Она села совершенно прямо и повернула голову; взгляд ее стал рассеянным.
– Кто-то идет, и это не Джинарт, – прошипела она.
Дарман сорвал плащ и выхватил винтовку. Женщина и ее родичи отскочили от стола так быстро, что он опрокинулся, хоть и был тяжел; посуда полетела на пол. Этейн выхватила световой меч, и луч замерцал в воздухе. Они вместе уставились на вход; семья протиснулась сквозь заднюю дверь; женщина, задержавшись, схватила с буфета большую металлическую чашу и сверток с едой.
Дарман потушил лампы и посмотрел через дырку в кирпиче. Без визора на такой дистанции он полностью зависел от "дисишки". И он ничего не видел. Коммандо задержал дыхание и вслушался.
Этейн придвинулась к нему, показывая на дальнюю стену, и продемонстрировав "семь" – рука и еще два пальца.
– Где? – прошептал он.
Девушка начала чертить что-то на грязном полу. Клон не сводил глаз.
Ее палец очертил четыре стены и затем отметил несколько точек снаружи, по большей части вокруг той, на которую она указала и еще одну – у парадного входа.
Она придвинулась так близко, что он чуть не подскочил.
– Шесть там, один здесь, – выдох был еле слышным.
Дарман провел по дальней стене и показал на себя. Этейн кивнула на дверь – "Я?" Он кивнул. Показал на пальцах "раз, два, три" и поднял большой палец: "Буду считать до трех". Теперь кивнула она.
Кто бы там ни был, он не стучал. Это ничего хорошего не сулило.
Он присоединил гранатомет к винтовке и прицелился в дальнюю стену. Этейн стала у двери, занеся меч над головой для удара.
Дарман надеялся, что ее агрессивность окажется сильнее сомнений в себе.
Он помахал левой рукой, удерживая винтовку на правой. Раз, два…
Три.
Дарман выстрелил гранатой; она пронзила закрытое мешковиной окно и прошибла дыру как раз в тот момент, когда он выпустил вторую. Взрыв оттолкнул коммандо назад, и передняя дверь вылетела. И Этейн опустила световой меч, прочертив сверкающую синюю дугу.
Дарман переключил винтовку на бластерный огонь и развернулся к влетевшему; это оказался умбаран, рассеченный от ключицы до груди.
– Два, – сказала Этейн, показывая на окно… ну, на место, где оно было парой секунд раньше. Дарман бросился через комнату, отпихнув стол и выстрелив в тот же момент, когда он оказался у дыры в стене. Когда клон выбрался через пролом, то увидел, как к нему бегут два трандошана с бластерами; физиономии обоих были исчерчены шрамами, а пасти – разинуты. Он открыл огонь, и один ответный выстрел обжег ему левое плечо. А затем наступило молчание – на несколько секунд. Его нарушили чьи-то страдальческие стоны снаружи.
Но их издавал не он, и не Этейн. Только это имело значение.
Клон вернулся через комнату, ощущая, как растет боль в плече. Да это подождет.
– Все чисто, – сказала Этейн. Ее голос дрожал. – Кроме того человека…
– Забудь про него, – ответил Дарман. Он сам этого сделать, конечно, не мог: солдат издавал слишком много шума. Крики могли привлечь внимания. – Собирайся. Уходим.
Несмотря на заверения Этейн, что снаружи никого нет, Дарман приоткрыл дверь и, прижавшись к стене спиной, проделал путь наружу. Раненым оказался умбаран. Дарман даже не стал проверять тяжесть его раны, прежде чем выстрелить ему в голову. Другого он не мог сделать; задание было на первом месте.
Он подумал – а чувствуют ли джедаи дроидов? Надо попозже спросить у Этейн. Говорили, что джедаи способны на поразительные вещи, но одно дело – знать об этом, и совсем иное – видеть в деле. Возможно, это спасло им жизнь.
– Что это было? – спросила она, когда клон вернулся под навес. Девушка уже пристегнула лишний ранец на спину, и он понял, что она вообще-то сдвинула микромины, и при этом они были все еще живы. Дарман, справившись с тревогой, отключил детонатор и добавил еще один пункт в список того, чему ей надо научиться.
– Я закончил работу, – сообщил он и натянул костюм, часть за частью. Этейн отвернулась.
– Ты его убил.
– Да.
– Он лежал и был ранен?
– Я не врач.
– О, Дарман…
– Мэм, это война. Люди пытаются тебя убить. Ты пытаешься убить их раньше. Вторых шансов нет. На этом основано все, что вам надо знать о методах ведения войны.
Она была в ужасе, и коммандо очень хотел бы не огорчать ее. Что выходит – ей дали смертельно опасный световой меч и не научили, что происходит, когда его выхватываешь?
– Мне жаль. Он все равно был в скверном состоянии.
Похоже, смерть ее шокировала.
– Я убила того умбарана.
– В этом и есть смысл, мэм. Хороший удар, кстати.
Она ничего больше не сказала. Просто наблюдала, как он прилаживает пластины брони; когда он надел шлем, то знал, что теперь не стоит беспокоиться о том, как подозрительно он выглядит – все равно он не собирался его снимать в спешке. Ему нужно было такое преимущество.
– Никаких безопасных домов больше, – сказал Дарман. – Такого не существует.
