шуфа по-прежнему обмотана вокруг головы, но вуаль болтается на груди. На бедре вождя запеклась кровь, как и на острие единственного оставшегося у него копья.
— Кар'а'карн, Исчадия Ночи и Выродки Тени бегут. Кое-кто из мокроземцев присоединился к нашему танцу против них. Даже некоторые из латников, хотя поначалу они танцевали против нас.
Позади вождя стояла Сулин — без вуали, на щеке краснеет страшный порез.
— Выследить всех и перебить, сколько бы времени это ни заняло, — сказал Ранд. Он зашагал вперед, не зная, куда идет, только бы быть подальше от Авиенды. — Я не хочу, чтоб они из города вырвались. И за гвардейцами приглядывайте. Позже я выясню, кто из них люди Равина, а кто…
Ранд шел дальше, продолжая говорить и не оглядываясь. Прими то, что можешь вынести.
Глава 56ПЫЛАЮЩИЕ УГЛИ
Высокое окно было очень широким — Ранд стоял на подоконнике, а верхняя поперечина рамы отстояла от его головы на добрых два фута, столько же оставалось и с боков. Он был без куртки, в рубашке с закатанными рукавами и смотрел вниз, на один из многочисленных садиков королевского дворца. Авиенда болтала рукой в фонтане из краснокамня, по-прежнему не веря в то, что у такой уймы воды лишь одна неясная цель — служить для красоты. Чтобы любоваться водой и снующими в бассейне разноцветными декоративными рыбками. Вначале девушка крайне возмутилась, что Ранд не пустил ее гоняться по улицам за троллоками. На самом деле Ранд сомневался, что Авиенда сидела бы сейчас тут, если бы не бесшумный, не бросающийся в глаза эскорт Дев. Сулин, вероятно, полагала, что Ранд не заметит его. И явно не для его ушей предназначались слова, сказанные Авиенде беловолосой Девой, — она напомнила девушке, что та больше не Фар Дарайз Май и пока еще она не Хранительница Мудрости. На парапете бассейна, без куртки, но в шляпе от солнца, сидел Мэт и разговаривал с Авиендой. Вне всяких сомнений, он допытывался, не чинят ли айильцы препятствий тем, кто хочет уйти. Даже если Мэт и смирился со своей судьбой, маловероятно, что он когда-нибудь перестанет на нее сетовать. Неподалеку, в тени мирта-багрянки, сидел на скамье Асмодиан и играл на арфе. Ранд терялся в догадках, знает ли тот о случившемся, предполагает ли что-то. Воспоминаний у него быть не должно — для него ведь ничего не произошло, — но кто скажет, что знает и о чем способен догадаться Отрекшийся.
За спиной Ранда раздалось вежливое покашливание, и он отвернулся от сада.
Окно, на подоконнике которого он стоял, было прорезано в полутора спанах над полом в западной стене Тронного, или Главного, зала, где королевы Андора на протяжении почти тысячи лет принимали посольства и оглашали свои указы и приговоры. Как считал Ранд, это единственное место, откуда можно незаметно наблюдать за Мэтом и Авиендой, будучи уверенным, что его не потревожат. Ряды белых колонн, двадцати шагов в высоту, тянулись вдоль стен зала. Свет из пробитых в стенах высоких окон смешивался с цветными отсветами огромных витражей в купольном потолке — в них Белый Лев чередовался с портретами прежних королев и сценами великих побед Андора. Последние не произвели впечатления на Энайлу и Сомару.
Ранд мягко спрыгнул на носки.
— Новости от Бэила?
Энайла пожала плечами:
— Охота на троллоков в самом разгаре. — Судя по тону, эта миниатюрная женщина с радостью приняла бы в этой охоте участие. А рядом с рослой Сомарой Энайла казалась еще меньше. — Кое-кто из горожан помогает. Большинство попряталось. Городские ворота удержаны. Думаю, из Выродков Тени не убежит никто, но боюсь, кое-кому из Исчадий Ночи удастся ускользнуть.
Убить Мурддраала трудно и почти так же тяжело загнать в тупик. Иногда легко поверить тем старым сказаниям, будто они верхом на тенях ездят и могут исчезать, свернув за угол.
— Мы принесли тебе супу, — сказала соломенноволосая Сомара, кивнув на накрытый полосатым полотенцем серебряный поднос, поставленный на помост, где высился Львиный Трон. Массивное кресло было украшено богатой резьбой и позолотой, ножки оканчивались громадными резными львиными лапами. Трон стоял на возвышении из четырех мраморных ступеней, к нему вела узкая полоска красной ковровой дорожки. Восседай на троне Моргейз, на спинке трона над ее головой возвышался бы Лев Андора, набранный из лунных камней на поле из рубинов. — Авиенда говорит, что сегодня ты еще не ел. Такой суп для тебя Ламелле готовила.
— Выходит, из слуг никто не вернулся, — вздохнул Ранд. — Может, из поваров кто-нибудь? Поваренок?
Энайла презрительно мотнула головой. Сложись так жизнь, она добросовестно отработала бы свой срок в качестве гай'шайн, но мысль о том, чтобы всю жизнь провести, прислуживая кому-то, внушала ей отвращение.
Поднявшись по ступеням, Ранд присел и откинул уголок полотенца. Нос его сморщился. Кто бы из айилок ни приготовил это варево, судя по запаху, повариха из нее ничуть не лучше Ламелле. Послышался звук шагов — мужчина, обутый в сапоги, шел по залу, и Ранд воспользовался предлогом и повернулся к подносу спиной. Если повезет, этот суп ему есть не придется.
