– Такая сила может принадлежать лишь тому божеству, чьи изваяния или небольшие часовенки стоят почти на каждом крупном перекрёстке во всей империи, – продолжил Ямада. – Тогда слова про границу востока и запада обретают смысл. Чтобы встретиться с ним, нужно выйти на перекрёсток дорог, ведущих на восток и запад, и призвать его.
– И искать нужный перекрёсток, должно быть, придётся не одну неделю, – мрачно усмехнулась Уми. – Вы хоть представляете, сколько их в одном только Ганрю?
– Не думаю, что у нас есть выбор, – возразил Ямада. – Бог Дорог принял облик служащего тайной полиции, и добраться до него иным способом, не вызвав подозрений, мы не сможем.
– Да уж, – хмыкнула Уми. – А ещё раз испытать на себе любезность и гостеприимство господина Ооно я точно не горю желанием.
Ямада с пониманием закивал, а Тэцудзи никак не мог взять в толк, когда они успели свести знакомство с заместителем главы тайной полиции и почему эта встреча не пришлась им по нутру.
Но разузнать побольше об этом обстоятельстве принц так и не успел. К Уми подошёл один из братьев, дежуривших у ворот усадьбы, и объявил, что экипаж готов к выезду.
Девушка испытующе поглядела на Ямаду, а потом на Тэцудзи. И отчего-то под этим взглядом ему стало совсем неловко – будто бы Уми Хаяси могла видеть его насквозь, вплоть до самых глубинных мыслей и чаяний.
– Если у вас двоих нет никаких дел на ближайшие пару часов, то предлагаю проехаться со мной. Прежде чем вы покинете Ганрю, я бы хотела попросить вас о помощи. В последний раз.
Глава 10. Уми
Тысячу раз прав этот Бог Дорог – или кем он там был на самом деле! Уми находилась в отчаянии. Но она всё равно не могла перестать размышлять о судьбе Дзёи.
Если и устраивать его побег из тюрьмы, то только в Обон. Во время праздничных дней не казнят даже самых опасных преступников. Но как только закончатся дни поминовения ушедших, не стоило и сомневаться: Дзёю сразу отправят прямо в руки палача. Уж господин Ооно непременно позаботится об этом!
От одного лишь воспоминания о надменном лице заместителя главы тайной полиции Уми скривилась. Ну уж нет, Дзёя ему не достанется! Она приложит для этого все усилия. Но одной ей не справиться, а привлекать к этому делу кого-то из клана Аосаки точно не стоило. Если даже Ёсио, как выяснилось, столько лет прятал за пазухой отравленный кинжал, то больше Уми не сумеет так просто довериться кому-то из братьев. Да и отец точно не одобрит это предприятие.
Другое дело Ямада: он на деле доказал, что ему можно верить. Да даже Тэцудзи, называющий себя наследным принцем Тейсэна, мог в конце концов оказаться полезным. Маленький и юркий, обезьян наверняка сумел бы незаметно проникнуть туда, куда не пробраться обычному человеку…
Уми не видела смысла скрывать от своих спутников истинное положение вещей – рано или поздно они всё равно узнают, кем является узник, ради которого она так расстаралась. Поэтому, опустив все нелицеприятные подробности сговора отца и дядюшки Окумуры с ведьмой Тё, Уми рассказала, кто на самом деле все эти годы скрывался под личиной Рюити Араки.
Путь до складов, где Ивамото держал пойманного подручного Дзёи, был неблизкий, и Уми не торопила спутников с ответом.
А в том, что их до глубины души поразило услышанное, сомневаться не приходилось. Ямада, понурив голову, уставился на свои руки, крепко сжимавшие посох. А Тэцудзи, напротив, принялся трещать без умолку:
– Даже если это и впрямь, как ты говоришь, твой старый друг, он показал себя порядочной сволочью. Годами прислуживать этой ведьме, извести столько ни в чём не повинных духов и поднять руку на наследного принца империи Тейсэн – да это, это…
Задохнувшись от возмущения, Тэцудзи умолк, обиженно скрестив лапы на груди.
– Он обагрил руки кровью служителей Дракона, – голос Ямады был тихим, но твёрдым; даже стук копыт и скрип колёс экипажа не смогли заглушить его слов. – И кто знает, скольких ещё он сгубил, выполняя приказы ведьмы.
Монах поднял на Уми потемневший от горечи взгляд, и она вдруг со всей ясностью осознала: он не согласится помочь. Не на сей раз, когда это, похоже, шло вразрез с тем, во что он верил.
– Даже зная, что сотворил Дзёя, я просто не могу оставить его там. – Уми постаралась говорить ровно, чтобы не выдать охвативших её смятения и дрожи. – Вы не знали, каким он был когда-то. Вы не видели его теперь – сломленного и больного, загнанного в ловушку, из которой нет выхода. Моя семья виновата перед ним как никто другой. Всё, что я могу сделать, чтобы хоть как-то загладить вину, – дать Дзёе свободу, которой так жаждет его сердце. Никто не заслуживает такой судьбы – медленно гнить в застенках и ждать неминуемого жестокого конца.
Пока она говорила, Ямада не сводил с неё глаз. В них она видела понимание – но и решимость.
