслабиться в каком-нибудь ресторане, расположенном недалеко от дома, и откуда он нередко возвращался в обществе местных шалашовок. Услугами платных проституток не пользовался.
Каждое утро за ним приезжал уже не новый «Мерседес», за рулем которого всегда находился один и тот же человек, тоже чеченец, снимающий квартиру в районе Нового Арбата.
Все это Антон знал из только что изученных материалов наблюдения за Исмаиловым.
Подъехав к дому, он бесцеремонно вошел в подъезд, лифтом поднялся на пятый этаж, пешком спустился по лестнице вниз, пройдя мимо железных дверей Вахиной квартиры, и вновь вышел к машине.
Этого ему было достаточно, чтобы к встрече с Дарьиным выбрать способ устранения чеченца… -…Значит, ничего не надо? – еще раз спросил Федор Павлович и, получив утвердительный ответ, вздохнул: – Все бы так.
– А что, вам часто приходится кого-то заказывать? – спросил Антон.
Дарьин немного растерялся, однако быстро взял себя в руки:
– Вообще-то мы тебе никого не заказывали, ты сам вызвался, – строго и даже, как показалось, враждебно посмотрел на Антона. – Если мне не изменяет память, ты больше нас заинтересован в его смерти.
Антон смутился. Действительно, что он глупости говорит…
– Как настроение у Филиппова? – спросил Тахтамиров, едва Дарьин вошел в кабинет.
– Боевое. Чувствует себя уверенно. Ни грамма не мандражирует.
– Хорошо. – Тахтамиров потянулся, хрустнув суставами. – Значит, думаешь, мы не ошиблись?
– Это он не ошибся, – Федор Павлович усмехнулся. – Мы одинаково необходимы друг другу.
– Что будем с ним делать, когда решим все вопросы?
Дарьин на некоторое время задумался, потер толстыми, как сосиски, пальцами висок и, наконец созрев, сокрушенно вздохнул, словно найдя лишь единственный, но болезненный и неприятный выход из положения:
– По-моему, его придется убрать. – Заметив удивленный взгляд Валерия Александровича, принялся пояснять: – В любом случае чеченцы его будут искать и, скорее всего, найдут. Насколько я понимаю, у них к нему очень много вопросов. Как ты смотришь на то, что они узнают о нашей помощи в ликвидации Исмаилова?
Тахтамиров не ответил. Он не был готов на окончательное решение вопроса. К тому же Антон был ему симпатичен.
– Все-таки я бы не стал рисковать. – Дарьин поднялся со своего места, собираясь уйти. – В конце концов, нет человека – нет проблем.
«Что-то Палыч стал часто высказывать не мнения, а почти решать за меня, – подумал Тахтамиров, когда за Дарьиным закрылись двери. – Слишком много я ему позволяю. Нужно потихоньку ставить на место. Ликвидацию Филиппова после уничтожения Найдина не разрешу!» – твердо решил он показать свой характер.