— Ничего, сейчас найдем, все будет хорошо, — ответил Гена.
— У меня что-то нет такой уверенности, — пробормотала София.
Около выхода из отеля к ним подошли люди в форме, схватили и надели наручники:
— Вы арестованы по подозрению в убийстве.
— Я к этому непричастна.
Гена вдруг дико заорал и рванулся из рук удерживавших его полицейских. Его ударили резиновой дубинкой, и он потерял сознание, может быть, от передозировки. К нему подошел врач.
Соню вывели из здания отеля и посадили в машину.
— Это ошибка, я непричастна к произошедшему, я сама стал жертвой похищения, у нас с братом украли все вещи и документы. Я требую представителя Российского консульства, — быстро сказала Соня по-английски.
Ей корректно ответили, что ее ни в чем не обвиняют и в полицейском пункте выяснят все обстоятельства. Соню посадили на заднее сиденье легковой машины полиции, которая понеслась по залитым солнцем улицам, вдоль которых росли пальмы и роскошные цветочные клумбы. Город был украшен фонтанами.
И вдруг раздался треск. Соня не сразу поняла, что произошло. Она с трудом вышла из автомобиля. Весь передний корпус и лобовое стекло были вдребезги разбиты. Один из полицейских лежал без сознания, положив руки на руль. Второй, сидевший рядом с Соней, видимо, стукнулся головой о переднее сиденье и тоже потерял сознание. Рядом стоял растерянный молодой парень, вышедший из помятого форда дешевой модели, который врезался в полицейскую машину. София бросилась наутек. Она не помнила, сколько времени бежала, в наручниках это было очень неудобно.
Глава 13Привет из туманного Альбиона
И тут неожиданно ее остановил голос, который произнес на прекрасном английском: «Девушка, пожалуйста, садитесь в машину, давайте, я вам помогу». Она увидела, что голос доносится из открытого окошка роскошного спортивного Ягуара. Из него вышел одетый в легкие льняные брюки и белый пиджак молодой человек лет двадцати пяти, блондин со слегка удлиненным точеным лицом и голубыми глазами. Он помог Соне сесть в машину:
— Я хочу сделать комплимент вашей необыкновенной красоте, я наблюдал за тем, как вы бежали, в зеркало заднего вида. Мне стало жаль вас. Я понял по вашему лицу, что вы ни в чем не виноваты и попали в плохую историю. Ведь это так?
Машина плавно тронулась с места. Соня, постепенно приходя в себя, вкратце рассказала, что произошло с ней на Канарских островах. И попросила своего спасителя срочно проехать на пляж, где остался Данила. Весь разговор велся на английском языке.
— Да, хорошо, мы проедем туда. Но нам, прежде всего, надо снять с вас наручники. Я иногда люблю понаблюдать за стрит-рэйсингом, сам пару раз участвовал. И по счастливой случайности среди этих ребят у меня есть знакомый, который очень хорошо разбирается в таких вещах. Я нисколько не сомневаюсь, что он согласится оказать вам помощь за небольшое вознаграждение.
— Огромное спасибо вам.
— Итак, Софи, вы из России. Понимаю, русская мафия, водка, медведи. Сумасшедшие русские, — улыбнулся Сонин спутник. — Нет, я ничего плохого не хочу сказать про вашу страну. Россия интереснейший геополитический феномен, европейская экзотика. У вас особый менталитет. Но в вашей стране такая низкая культура поведения и общения, даже, простите, такая низкая сексуальная культура. Я бывал в Москве. Вам семьдесят лет внушали, что главное это труд, нужно презирать роскошь и капитал, и теперь вы считаете, что важнее всего разбогатеть любым путем, презираете честную тяжелую работу и романтизируете криминал. Это гиперкомпенсация.
— Да, согласна с тем, что вы говорите о России. Но сами вы из какой страны? Почему вы мне помогаете? — спросила Соня.
— Я из Англии. Меня зовут Джон. У меня дом в графстве Беркшир.
— Вы герцог?
— Нет, я граф.
— Но нет ли и в английском обществе множества проблем? Не происходит ли некоторого вырождения современной английской аристократии? Ведь она давно утратила свою былую роль в обществе, — спросила Соня, глядя в окно на большой фонтан на площади, окруженный цветочными клумбами.
— Да, конечно, современная английская знать уже не та, что прежде. У нас осталось особое произношение, эксклюзивные дорогие вещи, обучение в определенных заведениях. Я не горжусь своим происхождением, но и не стыжусь его. Ведь все зависит от человека. Что бы кто ни говорил, я считаю, высокий уровень внутренней культуры все-таки является достоинством британской аристократии, в том числе и современной.
— Мне сложно соглашаться или не соглашаться с вами, так как вы первый английский аристократ, с которым я общаюсь, — улыбнулась Соня. — Но, если все они ведут себя как вы, то ваше утверждение бесспорно.
Они остановились около одного небольшого трехэтажного многоквартирного дома с балконами и общим бассейном. Джон позвонил и оттуда вышел парень испанской внешности, одетый в стиле рэп. Он сел в машину рядом с Соней, попробовал несколько отмычек и расстегнул наручники. Джон заплатил ему деньги.
