– Нет. И он не возьмет, – безапелляционно заявляет Эддингтон.
– С чего ты так решил?
– Я сказал ему.
– Но мне не нужно столько денег! Мне ведь всего восемнадцать!
– Самое время, – усмехается он. – И хватит поднимать кипеж, мы на работе. – Он открывает массивную стеклянную дверь и пропускает меня вперед. Если хоть одна сотрудница это видела, то будет пища для размышлений.
– Ты в свои восемнадцать так же поступал? Тратил родительские миллионы?
– Нет. Меня не баловали в отличие от Майка. И видишь, чем это кончилось.
Да уж. Младший не лучший пример для подражания.
– До пятницы, Кэтрин, – с улыбкой прощается Роберт и, отойдя в сторону, пожимает руку какому-то мужчине.
Я могла бы любоваться им вечно, но нельзя, чтобы меня застукали. Я и так сегодня наломала дров со своей неконтролируемой вспышкой гнева. И не знаю, почему, мне полегчало. Он не сказал «да», но и не сказал окончательное «нет».
Вопреки моему пессимистичному настрою ближе к вечеру Риз все-таки позвонила и пригласила меня на торжество. Дальше наш разговор превратился в интеллигентное противостояние.
– Кэти, не стесняйся, дорогая. Я уже купила платье, и завтра Фил завезет его тебе.
Я закатываю глаза и едва не вою от бессилия. Неужели она не понимает, как мне неловко?! Ох, если бы она знала, сколько ее сын платит мне, она бы наверняка обалдела.
– Тетя, я правда в состоянии сама оплачивать и еду, и одежду… – из динамика раздается тяжелый вздох, – хорошую одежду, – поясняю я.
– Милая, не мешай мне дарить тебе подарки. Ты обижаешь меня. Я ведь твоя тетя, я старше. Это мелочи…
Да уж! Особенно двадцать штук в месяц за ксерокопирование бумажек.
– 15,50, – говорит кассир, вручив мне бумажный пакет.
– Спасибо, – тихо, чтобы не перебивать Риз, произношу я и протягиваю ему двадцатку.
– О, и я договорюсь с Фабио, если тебе понадобится прическа и прочие женские радости.
Что? Это уже слишком!
– Нет-нет, тетя. В этом нет необходимости, – закипая от недовольства, проговариваю я.
Забираю сдачу и выхожу из магазина. На улице пасмурно и довольно свежо. Я в двух шагах от дома.
– Упрямая, как Шэрил, – ворчит тетя. Она слегка раздражена, – Фабио мой личный стилист, и ты напрасно беспокоишься.
– Я не беспокоюсь, – как можно вежливее отвечаю я, – просто я действительно хотела бы самостоятельности. Вы и так очень помогаете мне, и я ценю это, правда…
– О, дорогая, – ее тон смягчается, – это минимум из того, что я могу для тебя сделать.
Поднимаюсь в квартиру, первым делом включаю свет в коридоре и снимаю неудобные туфли.
– Значит, завтра Фил привезет платье? – заговорщически спрашивает Риз, зная, что ей невозможно отказать.
– Хорошо. Спасибо… – Я прохожу в кухню. Уверена, тетя сияет от счастья. – Но насчет стилиста, – добавляю я, – пожалуйста, не надо.
– Ну, если ты настаиваешь… – безрадостно произносит тетя.
– Во сколько нужно быть в Хилтоне?
– Я попрошу водителя заехать за тобой в половине седьмого.
Опять двадцать пять! Как же приелись эти царские церемонии!
– Тетя, я приеду на такси, ни к чему водитель и персональная машина.
– Все, Кэти. Я устала спорить. В четверг позвоню и еще раз обсудим детали. Спокойной ночи, милая.
– Спокойной ночи.
Кладу трубку и нервно выдыхаю.
Вот что значит «яблоко от яблони»…
Неудивительно, что ее сын такой диктатор. Есть в кого.
Мы с Джеем договорились пообедать в нашей любимой пиццерии. Сегодня я посмела явиться в балетках, так как от туфель ноги дико устают, а фокусы с переодеванием унижают мое достоинство. Раз уж у меня гигантская зарплата, то я уже отличаюсь от всех остальных. Майк, например, только так и поступает. Кстати, я не видела его с тех пор, как он подпоил меня в «Барракуде». Надеюсь, Роберт не отправил его в исправительную колонию куда-нибудь в Каир?
– Привет, – дружелюбно здоровается подошедший к моему столику Джей. Сегодня он выглядит гораздо лучше, чем позавчера.
– Привет. Я подумала, что у окна слишком жарко.
– Сойдет, – с улыбкой отмахивается Торн и садится напротив меня, – я голодный, как волк!
Тыкаю пальцем в открытое меню.
– Я заказала «Маргариту», «Суприм» без лука и пару минералок. Тебе с газом, себе без.
– То, что надо, – говорит он, как мне кажется, смущенно и мельком осматривает помещение. Думаю, с нашей последней встречи кое-что изменилось.
– Как ты? – осторожно интересуюсь я.
Он пожимает плечами.
– Нормально. Устал немного. На меня взвалили кучу работы, к пятнице не успеть, но ты же знаешь наши дедлайны.
– Угу. – Я киваю. – А в остальном?
Джей набирает в легкие побольше воздуха, и в этот момент к нам подходит официантка и ставит на стол напитки.
– Пожалуйста, – говорит девушка с пережженными белесыми волосами, – вам без газа и теплая, – обращается она ко мне и уходит.
