Интересно, чем им всем помешал этот самый Ностер? За что они с ним так? Нет, в отношении мастера Гая у меня сразу появились кое-какие подозрения, но остальным он чем насолил?
— Все чисто? — строго спросил мастер Гай у подошедшего Агриппы.
— Абсолютно, — подтвердил тот. — Да и кому здесь взяться? На центральной площади слышите шум? Вот это там рубятся, так что сюда первые мародеры раньше, чем через полчаса, не придут. И то в лучшем случае.
— Вот и хорошо, — одобрил маг. — Значит, время у тебя есть. Я посчитал — на эту площадь выходят окна пяти домов. Займись их обитателями и обставь все под грабеж. Одно дело — слухи и сплетни, другое — свидетели из местных.
— Уважаю, — произнес Рауль, на самом деле с почтением глядя на мастера Гая. — Я бы про это и не подумал даже. А ведь верно, там могут быть нежелательные свидетели произошедшего.
— Считай, что уже нет. — Агриппа присвистнул, к нему подошли трое крепких ребят. — Все слышали? Начинаем вон оттуда.
Вот и все. Начать они решили как раз с того самого дома, за забором которого находился мой тупик. Сейчас они обнаружат меня, а потом… Потом не знаю. От Агриппы можно ждать чего угодно. У него приказ — перебить всех свидетелей, и я вхожу в их число. Мне хочется думать, что меня он не тронет, но ведь он не один. Впрочем, я немного лукавил. Мысль о том, куда спрятаться, если что, давно уже пришла мне в голову. Ну да, не лучший из вариантов, но коли жить захочется, то и в дерьмо нырять будешь, не то что в мусор.
На мою удачу, куча за моей спиной была на самом деле велика — разнообразный хлам, от помоев до обломков статуй, похоже, сволакивали сюда со всех окрестных улиц. Кстати, хорошо тут живут, в Шлейцере. Ни один хозяин в Кранненхерсте, например, не выкинет обрезки от досок, их в печку можно отправить. Или вон груда уже порядком подгнившей стружки — отличная же растопка. Зажрались они в этом своем городе, вот что я вам скажу. Горя тут не знают. Хотя последнее теперь уже спорно, особенно учитывая то, какая у них нынче впереди веселая ночь.
Закопался я хорошо, так сразу и не углядишь. Да и не сразу, надеюсь, тоже. Но вот трупы соратников, все так же валявшиеся на снегу у забора, меня изрядно беспокоили. Вроде все ничего, но если призадуматься… Почему они именно здесь лежат, а не там, где и все остальные наши? Ну и так далее. Только тут хоть как думай, все одно с трупами этими сделать я ничего не мог. Пока их в мусор закопаешь, меня сто раз уже найдут и убьют. Да и кровь на снегу осталась бы. И наконец, все равно я тут наследил, пока ходил и ползал, так что хуже, чем есть, не будет.
Самое странное, что я перестарался. Вообще ничего не случилось, никто не бегал и не кричал: «Здесь еще два трупа, и это неспроста». Сюда даже никто не заглянул, то ли потому, что совсем стемнело, то ли по той причине, что Агриппа ошибся, и первые охотники за добычей пожаловали совсем скоро.
Просидев под кучей разнообразной дряни добрый час и изрядно озябнув, я понял, что никому не нужен. Люди заняты делом — об этом говорили многоголосые вопли местных жителей, которые неслись отовсюду. Город грабили вдумчиво и с душой.
Тем не менее я все равно осторожничал и когда выбирался из мусорной кучи, и когда глазел на происходящее из-за забора. Но нет, пусто было на небольшой площади, только все так же лежали трупы погибших в схватке, правда, к ним добавилось еще несколько, вроде как какого-то толстяка в дорогой одежде и пары немолодых женщин. Темно, особо не разглядишь что к чему. Но я так думаю, что они раньше жили в доме напротив, и их выкинули прямо из окон, что было заметно по вывернутым из петель рамам. Интересно, это Агриппа постарался или уже после него кто-то развлекался?
Впрочем, света скоро здесь будет куда больше — еще один дом по соседству от площади лениво разгорался, из его окон то и дело выстреливали языки пламени. А вот тела Ностера на площади не было, и людей Рауля, которых я побаивался больше других, — тоже. Стало быть, унесли уже тело, а потому и караул сняли.
Мимо меня быстрым шагом пробежал десяток воинов, позвякивая экипировкой.
— И тут уже кто-то успел местных растрясти! — возмущенно проорал один из бегущих, повертев на ходу головой. — Да что такое!
И они скрылись из вида.
Я еще раз огляделся, бегом пересек площадь и углубился в хитросплетения улиц. Зрительная память у меня отменная, а потому дорогу обратно к пролому я, надеюсь, найду без особых проблем. Выбираться надо из города, нечего мне тут делать. Опять же хоть я и озяб, отсиживаясь на свалке, зато слабость более-менее отступила. Воистину время лечит. Вокруг было светло если не как днем, то близко к тому. Факелы, горящие дома, и всюду — разгул победителей. Воины, которые смогли выжить в мясорубке под стенами Шлейцера и на его улицах, сейчас в полной мере реализовывали свое право сильного, в точности так, как и предсказывал Агриппа.