— Не могли бы вы дать мне позвонить в Российское консульство и родителям? — спросила Соня по пути на набережную.
— Как назло в телефоне батарейка разрядилась. Но вы можете воспользоваться моим ай-пэдом и написать электронное письмо. Также там есть фотографии моего дома и парка. Мне будет приятно, если вы посмотрите и выскажете ваше мнение о дизайне интерьеров и оформлении садово-паркового ансамбля.
Соня быстро написала маме письмо, в котором говорила, что они живы, у них все хорошо. Их с Даней взяли для съемок, она хочет уточнила, что фильм не связан с порнографией, просто режиссеру были нужны именно такие молодые люди. Они ходили на кинопробы во время тихого часа. Они не хотели сообщать родителям, чтобы те не воспрепятствовали их участию в картине. «Звучит, конечно, по-идиотски, но пусть лучше так. Зато мама поверит, и не будет слишком волноваться, если поверит, конечно. Увы, ничего лучше я придумать не могу. Остается надеяться, что мы в самое ближайшее время попадем домой».
Соня бегло посмотрела фотографии роскошного огромного дома, напоминавшего замок. Там была покрытая большим ковром мраморная лестница со скульптурами, камин, декоративные панели на стенах, массивная деревянная мебель. Еще много комнат, оформленных в разных стилях, модерн, хай-тек, классицизм, также домашний кинозал, бильярдная, ослепительно-белая огромная ванна, украшенная вазами с цветами, посреди большой залы с позолоченными зеркалами. Огромный английский парк с аккуратно подстриженными деревьями, фонтанами и статуями львов, небольшой бассейн и мини-поле для гольфа. Широкая аллея из вязов, которая вела ко входу в дом, напомнила Соне романы Джейн Остин, репортажи о жизни звезд, другой удивительный мир, в котором мужчины в смокингах и дамы в шикарных вечерних платьях и брильянтах берут с подносов бокалы с шампанским.
«Неужели я никогда не попаду в этот мир? В глянцевое счастье? Что для этого надо сделать, какие преграды пройти и чего добиться? Счастливы ли люди, по рождению принадлежащие к такому обществу? Наслаждаются ли они каждым мгновением своей жизни? Или у них в голове совершенно другие мысли, проблемы и вопросы? И что чувствуют люди, владеющие такой роскошью, как Джон? — думала Соня. — Дает ли она счастье, покой, комфорт, эстетическое удовольствие? Или они привыкают ко всему этому, как мы к своим квартирам, и перестают замечать?»
— У вас, безусловно, прекрасный дом и парк, — сказала Соня, отдавая ему ай-пэд. — Но, сэр, почему вы все-таки мне помогаете? Может, просто вашу английскую сдержанность оскорбил вид девушки, бегущей по улице в наручниках?
— Я очарован вашей красотой. Поймите, это естественное человеческое чувство, ничего дурного в нем нет. Вы прекрасный только что распустившийся цветок и очень умная и образованная юная леди. Англичан часто обвиняют в сухости, но это не совсем так, хотя, как говорит наша поговорка, «исключение подтверждает правило». У меня бывают спонтанные порывы, я порой живу чувствами, вдохновением и ищу спасения от сплина, от вселенской грусти. А что еще кроме любви может согреть душу? Я хочу пригласить вас сегодня в ресторан, самый лучший на Тенерифе, а потом куплю вам и вашему брату билеты на самолет до Мадрида, где находится Российское консульство. Вы окажете мне огромную любезность и доставите большую радость, приняв мое приглашение. Я говорю абсолютно искренне, я с уважением отнесусь к вашему решению, если вы откажетесь пообедать со мной, но буду очень опечален.
Он говорил, легко и непринужденно управляя автомобилем. Его короткие волосы развевались от ветра. Стоя на перекрестке перед светофором, Джон обернулся, посмотрел Соне в глаза, улыбнулся и элегантно послал воздушный поцелуй.
«Отчего бы не сходить с ним в ресторан, — думала Соня, — этот молодой человек прекрасно воспитан, интересно рассуждает, у него такие умные и внимательные глаза. Я, похоже, встретила принца. Но, с другой стороны, боль в моей душе не утихает. Этот ужасный вопрос, почему Элай ушел, так и не попрощавшись со мной, будет, наверно, мучить меня всю жизнь. Как же я тоскую по матросу-цыгану».
— Приятно иметь дело с культурным человеком, — сказала Соня, желая поддержать светскую беседу со своим спутником.
— Да, бестактное поведение унижает человеческое достоинство, прежде всего это касается того, кто позволяет себе нарушение морально-этических норм и правил этикета. Внутренняя культура это проявление благородства и душевной чуткости, те качества, которыми должен обладать любой истинный джентльмен, — ответил Джон.
Наконец, они доехали до набережной. Соня долго шла вдоль пляжа, разглядывая множество купающихся и загорающих людей. Многие женщины загорали топлес, мужчины пили пиво, маленькие дети играли в песке около воды прямо на жарком солнце. Зонтики стояли на не очень большом расстоянии друг от друга, народу на пляже было довольно много. Соня начала волноваться «куда же он мог деться?» И, наконец, она увидела Даню. Он сидел на надувном матрасе и играл с какими-то мальчишками в карты.