– Желание облегчить участь ближнего делает вам честь, но за жалостью вы не видите главной опасности, – возразил он. – Может, ваш друг и впрямь воспользуется шансом и сбежит, но я бы не стал на это рассчитывать. Куда вернее, что, оказавшись на свободе, он примется с удвоенным рвением искать то, до чего ему в прошлый раз не удалось добраться. Каннуси Дзиэн поведал мне: тот, кто хотя бы раз увлекался поисками Глаза Дракона, не сможет оставить их до самой смерти. Сила Владыки слишком велика, особенно для того, чья воля слаба.
По спине Уми пробежал холодок. Перед внутренним взором снова возникло искажённое бессильной яростью лицо Дзёи. Горячие и горькие слёзы лились по его щекам. Плачущие мужчины всегда вызывали у Уми оторопь. Когда те, кто должен был являться несокрушимой опорой, вдруг ломались, ей становилось по-настоящему страшно.
Что, если Ямада прав и Дзёя и впрямь использует её помощь во зло? Снова примется за поиски Глаза, как только окажется на свободе? Уми не могла представить, что творилось сейчас у старого друга на сердце, какие мысли одолевали его в тесной и тёмной камере, наверняка полной крыс и прочей гадости…
Но стоило ей подумать о крысах, как в памяти сразу же всплыла недовольная морда вороватого ёкая, который собирался умыкнуть волшебное зеркало из стола дядюшки Окумуры. А следом за этим воспоминанием Уми озарила догадка. И как она сразу об этом не подумала?
– Возможно, найдётся способ предотвратить это и обезопасить Глаз Дракона от притязаний Дзёи, – протянула Уми и посмотрела на Ямаду. – Помните духа, которого мы поймали в особняке градоправителя?
Монах с удивлением воззрился на неё – похоже, не ожидал столь резкой смены темы разговора, – но всё же кивнул. Ободрённая этим, Уми продолжила с гораздо большей уверенностью:
– Тогда вы принесли клятву на имени Владыки и сказали, что её нельзя нарушить. Это правда или вы обманули того духа, чтобы спровадить его?
– Я бы не посмел шутить с такими вещами, – покачал головой Ямада. – Данная от всего сердца клятва, скреплённая священным именем Великого Дракона, и впрямь обладает огромной силой. Если кто-то посмеет нарушить её, на него падёт гнев Владыки Восточных Земель.
– И что с ним станется? – с благоговейным ужасом прошептал Тэцудзи, похоже, снова заинтересовавшись беседой.
– Этого я не знаю. Никогда не возникало желания проверить силу гнева Сэйрю на себе.
Впервые за всё время их пути лицо Ямады озарила слабая улыбка. И при одном только взгляде на неё тоска, тяжёлыми узлами стянувшая сердце Уми, чуть ослабила свою ядовитую хватку.
Девушка по-прежнему не представляла, как вытащить Дзёю из тюрьмы. Но зато теперь была твёрдо уверена в том, что мысль её развивалась в верном направлении. Клятва на имени Владыки и впрямь может стать хорошим подспорьем, чтобы избавиться от недоверия к старому другу. Не променяет же Дзёя возможность начать новую жизнь вдали от ведьмы Тё и её тёмного колдовства на поиски, которые могут не закончиться никогда?
К тому времени экипаж уже миновал портовый квартал и теперь держал путь к самой окраине города – к порту Ганрю, который окружали склады. По словам Ивамото, в одном из этих безликих деревянных строений, посеревших от времени и непогоды, и держали подручного Дзёи, пойманного в балагане.
И совсем скоро Уми выяснит, что этому человеку могло от неё понадобиться.
Помощник Дзёи оказался тщедушным и невысоким мужичком неопределённого возраста, с блестящими и подвижными, словно жуки, глазами. Люди Ивамото держали его привязанным к одной из опорных свай, на которых держалась крыша склада.
– Иначе утечёт, только его и видели, – пояснил один из якудза, бросив на пленника быстрый взгляд зло прищуренных глаз. Видимо, тот уже не раз пытался от них улизнуть – вот только люди Ивамото хорошо знали своё дело и стерегли надёжно.
– Оставьте нас, – велела Уми, и якудза отошли на другой конец склада, к каким-то тёмным тюкам, о содержимом которых она ничего не знала и знать не хотела.
Ямада и Тэцудзи держались рядом. Монах не сводил пристального взгляда с лица пленника, обезьян же отступил в тень, не желая, похоже, выдавать своего присутствия.
– Итак, у тебя есть минута, чтобы убедить меня, что весь этот путь я проделала не зря, – обратилась Уми к пленнику, скрестив руки на груди. – Только смотри: надумаешь юлить или попытаешься меня обмануть, я утоплю тебя в Ито. Своими же руками.
Отблески лампы, которую Ивамото оставил неподалёку, отбрасывали на лицо пленника причудливые тени, отчего оно казалось нездешним.
– П-помогите освобо-одить его, – пленник сильно заикался, но взгляд его был полон решимости. – Го-осподина А-араки.
– С какой стати? – Уми постаралась сделать вид, что её нисколько не тронули слова пленника. Хотя на деле ей стоило немалых трудов сдержаться и не выдать охватившего смятения. Чего Уми точно не ожидала от этой встречи, так это внезапного обретения союзника, желавшего освобождения Дзёи ничуть не меньше, чем она сама.
– Он скрыл от го-оспожи Тё вашу с-силу. – Несмотря на верёвки, крепко стягивавшие его руки за сваей, пленник подался навстречу Уми, насколько сумел. – Хо-отел за-ащитить вас.