София настолько устала, что почти не испытывала эмоций. «События развиваются помимо моей воли, я все испортила», — думала она с грустью.
Скоро мотоциклист привез ее в порт. Соня прошлась туда и сюда по причалу и вдруг увидела вдалеке Данилу, боцмана и капитана. Молодой человек, заметив, что ей машут руками, быстро уехал, сунув Соню визитку, где было написано, что он председатель клуба мотогонщиков. «Хотя бы с ним мне больше не придется встречаться, впрочем, я уже ничему не удивлюсь», — подумала Соня.
— Привет, сестренка, я не мог тебя найти и мне показали дорогу в порт. Я встретил его здесь. Мы здесь с боцманом и Филиппом, он очень расстроен, что ты встречалась с Элаем, — сказал Даня, который первым подбежал к Соне.
— Зачем ты ему рассказал? Впрочем, уже все равно, — вздохнула София.
Через пару минут подошли боцман и капитан.
— Почему вы не уехали? Где билеты на самолет? Кто посадил тебя в лимузин? — устало и раздраженно спросил Филипп.
— Это был Дирк, я просто приняла немного наркотиков, очень жаль, что так получилось, извини, теперь нам главное как-то уехать. К сожалению, деньги и документы пропали.
— Тысяча чертей! — рассердился Филипп. — У меня больше нет денег, но мы что-нибудь придумаем.
Филипп начал последними словами ругать Дирка и Элая, которые в тот момент отсутствовали.
— Ладно, мы поедем, попробуем обратиться в консульство, — сказала София.
— Вам надо вернуться на корабль, иначе вы опять попадете в историю, — сказал капитан, — Соня, ты ужасно выглядишь и еле стоишь на ногах. Ты такая бледная, да тебе туда не доехать, можешь свалиться по дороге. Мало ли что может случиться, на борту я, по крайней мере, как-то наблюдаю за вами.
Действительно, Соня внезапно поняла, как плохо она себя чувствует.
— Все как я и предполагал. Господи, за что? — добавил он обреченно. Соня подумала: «Неужели он знал, что произойдет? Откуда?». Но она слишком устала, чтобы развивать эту мысль.
Ей давало силы очень сильное желание найти Данилу, а теперь, когда он был рядом, резервные возможности организма закончились. Ее тошнило, и сильно кружилась голова, она действительно не могла никуда ехать. Даня сбегал за таблетками. Соня отдышалась, приняла лекарство. Наконец, они сели в шлюпку. София чувствовала ужасную слабость и воспринимала все происходящее будто в полусне. Наконец, она на самом деле крепко заснула. Когда София проснулась, корабль уже качался на волнах, они вновь плыли на Летучем Голландце!
Глава 11Пираты
Соня очень долго приходила в себя. Ее мучила тошнота и слабость, она никуда не выходила из каюты. Данила рассказал Соне, что произошел ужасный скандал и драка между Филиппом, Дирком и Элаем. Но ей было все равно, она впала в какую-то апатию и ее ничего не интересовало. На шторм Соня стала реагировать еще болезненнее, чем раньше. Она почти все время плакала, а Данила и капитан безуспешно пытались утешить ее. В ее душе все смешалось: шок, стресс, сожаление о прошлом и страшная ситуация в настоящем. Одно время Софии казалось, что ее отвлекло необычное путешествие, но это была иллюзия. Болезненные навязчивые воспоминания о прерванной беременности усилились, и она все время была в раздраженном состоянии на гране истерики.
— Данила, понимаешь, я сошла с ума еще тогда, после аборта, я все время совершаю глупые нелепые ошибки, из-за меня мы здесь оказались, — плача, говорила она Даниле.
Брат хмурился. Он не знал что ответить. Капитан очень жалел Соню и рассказывал ей старинные голландские баллады и морские истории. Филипп и София вместе пили ром и выучили несколько морских песен. Наконец, через несколько дней она немного успокоилась. И хотя Филипп убеждал ее в том, что ей никогда не надо больше встречаться с Элаем, все равно Соня стала искать встречи со своим возлюбленным.
И один раз во время относительного затишья влюбленные увиделись. Капитан, который как раз выпил много рома и спал, не мог им помешать. Соня вышла из каюты и стала искать Элая по всему кораблю. Мимо прошли несколько матросов, но они не обратили на нее внимания.
«Какие у них страшные лица, усталые злые измученные. И глаза какие-то безжизненные. Они похожи на призраков, мертвецов, восставших из ада», — подумала София и по спине пробежал холодок.
Наконец, на корме она встретила Элая. Он тащил на плече несколько сложенных парусов.
Обида с новой силой вспыхнула в сердце, ведь цыган хотел бросить ее.
— Видимо, вы теперь тоже под действием проклятия, мне очень жаль, Соня, — сказал Элай с искренним сожалением в голосе. Опять шел ливень, корабль качался из стороны в сторону. Ее любимый в старинной грязной промокшей одежде смотрел на нее тяжелым усталым взглядом. На мгновение он показался ей глубоким стариком, и она испуганно вскрикнула.
— Что с тобой? — спросил Элай, обняв Соню за плечи и привлекая к себе.
— Ничего.