Мужчина, шедший по длинному залу, выложенному красными и белыми плитами, явно не был андорцем, о чем говорили короткая серая куртка и мешковатые штаны, заправленные в сапоги с отворотами у колен. У стройного и лишь на голову выше Энайлы незнакомца был крупный нос крючком и темные раскосые глаза. Седина серебрилась в его черных волосах и густых усах, похожих на загнутые вниз рога у уголков широкого рта. Он остановился ненадолго, расшаркался и слегка поклонился, ловко управившись с кривым мечом у бедра вопреки тому, что нес в одной руке два серебряных кубка, а в другой — запечатанный глиняный кувшинчик.
— Прошу извинить за вторжение, — промолвил крючконосый, — но не было никого, кто бы объявил обо мне. — Одежда его могла быть простой и даже потертой, но за пояс, на котором висел меч, было заткнуто нечто похожее на вырезанный из драгоценной кости жезл, увенчанный золотой волчьей головой. — Я — Даврам Башир, Маршал-Генерал Салдэйи. Я явился сюда, дабы говорить с Лордом Драконом, который, если верить городским слухам, находится здесь, в королевском дворце. Полагаю, к нему я и обращаюсь? — На миг его взгляд скользнул по сверкающим драконам, красно-золотыми близнецами обвившим предплечья Ранда.
— Лорд Башир, я — Ранд ал'Тор. Дракон Возрожденный. — Энайла и Сомара встали между пришедшим и Рандом, опустив руки на рукояти своих длинных ножей, готовые вмиг нацепить вуали. — Удивлен, что встретил в Кэймлине салдэйского лорда, а тем более того, кто имеет целью переговорить со мной.
— Сказать по правде, в Кэймлин я прискакал для беседы с Моргейз, но меня к ней не подпустили прихлебатели лорда Гейбрила. Или мне следует сказать — короля Гейбрила? Если он еще жив? — Тон Башира говорил о его сомнениях в последнем, а также и о том, что ему все равно, жив тот или нет. И лорд без паузы продолжил: — Многие в городе поговаривают, что Моргейз тоже мертва.
— Они оба мертвы, — мрачно откликнулся Ранд. Он уселся на трон, прислонив голову к Льву Андора, выложенному из лунного камня. По размеру трон этот предназначался для женщин. — Я убил Гейбрила, но прежде он убил Моргейз.
Башир приподнял бровь:
— Значит, мне следует приветствовать короля Ранда Андорского?
Ранд рассерженно подался вперед:
— У Андора всегда были королевы. Так будет и впредь. Так обстоит и сейчас. Илэйн была Дочерью-Наследницей. По смерти матери она становится королевой. Может, сначала ей надо короноваться — я не знаю закона. Но я считаю королевой ее. Я же — Возрожденный Дракон. Это настолько много, насколько я хочу, даже больше. Чего же вы желаете от меня, лорд Башир?
Если вспышка Рандова гнева и встревожила Башира, виду он не подал. Раскосые глаза наблюдали за Рандом настороженно, но без тревоги.
— Белая Башня позволила сбежать Мазриму Таиму. Лжедракону. — Башир помолчал, потом, когда Ранд опять ничего не сказал, продолжил: — Королева Тенобия не желает, чтобы в Салдэйе вновь возникли волнения, поэтому меня послали его выследить и отловить еще раз и наконец покончить с этой угрозой. Много недель я гнался за ним на юг. Вам не нужно опасаться, что я ввел в Андор чужеземную армию. Не считая эскорта из десяти человек, остальных я оставил в лагере, в Браймском Лесу. А Браймский Лес расположен достаточно далеко к северу от любой границы, какую за последние две сотни лет устанавливал Андор. Однако Таим в Андоре. В этом я уверен.
Ранд, медля с ответом, откинулся на спинку кресла:
— Лорд Башир, вы его не схватите.
— Милорд Дракон, могу ли я спросить почему? Если вам угодно выслать на его поиски айильцев, то я нисколько не возражаю. До моего возвращения мои люди останутся в Браймском Лесу.
Эту часть своего плана Ранд не предполагал открывать так рано. Промедление могло обойтись дорого, но сначала он намеревался обрести значительное влияние на страны мира. Однако можно и сейчас начать претворять свой замысел в жизнь.
— Я провозглашаю амнистию. Лорд Башир, я способен направлять Силу. Так почему какой-то другой мужчина должен быть пойман и убит или укрощен лишь потому, что он способен на то же, что могу я? Я объявляю, что всякий мужчина, который может коснуться Истинного Источника, всякий мужчина, который готов обучаться, вправе явиться ко мне, под мое покровительство. Лорд Башир, близится Последняя Битва. Чтобы сойти с ума, таким, как я, может не хватить времени. Но я все равно пойду на риск — не хочу терять ни одного человека. Когда в Троллоковы Войны из Запустения двинулись троллочьи орды, их вели Повелители Ужаса, мужчины и женщины, владеющие Силой и вставшие на сторону Тени. В Тармон Гай'дон нас ожидает то же самое. Я не ведаю, сколько Айз Седай будет на моей стороне, но я не оттолкну от себя ни одного мужчину, имеющего дар направлять, если он решит идти со мной. Мазрим Таим — мой, Лорд Башир, а не ваш.
— Понимаю. — Сказано было ровным тоном. — Вы захватили Кэймлин. Слышал, что и Тир ваш, и Кайриэн вскоре будет вашим, если уже не в ваших руках. Вы намерены весь мир завоевать со своими айильцами и армией мужчин, направляющих Единую Силу?