– Спасибо. – Я все-таки благодарю его. Роберт поднимает глаза, будто только заметил беднягу, и тоже благодарит его.
Вот так. И у меня можно чему-то научиться. Например, вежливости.
Нас оставляют вдвоем.
На тарелке определенно стейк, только запах восхитительный, не такой, как обычно. Такой пряный, м-м-м.
– Как тебе? Сойдет?
– Вполне. – Беру приборы, разрезаю стейк и почти смеюсь.
– Что? – недоумевает Эддингтон.
– Просто… – нет, я должна сказать, – ты приезжаешь в шикарный ресторан на вершине Голливудского холма с видом на одноименный бульвар, где наверняка подают все, начиная от омаров и заканчивая неизвестными мне названиями на японском языке, чтобы просто покушать стейк?
– Э… да. – Похоже, он озадачен. – А что тут особенного?
– Почему ты так делаешь?
– А почему бы и нет? – Он глядит вдаль. – Мне нравится вид, нравятся стулья, нравится стейк… – его глаза сужаются, – и ты мне нравишься. Так почему бы и нет?
После слов «ты мне нравишься» я перестала слушать. Вот же дерьмо, я краснею и ничего не могу с собой поделать. Нет, могу. Выброситься вниз на бульвар. Но это не самая лучшая идея, учитывая популярность субъекта напротив. Позор на всю жизнь.
Пока я предаюсь совершенно абсурдным мыслям, Роберт выжидающе глядит на меня.
Скажи что-нибудь, идиотка!
– Ты прав. – Я согласно киваю. – Я как-то не подумала про вид, атмосферу и так далее. Но стейк можно поесть и в… кафе.
Он самодовольно ухмыляется, отрезает кусочек мяса и, подцепив его вилкой, протягивает мне.
– А ты попробуй.
Я вскидываю брови и осторожно протягиваю руку, собираясь взять у него вилку.
– Нет. – Он качает головой. – Открой рот.
О боже… мои внутренности делают кувырок, а по телу проносится электрический разряд.
Черт, всего два безобидных слова, и я уже не чувствую под собой земли, а в животе разливается знакомое желание.
Я должна открыть рот.
Повторив это про себя, я подаюсь вперед, приоткрываю губы и, осторожно обхватив вилку губами, стягиваю с нее кусочек мяса.
Плюхаюсь обратно в кресло, по-прежнему фатально смущенная, и разжевываю стейк. Я настолько сосредоточилась на самом процессе, что не сразу ощутила вкус.
– Это самый нереальный стейк в моей жизни, – закончив, признаюсь я. Эддингтон довольно сияет, затем приступает к трапезе.
– Друг мой, не верю своим глазам! – откуда ни возьмись выплывает высокий статный брюнет с трехдневной щетиной, одетый в белую рубашку поверх черных джинсов. Из нагрудного кармана виднеются солнечные очки.
Роберт привстает, и они по-медвежьи обнимаются.
– Привет, Рич.
– Какими судьбами? – Незнакомец задерживается на мне взглядом.
Роберт быстро представляет меня:
– Познакомься, это Кэтрин, моя кузина.
Что?
Мои глаза расширяются как блюдца, я вопросительно гляжу на Эддингтона, но ему, кажется, все равно.
Моя кто?
– Очень приятно, Ричард Оуэн. – Он протягивает мне руку, на автомате жму ее, отвечаю «взаимно» и смотрю в свою тарелку.
– Пожалуйста, присоединяйся к нам, – предлагает ему Роберт, бросив на меня беспокойный взгляд, в котором отчетливо читается «в чем дело?».
Ричард отодвигает кресло и садится между нами.
– Я ненадолго. Через полчаса мне на площадку.
– Ричард режиссер, – поясняет Роберт, пытаясь меня расшевелить.
– Да, мы сейчас снимаем остросюжетный детектив, – подключается Оуэн, – если хотите посетить место съемок, то с радостью стану вашим гидом.
Ричард заламывает бровь и, сузив глаза, выпячивает губы.
Он что, клеится ко мне? Так-так…
– С удовольствием, – подыгрываю ему я.
Эддингтон хмурится.
– Может, завтра. На сегодня у нас много планов, – отвечает он за меня.
Смотрю на него в упор. Карие глаза безмолвно отчитывают меня, как нашкодившего котенка.
Ну нет, сволочь, так просто тебе это не пройдет.
– Почему же? – Я облизываю нижнюю губу и переношу внимание на Ричарда. – Я обожаю кино и мне безумно интересно, мистер Оуэн.
– Ричи, – сально ухмыльнувшись, говорит режиссер, – для красавиц я всегда только Ричи.
Поглядываю на Роберта. Его губы сжаты в тонкую полоску, а лицо заметно побледнело. Съел, кузен?
– Кстати, Бэн будет рад тебя видеть.
– Хорошо, может, позже заглянем, – мрачно отзывается Роберт.
– Как у тебя дела с клубом? – интересуется режиссер.
– Отлично, – кисло отвечает Эддингтон. – А у тебя с твоей супругой?
Так этот пес женат… и, держу пари, Роберт нарочно упомянул об этом.
– Так себе. Я не ущемляю себя в общении с прекрасной половиной человечества, ты же знаешь, – подмигнув мне, заключает Ричард.
О Иисус.
Роберт зол, как черт: желваки гуляют, грудная клетка вздымается от учащенного дыхания, глаза дикие…
Ну и подыхай от ревности, кретин!
Кузина?! Я покажу тебе кузину!
– Ладно, мне пора, – Ричард встает с кресла, – обязательно заезжайте на площадку, Кэтрин.
