— Да. Наш рост ускорен.
— Как за такое время можно подготовить хороших солдат?
— Обучение очень интенсивное. — Дарман обнаружил, что с каждым разом ему все труднее не добавлять «мэм». — Нас создали на основе лучшего генома. Нашим прототипом был Джанго Фетт.
Этейн приподняла брови, но ничего не сказала. Она поднялась, взяла корзину, стоявшую на низкой балке, и протянула Дарману. Корзина была заполнена странными круглыми предметами — судя по запаху, съедобными, но спецназовец все равно решил уточнить.
— Это еда?
— Да. Местный хлеб и нечто вроде приготовленного на пару пирога. Ничего особенного, но сытно.
Дарман откусил кусок шарика, который слегка сминался в пальцах. Вкус был восхитительный. Ароматный и вязкий хлебец был одним из самых приятных кушаний, которые ему доводилось пробовать; до уджа он недотягивал, но если сравнивать с сухпаями, не имевшими ни вкуса, ни запаха, ни консистенции, то разница с пирогом была не такой уж большой.
Этейн пристально наблюдала за ним.
— Гляжу, ты и впрямь проголодался.
— Великолепно же.
— Представляю, какова тогда армейская еда.
Дарман сунул руку за пояс и достал сухой пищевой кубик:
— Попробуйте.
Она понюхала и откусила кусочек. Недоверчивое выражение на ее лице медленно сменилось гримасой отвращения:
— Фу, гадость. Никакого вкуса.
— Это идеальный питательный состав для наших организмов. Он не имеет запаха, который можно засечь, не содержит волокон, так что мы оставляем минимум экскрементов, по которым нас можно было бы выследить, не…
— Я поняла идею. Значит, вот как к вам относятся? Как к сельскохозяйственным животным?
— Мы не голодаем.
— Что ты любишь делать?
Дарман не совсем понимал, какой ответ ее интересует.
— Я хорошо стреляю. Люблю DC-семнадцать…
— Я имею в виду в свободное время. Оно у вас бывает?
— Мы учимся.
— И семьи, конечно, тоже нет, — сказала Этейн.
— Есть, мои братья по отделению.
— Я имела в виду… — Она осеклась. — Нет, я поняла. — Этейн придвинула корзину ближе к нему. — Моя жизнь не слишком отличалась от твоей, разве что еда была получше. Ешь. Можешь съесть все, если хочешь.
И Дарман принялся за еду. Он старался не смотреть на Этейн, которая выжимала мокрый плащ и вытряхивала воду из сапог. Из-за ее присутствия ему было не по себе, и он даже не знал почему, не считая того факта, что она оказалась совсем не таким командиром-джедаем, как ему вдалбливали в голову.
Единственными женщинами, которых помнил Дарман, были каминоанские медички, чьи тихие бесстрастные голоса пугали его больше, чем ор сержанта-инструктора. Еще была салластанка, которая однажды прочла взводу лекцию о методах шифрования, но воспоминания о ней остались не самые приятные.
Дарман боялся женщин. А теперь он боялся и своего офицера-джедая. В то же время она вызывала в нем волнение, и он даже сам не знал отчего. Это было неприемлемо.
— Нужно уходить, — сказал Дарман. — Мне нужно добраться до ТВ. У меня не было контакта с отделением уже двое суток — не знаю даже, живы ли они вообще.
— Час от часу не легче, — устало сказала Этейн. — Сперва было четверо. А теперь, возможно, всего один.
— Двое. Если только у вас нет других дел.
— Ты видел меня в бою.
— Вы джедай. Коммандер.
— Это лишь титул, который ничего не значит. Не сказала бы, что я лучшая из лучших.
— Но это неправда. Я знаю, на что способны джедаи. Пока Сила с вами, никто не может вас одолеть.
Этейн как-то странно улыбнулась и забрала сферу с голокартой.
Похоже, ей было трудно снова найти нить разговора. Она несколько раз сглотнула.
— Покажи мне, где ваша ТВ… это называется ТВ, правильно? Покажи мне ее на схеме.
Дарман достал планшет и наложил свою карту на голоизображение, которое проецировала сфера. Он указал на точку с нужными координатами.
— Вот здесь, — объяснил он. — Перед началом учебной или боевой операции мы договариваемся, где встретимся в случае непредвиденной ситуации. Нам пришлось преждевременно покинуть корабль из-за аварии, поэтому мы разделились, и порядком действий предусмотрено, что мы должны добраться до ТВ в течение фиксированного времени.
Он увеличил участок к северо-западу от Имбраани. Этейн наклонила голову.
— Что это? — спросила она.
— Основная цель. Комплекс Утан.
— Нет, это не он.
— По данным разведки…
— Нет, это база сепаратистов. Их гарнизон. — Этейн водила глазами по карте, изучая ее, и наконец указала пальцем. — Комплекс — вот эта группа зданий. Смотри. — Она наложила поэтажный план комплекса на схему поселения и уменьшила изображение, чтобы оно наложилось на карту Дармана. Совпадение было полным.
Дарман похолодел:
— То есть мое отделение направляется прямо к сепаратистам.
— Надо постараться их перехватить, — сказала Этейн. — Иначе они налетят прямиком на сотню дроидов.
Дарман одним движением вскочил на ноги, лишь в следующий миг осознав, что услышал шаги.
