«Пристегнись»? – растерянно думаю я.
И ради этого Фабио и Ко провозились полдня, а я принесла в жертву свои волосы и напялила сарафан?
Незаметно сникаю и делаю как велено – пристегиваюсь.
Машина летит по пустой улице, проезжает перекресток и притормаживает на светофоре.
Эддингтон таинственно отмалчивается, и теперь я вообще не понимаю, зачем он позвал меня погулять. С каждой секундой наша встреча превращается в пародию на немое кино, а мое настроение медленно, но верно ухудшается.
Черт, нужно как-то расшевелить его, иначе мы и часа не протянем вместе.
Из колонок льется медленная приятная мелодия, я тянусь к магнитоле и прибавляю звук.
– Нравится? – участливо интересуется Роберт. Фух, ну слава богу!
– Угу, только не пойму, что это…
– Beatles, – с улыбкой подсказывает он.
Черт, ну конечно… как я могла не узнать?
– Я вообще люблю музыку шестидесятых, семидесятых, – бодро продолжает он, – а тебе небось больше по душе Green day и Lady Gaga?
– Почему же? – придаю себе оскорбленный вид.
– Ну, это ближе к твоему времени.
Я фыркаю.
– Вообще-то шестидесятые и даже семидесятые – это тоже не твое время, так что…
Эддингтон смеется – весело и беззаботно, словно это не он минуту назад сидел с кислой миной. Хамелеон чертов.
«Порше» сворачивает направо, и пока Роберт смотрит вперед, я искоса оглядываю его.
Сегодня он совсем не генеральный директор, а скорее мальчишка, выклянчивший у отца дорогую тачку, чтобы прокатиться с девчонкой.
В светлых потертых джинсах, белой майке и синей расстегнутой рубашке он чем-то напоминает своего младшего брата. Такой же пижон, только до смерти красивый.
– Куда мы едем? – спрашиваю я, чтобы нарушить неловкое молчание и заодно отвлечься от грязных мыслишек.
– Я еще не решил, – загадочно произносит Роберт, облизнув губы.
Представляю, какие они в поцелуе, и сглатываю.
– Есть предпочтения? – спрашивает он.
– Нет… – Какие еще предпочтения, когда я хочу твои губы?
– Бургеры и пешая прогулка или лобстеры и столик в ресторане? – предлагает он.
Я смеюсь.
– Первое.
– Так я и думал… – Он усмехается, как мне кажется – с подтекстом.
– Естественно, – обиженно тяну я, – такие, как я, годятся только для бургеров…
Роберт изумленно вскидывает брови и бросает на меня короткий взгляд.
– Ты обиделась?
– На правду не обижаются, – бормочу я. Он вздыхает.
– Я уже давно не ел бургеров и не гулял пешком, – он выруливает в узкий дворик и добавляет, – и давно не общался с людьми, способными смущаться, удивляться или обижаться.
Вот как?
– Не думала, что в твоем окружении это такая редкость, – говорю я с сарказмом.
– Поверь, еще какая, – откровенничает Эддингтон. – Еще какая…
Он паркуется возле какой-то простенькой закусочной и глушит двигатель.
– Пойдем.
– Кажется, мы уже были здесь.
– Ага, Ист-Виллидж, – кивает Роберт.
Мы идем по узкой улочке, окруженной невысокими домами, и на ходу поедаем бургеры.
– Твой любимый район? – спрашиваю я, откусывая самый вкусный кусочек, с соленым огурцом.
– Был когда-то, – с нотками сожаления отвечает он. – Но с тех пор многое изменилось, так что…
– Так что теперь ты приезжаешь сюда исключительно ради обеда. – Я смеюсь, вспоминая про наш ланч, а заодно и про свое позорное падение в холле, а Роберт выдавливает из себя скудную улыбку, свидетельствующую о том, что моя шутка не удалась.
Похоже, эта тема не доставляет ему удовольствия, нужно сменить пластинку.
– Вы помирились с Майком?
– Мы не ссорились. – Он пожимает плечами.
– Потому что ты не из обидчивых?
Он непонимающе хмурится. Черт, опять мимо?
– Так мне сказал Майк, – поясняю я.
– Вы, я смотрю, подружились. – Он недоволен.
– Не особо, – оправдываюсь я, будто за мной числится какая-то провинность. – Просто он заезжал, чтобы извиниться и…
– Извиниться? – удивляется Роберт. – Впечатляюще! – В его голосе столько сарказма, что мне не по себе.
Да что с ним такое?
Неужто сердится из-за моего общения с Майком? Хотя это и общением-то не назвать…
Мы медленно бредем по дорожке, я снова в проигрышном положении, не знаю, как растопить лед. Откуда он вообще взялся, этот лед?
Прикидываю, о чем бы еще завести беседу.
– У вас с ним одинаковые машины.
Точно, машины. Парни любят поболтать о своих тачках. Роберт вздыхает.
– Вообще-то это у него такая же машина, как у меня. Только новее.
Ой-ой.
– Он подражает тебе, да? – с улыбкой спрашиваю я, подыгрывая его самолюбию.
– Думаю, он хочет быть круче. – Роберт тоже улыбается. – Стадию с подражанием мы уже переросли.
– Тебя это раздражает?
Он начинает смеяться.
– На психолога учишься?
– Нет, пока что ни на кого, – опускаю ресницы и смотрю на свой сэндвич. Кажется, я наелась.
– Ну, а ты что? – спрашивает он после недолгой паузы. – Обзавелась уже друзьями, помимо моего братца?