– Кэт, – улыбаюсь я, – просто Кэт. – Это контрольный выстрел. Если Оуэн сию минуту не уберется отсюда, то ему крышка. Как, впрочем, и мне.
Ричард расплывается в улыбке прожженного гуляки, затем обменивается с Робертом рукопожатием и уходит.
Внутренне ликую от состояния, до которого довела этого засранца. Он только что не пыхтит, как чайник, бедняга.
– Просто Кэт? – низким хриплым голосом бурчит Эддингтон, сложив руки на столе. У него тоже пропал аппетит.
Даже тарелку отодвинул в сторону.
– А что, кузен сердится?
– Ты флиртовала с ним. Не знал, что ты на такое способна, тем более в моем присутствии. – Он выглядит чертовски оскорбленным и невозможно привлекательным.
– А я не знала, что с кузинами принято спать.
Роберт вздыхает и качает головой.
– Я не предполагал, что встречу знакомых, – он пытается объясниться, надо же, – к тому же у нас непонятные отношения, чтобы обозначать статусы и прочее…
Вот как? Интересно.
– Ты прав, – сухо соглашаюсь я, – поэтому я не собираюсь отказываться от общения с другими мужчинами.
– Этот идиот женат.
– И что? – Гордо встряхнув волосами, откидываюсь на спинку кресла. – Тебя это не касается.
На мгновение Роберт теряется, думаю, моя дерзость застает его врасплох. Но он быстро возвращает своему лицу холодное выражение и цедит сквозь зубы:
– Если ты сейчас же не закроешь свой прекрасный ротик, я выволоку тебя отсюда за шкирку и… – Он запинается.
И?
– И что? – Я развожу руками. – Изобьешь меня?
– Не доводи меня, девочка. – Тон ледяной.
– А ты не строй из себя моего хозяина! Подумаешь, переспали…
– Кэтрин.
– Что, Роберт?
Он делает глубокий вдох, барабанит пальцами по столу и подзывает Кая.
– Счет, пожалуйста. И как можно скорее.
В машине мы едем молча. Ни музыки, ни перемирия. Не знаю, как быть, ведь я сама обижена на него. Если заговорю первой, то пойду на попятную, а мне это не выгодно. Мы вместе уже сутки, и за это время я нисколько не приблизилась к положительному результату. Только порчу все, окончательно и бесповоротно.
Вздыхаю и кидаю взгляд на Роберта. Он задумчиво ведет «Корвет», стоически игнорируя меня. Злится.
Пробую завести разговор на отвлеченную тему.
– Я еще никогда не сидела за рулем спортивной машины.
Эддингтон не реагирует. Автомобиль въезжает в поворот, унося нас в знакомые окрестности. И что теперь делать? Как расшевелить эту статую?
– Это сложно? – допытываюсь я.
– Нет, – нехотя отвечает он. – Здесь автомат.
Я мигаю.
– Коробка-автомат, – поясняет Роберт.
Ах, мать твою, почему я такая тупая! Краснею и умолкаю.
– Хочешь поводить? – мягко интересуется он.
Поднимаю глаза и с надеждой вглядываюсь в его лицо. По-моему, мой чайник остывает. Фух.
– Можно?
– А ты умеешь? – ухмыляется он.
Аллилуйя! Лед тронулся!
Я так счастлива, что готова даже за штурвал самолета сесть.
– Конечно, – говорю я, не подумав о последствиях.
Проехав еще около мили, Роберт притормаживает у обочины, вылезает из машины и открывает дверцу с моей стороны.
– Пересаживайся, – с азартом приказывает он.
Черт, может, не надо?
– А ничего не будет? У меня нет с собой прав… – пытаюсь отговорить его, пока не поздно.
– Ничего. Здесь спокойно, и проедешь чуть-чуть.
Ну все, поздняк метаться.
Обреченно пересаживаюсь за руль. Роберт устраивается рядом и молча наблюдает за мной. Небось, думает: «Что же эта дебилка собирается делать?»
Вообще-то про права я не соврала. Я только забыла упомянуть, чего мне стоило получить их. Так, спокойно, Кэт!
Первое, что нужно сделать, это пристегнуться. Набрасываю на себя ремень и смотрю на Эддингтона. Тот согласно кивает. Все в порядке, пока не облажалась. Далее я поворачиваю ключ, и машина издает странный кряхтящий звук.
Какого…?
– Она уже заведена. – Роберт с трудом сдерживает рвущуюся наружу улыбку. Одариваю его недовольным взглядом.
Как будто я слышу, заведена она или нет. Здесь все бесшумное!
Что дальше? Боже, я никогда не водила автомат, знаю только в теории, как это делается. Говорят, проще простого. Даже для недоучки вроде меня.
– Так мы до вечера просидим здесь, – ворчливо проговаривает Роберт, заставляя меня нервничать.
Ненавижу, когда меня торопят.
– Значит, у тебя есть права…
Я взвинчиваюсь.
– Есть!
Он выгибает бровь.
– Но водитель из меня хреновый… – Смотрю на свои колени.
– И с какого же раза ты сдала?
– С третьего… – Мне очень, очень стыдно, поэтому я прячусь за упавшими на лицо волосами и сквозь давление, барабанящее по ушам, слышу его ехидный смех.
Подонок…
Нашел, над чем смеяться. Мне всего восемнадцать! Надменный старик… ну, я тебе покажу! Так, нужно использовать тормоз вместо сцепления и перевести коробку в «драйв».
Выполняю эти действия, потом слишком сильно втапливаю педаль газа в пол. «Корвет» резво стартует с места, нас встряхивает.