Вопросительно гляжу на Торна, он о чем-то задумался.
– Если я лезу не в свое дело, то прости, – продолжаю я, – просто я беспокоюсь, и мне не наплевать…
Джей поднимает на меня свои прозрачно-голубые глаза и улыбается уголками губ.
– Напрасно беспокоишься, Кей. Я в норме.
– Позавчера мне так не показалось.
– У всех бывают дерьмовые дни.
Отличная причина для наркомании.
Что дальше? «Я был в плохом настроении, поэтому вкатил себе лошадиную дозу опиата»?
Официантка приносит две пиццы, желает нам приятного аппетита и снова убегает. Джейсон аккуратно разрезает «Суприм», а я продолжаю занудствовать.
– В дерьмовые дни мы запираемся дома, смотрим фильмы, слушаем музыку, объедаемся как следует (кому как), но не… – я делаю осечку, – сам понимаешь.
– Да, но и те, кто «сама понимаешь», – передразнивает меня блондин, – не всегда конченые люди, которых нужно срочно спасать.
Он отправляет кусочек пиццы к себе в рот.
– Если тебя смущает срочность, то можем спасать тебя постепенно.
– Кей… – бормочет он, разжевывая пищу, – я правда тронут твоей заботой. Честно говоря, ты единственная, кто так отреагировал, увидев меня «не в форме». Я и забыл, каково это.
– Понравилось? Могу делать это постоянно, – шутливо произношу я, медленно поедая «Маргариту» на тонком тесте.
– Смотри, избалуешь меня, и я начну каждый день выпрашивать карамельные тортики. – Наш серьезный разговор плавно перетекает в юмор. – Кстати, он оставил после себя неизгладимое впечатление. Это запомнится на всю жизнь, как вкус детства. – Джей театрально прикрывает глаза.
– Если бы ты еще в детские игрушки играл, а не в… – не рискую называть вещи своими именами, – то цены бы тебе не было.
Джейсон отпивает воды и смотрит на меня в упор.
– Поверь, твой приход заставил меня на многое взглянуть по-другому, – я вскидываю брови, – ты уже помогаешь мне, просто своим присутствием.
Неужели? С недоверием изучаю его лицо: складочку между бровей, глаза с серьезным прищуром, приоткрытые губы без единого намека на улыбку…
– Ты ведь говоришь это не для того, чтоб отделаться от меня, правда?
– Нет, – он качает головой, – с друзьями так не поступают.
Я хмыкаю и делаю глоток минералки.
Он выглядит искренним…
– Ты ничего не поела… через десять минут перерыв заканчивается, – взглянув на часы, говорит мой друг.
– Теперь понимаешь, насколько я переживаю за тебя?
Он весело смеется и смущенно опускает взгляд.
– Обещаю вести себя прилично и не подводить тебя.
– Очень на это надеюсь, – говорю я, промокнув губы салфеткой, – и помни, я слежу за тобой, Торн.
Джейсон широко улыбается. Кажется, нашей дружбе больше ничего не угрожает.
30-я годовщина свадьбы. Звучит красиво, целый юбилей.
Мои родители так и не дотянули до такой даты, но Эддингтонам удалось сохранить прекрасную семью. Стюарт и Риз всегда выглядят такими счастливыми вместе.
Понятия не имею, какая нас ожидает программа, но я очень взволнованна, ведь это мой первый в жизни выход в свет. Фабио подчеркнул, что явится вся местная элита, поэтому я решила все-таки заскочить к нему в салон и преобразиться. Забавно, как время, место и обстоятельства меняют людей. Еще два месяца назад я не задумывалась о таких мелочах, как укладка или правильный макияж. Меня никогда не волновала мода, я в ней попросту не разбираюсь. Но сегодня утром я поймала себя на мысли, что больше не могу обходиться без румян. А еще, что к моему новому платью подойдут именно черные туфли-лодочки, а не коричневые босоножки. Что ногти лучше накрасить бордовым лаком, а не прозрачным. Не сомневаюсь, что для стильных, ярких девушек умение сочетать наряды и краситься не достижение, но для меня, пацанки из простой семьи, это не типично.
Вообще-то я здорово выгляжу. Тетя не прогадала и прислала мне лучший в мире наряд. Маленькое черное платье с треугольным вырезом. Такое простое и одновременно величественное. У меня нет дорогих украшений, но благодаря дотошному Монте полно бижутерии. Думаю, что ожерелье из белого искусственного жемчуга прекрасно дополнит мой образ.
Отдав таксисту его заслуженные пятнадцать долларов за получасовое мучение в пробках, вбегаю в салон, едва не свернув себе шею. Я только снаружи худая и хрупкая, а внутри – медведь! Нелепый и неуклюжий.
– Ох, наконец-то! – на меня сразу же налетает Фаби. Пара поцелуев, и он, не дав мне и рта раскрыть, принимается командовать: – Куколка, у нас мало времени, а свободен только Патрик.
Неуверенно киваю, хотя понятия не имею, о каком Патрике идет речь и в кого меня собираются превратить на этот раз.
– Идем. – Меня ведут в угловое кресло. По пути Монте окидывает меня своим придирчивым профессиональным взглядом. – О, в стиле Chanel, мне нравится.
Смущаюсь и зачем-то начинаю умничать:
– Кажется, это и есть Chanel.
Вот именно, кажется. Старательно вспоминаю надпись на этикетке, но все тщетно. Там точно была буква С.