Роберт по-мальчишески смеется и нежно касается моей щеки.
– Мне понравилось, – признается он вдруг.
Я смущенно опускаю взгляд и бормочу:
– Мне тоже…
Он улыбается с таким видом, будто мне не обязательно было говорить, будто это очевидно.
– Но ты не ответил мне, – не успокаиваюсь я.
Он прикрывает глаза и смеется.
– Сколько их было и сколько есть? – настаиваю я.
– Господи, Кэт… – он поворачивает голову и смотрит мне в глаза, – перестань.
– Ой, не строй из себя святого, – расхрабрившись, я тяну за его колючий подбородок и пытаюсь обратить все в шутку. – Будто я не знаю, для чего ты таскаешься в тот клуб!
Картина Роберта с двумя мерзкими шлюшками всплывает в моем подсознании. Лучше бы не вспоминала.
– «Барракуда» принадлежит мне, – говорит он вдруг. – Я открыл этот клуб три года назад.
Что? Это гадское местечко – его собственность? Падаю на спину и складываю руки на груди.
– Замечательно! Днем девелопер, а ночью владелец клуба с эскорт-услугами!
Он хохочет, наклоняется и целует меня в губы.
– Можно и так сказать… только со мной они делают это бесплатно, – заявляет он гордо.
Гляжу в эти самодовольные карие глаза и офигеваю от того, как просто он обсуждает это со мной.
– Да? Правда?
Он согласно кивает.
– Даже если ты посадишь их на диджейский пульт и трахнешь на глазах у всего танцпола?
Он выпучивает глаза в притворном ужасе, но спокойно отвечает:
– Даже если.
– Какой же ты… – Я поджимаю губы, пытаясь подобрать слово.
– Какой? – Роберт потирает пальцем мою нижнюю губу. – Хватит болтать, я не этого хочу.
Я медленно пробуждаюсь от крепкого, здорового сна.
Пожалуй, слишком крепкого и здорового. Лениво потягиваюсь, ощущая слабую ломоту во всем теле. Мышцы ног и ягодиц (и кое-где еще) слегка ноют. Наверное, это нормально после…
Улыбаюсь, как дурочка, и приподнимаюсь на локтях. Я одна в постели, значит, причина моей ломоты куда-то делась.
Куда?
Прислушиваюсь к тишине, в надежде уловить хотя бы слабый шорох, но напрасно. Глухо, как в танке.
Беру айфон, времени двенадцать дня. Пропущенных звонков – 0, сообщений – 0.
Я сникаю.
«А чего ты ждала, глупая? – спрашиваю я себя. – Думала, проснешься, а он лежит рядом и солнечные зайчики бегают по его сонной мордашке?»
Встаю и начинаю расхаживать туда-сюда.
Даже записки не оставил, гад. Только смятые простыни и воспоминания.
Внезапно я впадаю в бешенство. Хочу немедленно набрать его номер и выяснить, куда он запропастился, почему ничего не написал, не разбудил.
Неужели он из тех мудаков, которые трахают и убегают?
Во мне бурлит злость и негодование. Подбираю вещи с пола, кроме блузки, ничего не пострадало. Кроме блузки и моего сердца, естественно. Плюс потеря девственности. Все так странно… я наконец-то переспала с ним, но радости не испытываю. Теперь не испытываю.
Сложив одежду на стуле, меняю постельное белье и плетусь в ванную. Засовываю все в бак, позже постираю. Неохота никуда выходить.
Ковыляю к раковине и смотрюсь в зеркало. Вроде никаких изменений. Все та же морда, только раз в сто грустнее обычного.
Достаю из шкафчика пасту, мою любимую, со вкусом малины, и щетку с супермягкой щетиной для чувствительных десен. Я всегда покупаю маленькую, похожую на детскую. Ей удобнее пробираться в самые труднодоступные уголки полости рта…
Господи, о чем я думаю..?
Чищу зубы и возвращаюсь к мыслям о Роберте. Переспал и сбежал… Из всех его поступков этот самый отвратительный! Он использовал меня, а я, дура, размечталась!
Полощу рот, мою руки и решаю все-таки написать ему сообщение. Я не могу притвориться невидимой и играть какую-то роль, которую он сам уготовил для меня. Не в этот раз, мистер Эддингтон.
Ничего более интересного, чем «привет, чем занимаешься?», на ум не приходит. Пока не передумала, нажимаю «отправить», и эсэмэска со свистом уплывает к адресату.
После двух огромных чашек эспрессо, выпитых на голодный желудок, Риз водит меня по магазинам, угождая скорее себе, чем мне, потому что я не имею ни малейшего желания скупать побрякушки. Настроение – убивать, а не улыбаться безделушкам из «Ван Клиф энд Эрплс». От мистера «я лишил тебя невинности и смылся, как последнее дерьмо» ни ответа ни привета, но я не теряю надежды.
– Как на работе, милая? – интересуется тетя, когда мы останавливаемся у витрины Картье. Браслет в форме изогнутого гвоздя смотрится прикольно.
– Хорошо, – сухо отвечаю я и ловлю на себе ее беспокойный взгляд.
– Ты уверена, Кэти?
Черт, от нее ничего не скроешь. Как рентген. Сынок, наверно, в нее. Пусть не глазами, но зато проницательность и задатки детектива унаследовал.
– Конечно, – вру убедительнее, – я просто устала, всю ночь сериалы смотрела, – вымученно улыбаюсь. Кажется, она поверила.