Они слились в поцелуе. Он опять был прежним молодым сильным и мужественным. Обида как будто расплавилась в огне желания, которое неожиданно охватило все Сонино существо.
— Но почему мы тоже прокляты? — наконец спросила она, переводя дыхания. Ее лицо заливал дождь, и только благодаря Элаю Соня удерживала равновесие. Но она снова чувствовала наслаждение близости. «Может, любовь, это единственное, что помогает забыться и стать счастливым в нашем скорбном мире».
— Вы не смогли уйти с корабля и лучше сразу сказать тебе правду, это не совпадение. Разве капитан ничего не говорил вам о проклятии?
— Он сказал, что еще попытается что-то сделать.
Соня вдруг похолодела от ужаса. Неужели придется провести вечность на этом смрадном корабле, заполненном болью и отчаянием? Это, пожалуй, хуже смерти. Как она посмела обижаться на Элая? Ведь он хотел уберечь ее от этого страдания, весь ужас которого она поняла только сейчас.
Они пошли в гостевую каюту, где жила Соня. Любовь, нежность, порыв, наслаждение, как это было прекрасно! Даже здесь во время шторма, на полу, покрытом старой парусиной. И от печальной обстановки чувства как будто становились острее. Потому что кроме этой смешанной с горечью и грустью любви не оставалось больше ничего. И они любили друг друга снова и снова.
Филипп был недоволен тем, что Соня встречается с Элаем. Но она плакала и умоляла капитана не препятствовать им, так как это единственная радость в ее жизни без которой она сойдет с ума. Филипп, в конце концов, оставил влюбленных в покое.
— В ваше время другие правила, — сказал он, — и я не знаю, как вы живете. Вы позволяете себе делать все, что захотите и ваша совесть теперь, как будто живет по другим законам, но стали ли вы от этого счастливее?
Этот разговор состоялся, когда заходило солнце, от него по морю шла дорожка и бушующие волны освещались багровым светом. Жуткое зрелище.
— Я не знаю. А это правда, что ты убивал людей?
Этот вопрос прозвучал как-то наивно, и Соне показалось, что капитан от него почувствовал себя плохо. Она пожалела, что завела этот разговор.
— Соня, да, тогда было страшное время и к человеческой жизни относились по-другому. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива. Мне уже никогда не исправить своих ошибок и это самое страшное наказание из всех, которые посылает Господь. Тебе, моя бедная девочка, тоже уже знакомо это чувство.
В его глазах была такая тоска, что Соне стало не по себе. Она пробормотала что-то вроде «не расстраивайся» и ушла в каюту, достала из-под кровати капитана бутылку рома, допила ее и уснула.
Вся команда знала о любви Сони и Элая. Но к цыгану относились хорошо и их не донимали насмешками. Как-то раз во время относительного затишья влюбленные сидели в каюте для знатных пассажиров, как еще называли гостевую каюту, где жила Соня, на ввинченной в пол койке. Она постелила на нее красивое бархатное покрывало из каюты капитана и поставила на полподсвечник с большой свечой, чтобы создать романтическую обстановку. Но корабль неожиданно сильно тряхнуло, подсвечник перевернулся, свеча упала на бок, Элай быстро потушил пламя и достал карманный фонарик.
— Видишь, и кто из нас более современный человек? — засмеялся он и потянулся к любимой, чтобы поцеловать ее.
— Объясни мне, зачем вы переодеваетесь на корабле в эту старинную одежду? — вдруг спросила Соня, мягко отстраняя его руки. — Я не понимаю.
— Это инстинкт, как голод или жажда, я не могу объяснить. Внутренняя потребность заставляет нас, — ответил Элай. — Посмотри, ведь ты тоже в старинном платье.
София взглянула на себя: действительно, она была в пурпурном парчовом платье с длинными рукавами, ее очень удивили стоячий воротник из белой кружевной ткани и квадратное декольте. У платья были узкие рукава, плечи и талия, но широкая юбка в форме волана. Оно было похоже на то, которое давал ей померить капитан, но немного отличалось цветом и фасоном.
— Слушай, мне страшно, совершенно не помню, как я его одела, — вскрикнула Соня. — Был такой ужасный шторм, я даже не посмотрела на себя. Не заметила, в чем я одета! Просто не обратила на это внимания! У меня с головой происходит что-то странное. Я схожу с ума!
— Да, я же говорю, что это невозможно объяснить, — ответил Элай.
— Я так расстраиваюсь, что попала сюда, мне очень плохо, — расплакалась Соня. — Происходят ужасные необъяснимые вещи, нами управляет таинственная сила. Мы заперты на проклятом паруснике как в тюрьме, и наше путешествие будет продолжаться вечно, мы не властны даже над собственным рассудком. Я не могу так жить, это выше человеческих сил, я хочу домой.
— Соня, успокойся, давай я тебе спою.
— Но ты никогда не пел для меня!
— Вот сейчас настало время это сделать.
И цыган исполнил песню мелодичную и волнующую, как наступление весны. У Элая оказался прекрасный сильный голос. Во время его пения Соня как будто видела разные картины: удивительно-красивую природу, влюбленных, ей стало весело, а потом грустно, Софию волновали противоречивые чувства: светлая печаль, ностальгия, и непонятная необъяснимая радость.