– Получилось? – с надеждой спросил Горо.
Бог Дорог наклонился к Нобору, едва не коснувшись длинными светлыми усами его лба, и прищурился. Глаза Нобору закатились, и он забился в судорогах. Горо с трудом удавалось удерживать его.
Но вскоре приступ прекратился так же внезапно, как и начался. Тяжело дыша, Нобору выпрямился, окинул себя недоверчивым взглядом и с до боли знакомой интонацией протянул:
– Ну и дела… Значит, ещё повоюем, да?
Губы Уми задрожали, и она крепко зажмурилась, чтобы не дать слезам волю. Одному Дракону ведомо, сколько внутренней силы потребовалось другу, чтобы с нарочитой лёгкостью принять своё новое положение…
– Вы только гляньте! – истошно завопил незнакомый Уми дух с выпученными, как у лягушки, глазами, и указал перепончатой лапой в ту сторону, где лежало тело Дзёи.
С телом и впрямь начало твориться неладное. Подчиняясь действию некоей незримой силы, оно вдруг стало рассыпаться пеплом. Словно сотворённое из песка и пыли, оно прямо на глазах утрачивало сходство с человеческим.
А ветер игриво уносил прочь всё, что осталось от Дзёи Окумуры…
Он наверняка знал, что его не ждёт ничего хорошего, если нарушит данную на имени Великого Дракона клятву, и всё равно это не остановило его.
И вот Дзёя лишился жизни, собственного тела, и кто знает, что станется с его духом. Сумеет ли Ямамба помочь ему или даже ей окажется не под силу исправить случившееся?
Похоже, у этой истории и впрямь не будет счастливого завершения…
Неожиданно с другого конца улицы заголосили духи, замыкавшие шествие.
– Сюда идут люди!
– У-у-у, народу-то, народу-у…
– Они вооружены своими огненными пугалками и мечами!
– Плохо дело. Наш морок совсем скоро развеется, и они прорвутся сюда. Так что пойте громче, друзья! – раздался совсем рядом смутно знакомый старческий голос. – Пойте, чтобы люди сюда и носа не совали, пока наша дорогая подруга Уми Хаяси не придёт в себя!
Уми хотелось отмахнуться от них и попросить, чтобы вели себя потише, но от охватившей слабости она едва смогла шевельнуть и пальцем. В груди всё горело огнём от боли, её страшно мутило, а от ярких всполохов огней закружилась голова.
– Погодите! – вдруг воскликнул Горо, склонившись над ней. – Она очнулась!
В его ярко заблестевших глазах Уми смогла разглядеть удивительное смешение облегчения, радости и чего-то столь мягкого и нежного, чему пока боялась дать название. И сердце её, несмотря на пережитое, затрепетало в груди, словно зажатая в ладонях бабочка…
Громкие восклицания, тревожный шёпот, и в следующий миг над ней склонились чьи-то фигуры, полностью загородив усыпанное звёздами небо. Несколько десятков пар блестящих любопытных глаз испытующе уставились на неё. Уми крепко зажмурилась, когда свет чьего-то фонарика особенно сильно резанул по глазам.
– Работы предстоит ещё много, но самое страшное уже позади, – услышала она Бога Дорог. В словах его сквозило нескрываемое облегчение.
– Конечно, много, – снова тот же знакомый старческий голос, обладательницу которого Уми старалась высмотреть среди нависших над ней нечеловеческих лиц. – Попробуй-ка поживи с дырой в груди…
– Бабушка Абэ? – прошептала Уми слипшимися от жажды губами.
– Девочка моя! – охнула старушка, опустившись подле неё на колени. Вот только вместо привычного облика пожилой женщины в забавном цветастом платке перед Уми предстала умудрённая прожитыми годами тануки с поседевшей мордочкой.
Но удивиться этой перемене как следует девушка не сумела – особенно после возвращения из Страны Корней, где повстречала первого императора из рода Дайго.
И после того, какая судьба постигла Дзёю…
– Побереги силы, – выражение беспокойства в глазах старушки, впрочем, осталось неизменным. – Видит Дракон, твоим друзьям пришлось через многое пройти, чтобы спасти тебя.
– Это уж точно, – без ложной скромности хмыкнул Дзёя, утирая из-под носа Нобору кровь. Уми не могла без слёз глядеть на новое воплощение друга, но в то же время была не в силах отвести от него взгляд.
– Не хочу прерывать ваше счастливое воссоединение, – прокашлялся какой-то незнакомый Уми ёкай. – Но не пора ли нам отправляться?
– Ох, и то верно! – всплеснула лапками бабушка Абэ. – Видит Дракон, нам и без того достанется от князя Содзёбо за самоуправство, так что лучше появиться в Лесу Скрытой Силы пораньше, чтобы хоть немного задобрить его.
Остальные духи поддержали старушку нестройным хором голосов, и вскоре шествие тронулось прочь из города. Напоследок бабушка Абэ ласково погладила Уми по голове, и та прикрыла глаза, пытаясь скрыть подступившие слёзы.
Девушка крепко сжала кулак той руки, что осталась цела, и лишь тогда почувствовала приятное тепло, исходившее от кандзаси матери. С нескрываемым облегчением Уми выдохнула. Она боялась, что в воцарившемся хаосе шпилька могла затеряться или кто-то из духов Хякки Яко мог на неё позариться.
– Береги себя, – молвила старая тануки на прощание, и, заведя громкую песню, славившую деяния великого князя Содзёбо, возглавила Ночной Парад Сотни Демонов.