– Нужно обязательно соблюдать режим, – наставляет она меня. – От этого напрямую зависит твоя красота.
Господи, какая еще красота? Я хмурюсь.
– Риз, какая встреча! – К нам подплывает какая-то женщина в белом брючном костюме. У нее светлые вьющиеся волосы до плеч и огромные губы, накрашенные ярко-красной помадой. Бе.
– Марта! – Они целуются в щечки. – Ты разве не в Австрии? Джозеф говорил, в августе.
– Вернулись пораньше, – отвечает красногубая дылда. – Он не расставался с телефоном, и я решила, что лучше держать этого сумасшедшего в Нью-Йорке, поближе к работе. – Марта закатывает глаза.
– Ох уж этот бизнес, – говорит тетя. – О, это моя племянница Кэти, – Риз по-матерински заправляет мои волосы за ухо. Ненавижу этот жест. – Кэти, это миссис Брандт, одна из моих ближайших подруг.
– Очень приятно, – стараюсь улыбнуться, но получается натянуто.
– Взаимно, дорогая, – вежливо отвечает миссис Брандт.
– Кэти приехала из Мемфиса погостить к нам. Она работает у Роберта.
От упоминания о Роберте у меня скручивает живот и внутри раздается неприличное урчание. Черт, надо было поесть.
Смотрю на теток. Они увлеченно болтают о чем-то своем и бурно жестикулируют.
Внезапно из моей сумки доносится сигнал. Быстро достаю айфон и замираю.
«Р.».
Кровь отливает от лица, я немедленно снимаю экран с блокировки и читаю:
«Привет. Я в Джерси. Как ты?»
Сглатываю застывший в горле ком и несколько раз подряд перечитываю сообщение, словно в нем заштриховано кодовое слово. В Джерси? Что, черт подери, он делает в Джерси, когда я здесь умираю от нетерпения и любви?
– Разумеется, я по-прежнему сержусь! – восклицает красногубая. – Я рассчитывала на твою помощь в сводничестве.
Обе смеются, а во мне вдруг просыпается интерес. Что-что? Сводничество?
– Я пыталась, но мои мальчики давно отбились от рук, родителей не слушаются. А в любовных вопросах и подавно! – Тетя улыбается своей лучезарной улыбкой.
Мое отношение к Марте ухудшается еще на тысячу баллов. Значит, ведьма хотела сосватать кого-то братцам и получила отказ. Ха-ха!
Опускаю взгляд и печатаю ответ:
«Я хорошо. Джерси? Там что-то важное? А ты как?»
Слишком много вопросов. Нарочно пытаюсь растянуть переписку.
Ответ приходит незамедлительно:
«Бизнес. Ничего интересного. Я в порядке».
Ни одного вопросительного знака. Ему неохота разговаривать.
Быстро стучу по сенсору:
«Когда вернешься?»
«В понедельник».
Делаю глубокий вдох.
Блин, снова ожидание. В последнее время я превращаюсь в Хатико[29], а наши отношения с Робертом смахивают на мыльную оперу. Страстные поцелуи, грубый отказ, бурный секс, побег… но что удивительно – чем дальше он от меня, тем сильнее я несусь вслед за ним. Может, все люди прирожденные мазохисты? И в глубине души нам нравится добиваться?
– Обязательно позвони мне на следующей неделе. Выставка обещает быть интересной. – Писклявый голосок красногубой лошади возвращает меня на землю.
– Обязательно! – Они обнимаются.
– Все, я побежала. Приятно было познакомиться, юная леди!
– Мне тоже.
Позже, когда мы с тетей поднимаемся на второй этаж «Гудмана», я спрашиваю ее о сводничестве.
Тетя отмахивается:
– У Марты две дочери, примерно такого же возраста, как мои мальчики.
– О, она хотела… – не знаю, что со мной опять, но мне неприятно, – понятно.
– Она может хотеть чего угодно… – поясняет Риз, – мои сыновья завидные женихи. Многие девушки желают выскочить за них замуж, но это проблематично.
– Почему?
Кажется, впервые за все утро я разродилась на диалог, да еще и с таким рвением и любопытством, что глаза вот-вот из орбит вылезут.
– Майк никак не остепенится, а Роб… – На Робе она запинается. – У него уже была одна история. – Мы выходим из бутика и проходим в следующий.
– История? – разеваю рот.
– Он был помолвлен… но все закончилось печально.
Помолвлен???
– Что произошло? – нетерпеливо спрашиваю я. Риз бросает на меня любопытный взгляд. Ой.
– Простите, я так, просто… – Я краснею.
– Ну что ты, милая. – Она гладит меня по руке. – Это не секрет. Судьба развела их, такое случается, – отвечает она расплывчато.
Судьба развела… надо же. А может, он просто был козлом, ну или она тупой сучкой?
С досадой гляжу на тетю. Помолвка… надо же.
– Дорогая, тебе пойдет этот кардиган.
Риз тянется к вешалке, и к нам ту же подскакивает назойливый консультант. По-моему, это самый ужасный день в моей жизни.
Глава 12. Доброта, щедрость и неожиданный поворот
В Нью-Йорке понедельник. Настроение ни к черту! С самого утра все наперекосяк: пока выбиралась из душа, чуть не свернула себе шею, пролила кофе на новую блузку, задумалась и забыла вынуть ключи из дверного замка, из-за чего пришлось вернуться. В довершение ко всему небо решило окончательно насолить мне и расплакалось не на шутку.