– Да мы не друзья… – я отмахиваюсь, не зная, куда девать остатки еды. Заметив это, Роберт останавливается у ближайшей мусорки, забирает у меня пустую коробочку из-под картошки, а также половинку бургера, и выбрасывает все.
– Спасибо, – благодарю его я, и мы идем дальше.
– А как же тот симпатяга блондин? – допытывается он.
– Э-э… Джейсон?
– Так он Джейсон… – тихо проговаривает Эддингтон. – У нас работает?
– Ты не знаешь своих сотрудников? – Я еле сдерживаю улыбку.
– Я знаю их примерное количество, но по именам и в лицо – человек десять от силы, – честно признается он.
– Я так и думала. Джейсон даже не друг, а хороший знакомый. Мы видимся только во время обеда. У нас перерыв одинаковый.
– Вот как… – Роберт задумчиво кивает.
– Ага. Еще Селест. Мы обе трудимся на мисс Смит, – рассказываю я.
– А личная жизнь?
Черт. Я краснею.
– Ну… – нервно заправляю прядь за ухо, – у меня сейчас никого нет…
Он хмыкает.
– А ты? – спрашиваю я, переводя стрелки на него.
– Я? – Он морщит лоб.
– Твоя личная жизнь. У тебя есть кто-нибудь? Девушка или, может, жена? – Не знаю, откуда я набралась такой наглости, но после заданного им вопроса меня словно прорвало.
Роберт отводит взгляд и становится очень серьезным, а я продолжаю лезть в дебри:
– Та девушка на фото – очень красивая.
Он резко останавливается и смотрит на меня в упор.
– Какая девушка? – спрашивает он с подозрением.
– Ну, я видела альбом… – смотрю в его угрожающе темные глаза и теряюсь, – на той квартире, в Сохо.
Он хмурит брови, словно не понимает.
– Брюнетка… – зачем-то добавляю я.
– Я понял, – твердо отрезает он.
Какое-то время мы просто стоим друг напротив друга, я нервничаю, поскольку не знаю, почему он переменился.
– Пойдем, – заговаривает он вдруг. – Оттуда можно обойти и вернуться к машине.
К машине? «Черт, это все», – с ужасом предполагаю я, семеня за ним.
В голове крутится одна-единственная мысль: «Ты облажалась!» И пока не поздно, обязана исправить ситуацию.
– Извини, – говорю я, чувствуя свою вину за его испорченное настроение.
– За что ты извиняешься? – Он даже не оборачивается.
– Что спросила про нее, – глядя себе под ноги, бурчу я.
– Мы больше не вместе. Я не любитель вспоминать о прошлом, так что не стоит.
– Ладно… – соглашаюсь я, – просто ты спросил про мою личную жизнь, и я подумала…
– Ты неправильно подумала, – произносит он недовольно, и внезапно меня захлестывает такой гнев, что я не могу сдержаться. Я всегда ощетиниваюсь, когда чую несправедливость.
– Значит, ты имеешь право задавать любые вопросы, а я нет? Откуда такое разделение по классам?
– Не неси чушь, – ляпает он небрежно.
Чушь? Чаша моего терпения переполнилась.
– Дресс-код, «Порше» и дорогие побрякушки – это, конечно, хорошо, но тебе нужно научиться разговаривать с людьми, а не гавкать, – презрительно выпаливаю я.
Он разворачивается и зло сверкает глазами.
– Ты бы прикрыла свой ротик, пока я не наговорил лишнего.
– Валяй! Хотя я и так уже достаточно слышала. Например, что я дура.
– Хочешь, чтобы я повторил?
Что? Я беззвучно раскрываю рот, а он просто стоит и пялится на меня как ни в чем не бывало. И первое, что приходит мне на ум, – это треснуть по его надменной роже, оттаскать его за волосы или плюнуть ему в лицо так же, как он наплевал мне в душу.
Но я поступаю иначе.
Так и не дождавшись извинений, разворачиваюсь и ухожу прочь, смутно припоминая маршрут.
Иду и прислушиваюсь, но топота позади не слышно. Вообще ничего не слышно, кроме зловещей тишины. На всякий случай заглядываю через плечо – Роберта и след простыл.
Скотина. Он бросил меня неизвестно где и даже не пожалел. Дохожу до поворота и срываюсь на бег. Всего полчаса назад мы гуляли здесь вдвоем и все было прекрасно, а теперь… как такое возможно?
Я все-таки начинаю плакать, по привычке растирая глаза, и, запоздало вспомнив про тушь, смотрю на свои пальцы.
Прекрасно!
Перехожу на шаг, достаю из сумочки салфетку и, обслюнявив край, пытаюсь оттереть эту грязь, как вдруг сбоку раздается рев мотора и знакомый голос:
– Садись.
Роберт. Разгневанный и запыхавшийся, за рулем серебристой «Порше».
Понятия не имею, как он так быстро добежал до своего автомобиля.
«Может, в обход? Или на такси подбросили?» – на ходу размышляю я.
– Сядь, – строго повторяет он, следуя за мной. Ага, разбежалась!
– Обойдусь, – гордо заявляю я.
– Пф-ф, что за детский сад? – фыркает он.
– Тем более. Мне нечего делать в твоей машине.
– Если не сядешь, я выйду и запихну тебя силой.
Ох, ни фига себе! Кидаю на него косой взгляд.
– С какой стати? Ты мне никто.
– Я твой босс.
Прыскаю от смеха.
– Босс не хозяин.