— Сомневаюсь, — произнес женский голос. — Потому что все дроиды направляются в Имбраани.
Прежде чем Этейн успела хотя бы повернуть голову, Дарман выхватил бластер и прицелился.
Глава 9
Вот что меня особенно трогает в этих клонах. Они выглядят как солдаты, сражаются как солдаты и иногда даже разговаривают как солдаты. Они наделены всеми лучшими качествами настоящих бойцов. Но за этим фасадом нет ничего: ни любви, ни семьи, ни счастливых воспоминаний, какие бывают у тех, кто живет настоящей жизнью. Когда кто-нибудь из них гибнет на моих глазах, я скорблю по нему сильнее, чем по обычному солдату, прожившему нормальную и полноценную жизнь.
Когда Этейн вскочила на ноги, Дарман уже упер Джинарт лицом в стену и приставил бластер к ее затылку.
— Спокойно, мальчик, — тихо сказала старуха. — Я не желаю тебе зла.
Дарман крепко держал ее. Его серьезное лицо было таким добрым и так не вязалось с насилием, которое он был готов причинить, что Этейн вздрогнула.
— Пусти ее, Дарман, — сказала девушка. — Она тоже джедай. Солдат мгновенно отпустил женщину.
- Я не джедай, говорила же, — раздраженно бросила Джинарт. Она посмотрела Дарману в лицо. — Выходит, ты готов пристрелить старушку, так?
— Да, мэм, — ответил тот. Этейн в ужасе уставилась на него. — Опасность принимает самые разные формы. Не все солдаты — молодые мужчины, и не все солдаты носят форму.
Этейн ожидала, что Джинарт пнет его в промежность, но старуха лишь удовлетворенно улыбнулась.
— Разумный мальчик, — сказала она. — Далеко пойдешь. Положись на него, Этейн. Он свое дело знает. — Она поглядела на бластер, который спецназовец все еще сжимал в руках. — DC-семнадцать, как я погляжу.
— Их всего четверо, — сказала Этейн, ожидая, что Джинарт будет так же разочарована, как и она.
— Я знаю. — Старуха вручила ей груду тряпья. — Полноценное отделение клонов-коммандос. На, переоденься в сухое. Не слишком шикарное, зато чистое. Да, я знаю о них все. Я слежу за тремя остальными.
— С ними все в порядке? — Дарман снова переполошился, распространяя вокруг себя ту ауру ребенка, которая так нервировала Этейн. — Я должен с ними встретиться. Где они?
— Направляются на север.
— К ТВ Гамма.
— Как скажешь, парень. Заставили вы меня побегать, все четверо. Выслеживать вас трудновато.
— Так нас учили, мэм.
— Я знаю.
Джинарт продолжала разглядывать лицо Дармана.
— Ты и впрямь идеальная копия Фетта, не так ли? В его лучшие годы, конечно. — Ее голос сделался ниже, потеряв хриплое дребезжание, характерное для глубоких стариков, и Этейн подумала: а вот не откроет ли она прямо сейчас, что на самом деле является ситхом? Рука девушки украдкой скользнула под мокрый плащ.
Джинарт вдруг стала черной как корусантский мрамор, ее тело утратило всякую текстуру вместе с волосами, тканью одежды и морщинами — она как будто стала воском, влитым в грубую форму. Ее фигура начала преображаться.
Нелепо-добродушное лицо Дармана прорезала улыбка — можно было подумать, что он видит эту картину не впервые. На сей раз Этейн была готова. Она сконцентрировалась; представила меч как продолжение руки. Она была готова к бою.
— Вы гурланин, — произнес Дарман. — Нам не говорили, что вы участвуете в операции. Как вам это удалось?
— Я не Валакил, — ответил журчащий, умиротворяющий голос. — Я его супруга. — Джинарт, превратившись в четвероногое существо с черной шерсткой, уселась на корточки и как-то вытянулась вверх, будто столб расплавленного металла. — Девочка, видела бы ты свое лицо.
Возразить было нечего. Даже если иметь представление обо всем разнообразии нечеловеческих рас — а Этейн повидала их немало даже в своем клане, — картина трансформации оборотня гипнотизировала. К тому же даже этот наивный клон знал, что это за существо. Этейн не знала.
— Умеете вы удивить, Джинарт. Но почему я чувствую в вас что-то похожее на Силу?
— Мы телепаты, — сказала гурланинка.
— О…
— Нет, я не читаю твои мысли. Это так не работает. Мы общаемся только друг с другом.
— Но той ночью я слышала ваш голос у себя в голове.
— Я и стояла рядом с тобой. Конечно, не в том облике, который ты бы узнала.
— А я, мэм? — спросил Дарман, всецело поглощенный разговором.
— Да, я приказала тебе поспать. Поваленное дерево из меня получилось убедительное, правда? — Джинарт снова перетекла и сменила форму, превратившись в олицетворение старой карги. — Знаю, стереотипно, но эффективно. Старухи невидимы. Как и ты, Дарман, мы идем туда, где другие пройти не могут, и делаем то, что другим не по плечу. Торговая федерация полностью контролирует сеть связи, которая на практике состоит из единственного ретранслятора и наземной станции связи в Теклете. Но хотя моя раса не умеет передавать подробные сообщения через межзвездные расстояния, обмениваться обобщенными идеями и представлениями мы можем. Мы с супругом — это ваш комлинк. Не идеально, но все же лучше, чем полное молчание.