Крики насилуемых женщин и хрипы умирающих мужчин, пытающихся защитить если не добро, то хотя бы свою жизнь и жизнь своих близких, сопровождали меня всю дорогу до городских стен. Из окон домов на улицу летел разнообразный хлам, который, по-видимому, никому не пригодился, на черно-кровавый снег под моими ногами оседали сажа и пух из распоротых подушек и перин. Распотрошили наши вояки и винные погреба, на одной из улиц я увидел сразу несколько огромных бочонков с выбитыми днищами, около которых была изрядная толкотня. Пару раз меня останавливали, принимая за горожанина, явно собираясь если не убить, то ограбить, но я пронзительно орал:
— Все нормально, свои! — и тряс жетоном.
Дай боги здоровья тому, кто их придумал. Если бы не эта нагрудная бляшка, то я, скорее всего, тут бы и остался навсегда. А еще я всю дорогу мучительно соображал, как быть с тем, что я увидел. В смысле утаить это знание или все-таки поделиться им с Вороном и друзьями. С одной стороны, с наставником точно надо пооткровенничать, хотя бы из-за слов отца Луция. Он Ворона ненавидит люто, видел я его лицо в тот момент, когда речь про костер шла, и точно сделает все, чтобы наставника туда определить. Я уж молчу о мастере Гае, который тоже в стороне от этого не останется. Вот тоже любопытно, что он такого им сделал? Ну да, у наставника характер не сахар, что есть, то есть, но вот такую подсердечную ненависть увидеть можно нечасто. С другой стороны, кто знает, какие отношения связывали Ворона и покойного Ностера? А что, если они друзья были? Выслушает меня учитель и поднимет шум по этому поводу, обвинив орден Истины и мастера Гая в убийстве. Те даже не почешутся после этого, а мне точно конец, подобное не прощают. Причем все будет полностью по закону, мне в этом случае точно не избежать обвинения в использовании магии крови. И сожгут меня под радостное улюлюканье толпы.
В общем, не знаю я, что делать. А потому ничего пока предпринимать не стану, подожду до завтра. Утро вечера мудренее, так говорят в народе. Опять же если Ностер был и в самом деле серьезной персоной, то завтра я много чего о нем узнаю, а значит, смогу что-то для себя решить. Зато у меня не было никаких сомнений по поводу того, куда идти. В обоз, понятное дело, к лекарям, туда, где наши девочки остались. Уверен, что все остальные мои соученики сделают то же самое. Не исключено, что они уже там в большинстве своем. Ну вот не могу я себе представить, что Гарольд или де Лакруа мародерствовать начнут. Кабы Флик был жив, тогда да, у него сегодня был бы праздник.
Еще у меня мелькнула было мысль о том, что я нарушил приказ монсеньора Лигона, оставив трупы его людей там, в тупике, но я тут же выбросил ее из головы. Это его люди, вот пусть у него штаны и преют. Кабы кто-то из них выжил — это одно дело, а стеречь трупы я не нанимался. И мертвых воскрешать — тоже, а их раны кроме как смертельными не назовешь. Правда, тут может возникнуть накладка с тем, что он велел мне их вылечить в любом случае, но отчего-то это меня совершенно не пугает.
Выбравшись из пролома, я повертел головой, пытаясь определить, какой из многочисленных костров, полыхавших под стенами Шлейцера, принадлежит лекарскому обозу, так и не разобрался, а потому решил идти наудачу, рассудив, что по дороге мне кто-то да подскажет нужное направление. Опять же в обозе раненые, они наверняка стонут или даже кричат от боли.
Но дойти туда так быстро, как мне этого хотелось, я не смог.
Глава 17
— Стой! — В тот момент, когда я миновал груженную каким-то барахлом телегу, кто-то крепко ухватил меня за плечо. — Однако долго ты сюда шел, сынок. Я весь озяб, пока тебя ждал.
Агриппа. Я до сих пор не знаю, к какой фамилии он принадлежит, он сам ее никогда не упоминал, мастер Гай — тем более, но можно предположить, что она звучит как «Вездесущий». Третий раз за сегодняшний день его встречаю. Точнее, он меня.
— Зачем меня ждать-то? — поинтересовался у него я. — И почему здесь?
— А где же еще? — весело уточнил у меня он. — Вон пролом, дорога между обозами одна. Ну не через сугробы же ты полезешь? Ты для этого слишком ленив. Что же до того, зачем ждать, то это вопрос не ко мне. Нет, ответ я знаю, но озвучивать его тебе не стану, благо есть другой человек, который это сделает. Если сочтет нужным.
— Мастер Гай? — утвердительно спросил я и получил в ответ подтверждающий кивок. — Агриппа, а может, не сейчас? Я, если честно, с ног валюсь. Сам посуди: сначала штурм, потом бои в городе. Там знаешь что было? Кровь, пожары… Ужас, одним словом. Я все силы там оставил, до капелюшечки. Видишь, даже грабить никого не стал, так вымотался.
— Да-да-да, — скорчил понимающе-сочувствующую рожицу он. — А еще угробил двоих бедолаг, даже не подумав им помочь как лекарь, и изрядно поползал на пузе по кустам. Это же страх какое утомительное дело.
Как-то давно, когда я еще жил в Раймилле, мне довелось ввязаться в драку с Тинго Канатом, лучшим кулачным бойцом с портовой территории. Глупость это была несусветная, я это понял сразу, как только начался бой. Он поиграл пару минут, нанося мне удары по ребрам и гоняя как волк зайца, а после, когда ему все наскучило, коротко и страшно ударил меня в лицо. В тот момент я одновременно ослеп, оглох и перестал понимать, кто я и где нахожусь. А после и вовсе лишился чувств.