Этейн последовала за ним в лесок позади дома, но думала явно о другом.
– Я никогда раньше никого не убивала, – сказала она.
– Но хорошо справилась, – сообщил Дарман. Боль в плече пульсировала, не давая сосредоточиться. – Чистая работа.
– Все равно… такое я бы не хотела повторить.
– А разве джедаев не учат бою?
– Да, но на тренировках мы никого не убивали.
Дарман пожал плечами, и получил еще одну вспышку боли.
– А мы убивали.
Коммандо надеялся, что она с этим справится побыстрее. Нет, в убийстве не было ничего радостного; просто это надо было сделать. А смерть от светового меча или бластера была относительно чистой. Он попытался представить, как бы она вонзала в кого-то клинок и смотрела на текущую кровь. Она была джедаем, и если повезет – ей никогда не придется такого испытать.
– Они или мы, – сказал клон.
– Тебе больно.
– Ничего серьезного. Когда доберемся до ТВ, я обработаю рану бактой.
– Похоже, они нас выдали.
– Фермеры? Да, вот так штатские за нас.
Этейн неопределенно хмыкнула и молча последовала за ним. Они углубились в лес, и Дарман посчитал в уме, сколько зарядов уже потратил. Если все продолжится в том же темпе, то его оружие исчерпает обойму к ночи.
– Поразительно – так чувствовать людей, – сказал коммандо. – А дроидов ты тоже можешь ощущать?
– Не особенно, – отозвалась она. – Обычно только живых. Может быть, я могу…
Негромкое гудение заставило Дармана обернуться – как раз когда синий луч ударил сзади. Он вонзился в дерево в трех метрах впереди, расщепляя его как лучину; повалил пар.
– Ясно, не могу, – констатировала Этейн.
День обещал быть тяжелым и длинным.
* * *
Завизжала тревожная сирена; три длинных гудка, дважды повторенных. Потом мирные поля к северо-западу от Имбраани содрогнулись от мощного взрыва, и испуганные мерли рванулись во все стороны, к ограждению.
– Взрывной денек сегодня, – заметил Фай. – Отменное время для такого.
Найнер видел только дроидов – промышленных дроидов – двигающихся вокруг открытого карьера. Он провел перчаткой по визору, смахивая капли дождя и перепробовал несколько режимов усиления бинокля, переключаясь движением глаз. Но если там и были живые рабочие, он их не видел.
Карьер представлял собой впечатляюще большую яму в земле, амфитеатр со ступенчатыми сторонами; это помогало дроидам-экскаваторам выковыривать камни для обработки. Склон с одной стороны был пологим; с другой – поднимался крутым обрывом. Небольшая контора с покрытыми металлом стенами и полным отсутствием окон примостилась около широкой дороги наверху первого склона. Если не считать мельтешения дроидов, нагруженных камнем для обрабатывающей фабрики, местность была пустынной. Но кто-то или что-то контролировало взрывы. И контролер должен был быть в здании. А постройки с мощными металлическими стенами обычно содержали что-то интересное.
Завыла сирена отбоя. Дроиды двинулись сгребать обломки камня, брызгая грязью во все стороны, пока они месили склон.
– Ну, давайте глянем, что мы сможем вытащить из хижины, – сказал Найнер. – Атин, со мной. Фай, остаешься здесь и прикрываешь нас.
Они пробежали сотню метров открытого пространства разделявшую лесок и край карьера, прячась между гигантскими дроидами, не обращавшими на них внимания. Один дроид, с колесами в рост Найнера, неожиданно повернул корзину и задел плечо коммандо скользящим ударом. Тот пошатнулся, и Атин удержал его за руку. Они подождали пока другой дроид вернется со склона, затем пристроились к нему, пока не поравнялись со зданием.
Теперь они были беззащитны, прижаты к стене.
В ширину здание имело лишь десять метров. Атин согнулся у двери и изучил единственный замок.
– Очень хрупкий… если здесь они хранят взрывчатку, – сообщил он.
– Давай глянем.
Атин медленно выпрямился и приложил к двери прицел, слушая звуки движения. Качнул головой в сторону Найнера. Затем он приложил к косяку тонкий как бумага эндоскоп и поводил им из стороны в сторону, медленно и осторожно.
– Тут плотно посажено, – констатировал он. – Не могу просунуть.
– Всегда можно просто войти.
– Помни, что мы, возможно, вломимся на склад взрывчатки. Если бы я мог просунуть щуп, то по крайней мере взял бы анализ воздуха и проверил на разные химикаты.
– Тогда давай войдем осторожно.
Ручки не было. Найнер прижался к косяку, сжимая в руке "дисишку" и молча надавил на дверь – однородную пластину. Она не пошевельнулась.
Атин кивнул. Он поднял портативный таран, десятикилограммовый мертвый груз, лишняя поклажа… до этого времени. Приложил его к замку.
Найнер поднял палец.
– Три… два…
Удар наносился с силой в две метрические тонны.
– Давай.
Дверь распахнулась, и они оба отскочили, когда изнутри плеснула струя бластерного огня; внезапно она прекратилась. Коммандос присели по обе стороны двери. Обычно все было просто – если тот, кто внутри, не желал выходить, то граната его убеждала, тем или иным способом. Но был велик шанс, что там взрывчатка, и потому такой метод был слишком уж впечатляющим. Найнер покачал головой.