– Нам тоже пора, – проговорил Горо, помогая Уми подняться.
Лишь теперь она заметила, что на её плечи набросили праздничное хаори, чтобы прикрыть разорванное на груди тонкое летнее кимоно. Должно быть, хаори принадлежало кому-то из ёкаев, пришедших вместе с Хякки Яко: ни у кого из спутников Уми не было похожего одеяния. Сердце её наполнилось благодарностью к этому неизвестному духу.
Искалеченная рука беспокоила Уми так же сильно, как и не до конца затянувшаяся рана в груди. Но то ли от шока, то ли благодаря великой живительной силе, заключённой в Глазе Дракона, боль с каждым мигом становилась терпимее, словно Уми постепенно сживалась с ней.
Несмотря на то что монах крепко и осторожно поддерживал её под локоть, от накатившей волны дурноты и слабости ноги подкосились. Но Горо не дал ей упасть, а подхватил на руки, будто Уми весила не больше веточки ивы. От неожиданности у неё захватило дух, но смутиться от внезапной близости она не успела: уже в следующий миг Горо усадил её на спину Бога Дорог.
– Залезай, монах. И ты, юный принц – не стесняйся и не смотри на меня, будто с тобой заговорило изваяние самого Сэйрю. Ты тоже поспеши, отважный слуга, спасший своего господина. Морок, насланный тануки, вот-вот развеется, и тайная полиция скоро будет здесь.
Тэцудзи не нужно было просить дважды. С помощью Горо он вскарабкался на спину божества и угнездился у самого основания шеи О-Дзиро. Глаза принца при этом сияли таким искренним восторгом, что Уми не смогла сдержать слабой улыбки.
Затем Горо помог Дзёе в теле Нобору усесться перед Уми, а после ловко забрался следом. Когда он оказался прямо за спиной и его тёплое дыхание коснулось шеи, Уми почувствовала, как на неё накатила новая волна смущения. Но в то же время на душе стало гораздо спокойнее. Она всё ещё была слишком слаба, чтобы держаться за шерсть божества одной рукой, но теперь страх сверзиться во время полёта окончательно отступил.
Когда светлый исполинский силуэт Бога Дорог взмыл в небо, с улочки на окраине Ганрю будто бы спало оцепенение, в котором она пребывала до этой самой поры. Стали слышны тревожные свистки полицейских, торопливый топот множества ног и злой звон вынимаемой из ножен стали, готовой в любой миг обрушиться на врага.
Уми хотела бросить прощальный взгляд на город, в котором прошла вся её жизнь, но полёт Бога Дорог оказался столь стремительным, что очертания знакомых извилистых улиц, освещённых фонарями и горящими жаровнями, скрылись за облаками слишком быстро.
Она не знала, сумеет ли когда-нибудь вернуться сюда, и не хотела ничего загадывать. Будущее было туманным, впереди лежал длинный, полный опасностей путь сначала к убежищу Ямамбы, а потом и в столицу Тейсэна.
Шпилька матери, хранившая в себе величайший секрет империи, была надёжно спрятана в складках пояса. Уми всем существом своим ощущала исходившее от неё тепло.
Несмотря на понесённые потери, ведьме Тё пришлось бежать из Ганрю и остаться ни с чем. Но холод, который разливался в груди от свежей и ещё не до конца зажившей раны, нанесённой когтями колдуньи, будто бы подтверждал смутные опасения Уми.
Ничего ещё не закончилось. Похоже, сущности, обитавшие в реке Аса, были правы.
Всё только начинается.
Эпилог
Поначалу Рё не собирался принимать участие в Хякки Яко. Он не любил заявляться, куда его не приглашали. Но на сей раз ему пришлось поступиться своими принципами – и всё ради того, чтобы поближе подобраться к монаху, за которым князь приказал следить в оба глаза.
О, теперь Рё многое сумел бы рассказать об этом человеке. До того, как на улицы Ганрю пришёл Ночной Парад Сотни Демонов, Рё прятался в тени одного из близстоящих домов и видел всё, что произошло.
Видел ведьму в белой маске, почти утратившую человеческий облик и одержимую могущественным духом омукадэ – пожалуй, о них Рё тоже доложит князю Содзёбо. Омукадэ явно неспроста связался с колдуньей: если он что-то затеял, князю наверняка будет интересно разузнать, что именно.
Видел, как пала от рук ведьмы девушка, источавшая запах знакомой силы, который Рё очень не нравился. В своё время его род был низвергнут Владыкой Восточных Земель, как и род омукадэ и прочих созданий, не угодивших деспотичному Дракону. И потому к тем, кто был отмечен силой Сэйрю, Рё не питал никаких тёплых чувств.
Видел, как обезумел после её гибели монах. Как выпустил на волю того, кого прежде, похоже, старательно сдерживал. В их прошлую встречу Рё не почувствовал даже отголоска той чуждой силы, что теперь исходила от этого человека. Лишь благодаря отражению, которое украдкой удалось рассмотреть в Кёсин, Зерцале Истины, Рё знал, что монах на деле был вовсе не тем, за кого себя выдавал…
А самое главное – Рё понял, как половчее можно заманить его к князю и заодно раз и навсегда отделаться от поганой драконьей девицы. Когда она принялась размахивать револьвером перед самым носом белой ведьмы, Рё узнал в ней ту нахалку, которая всеми силами старалась забрать Кёсин.