И Келлан вновь проявил вежливость. Он действительно был вежливым, особенно в присутствии женщин. Одаренная Танди внимательно слушала ответ Великого Вельможи, и, оставив их наедине, Тау отошел к Джабари.
Солнце только что село, и остальные члены отряда должны были явиться в течение промежутка. А до этого Тау хотел позаниматься с Джабари.
Он собирался показать другу, как входить в Исихого, и как возвращаться назад.
И хотя он старался скрыть свое беспокойство, Тау отчаянно желал, чтобы Джабари справился.
Темный мир требовал платы, но это касалось, пожалуй, всего, что хоть чего-нибудь стоило. И если Джабари сможет справиться с опасностями темного мира, он наконец сумеет драться не хуже любого Ингоньямы. Тау желал этого для него.
– Ты понимаешь, что нужно делать? – спросил Тау. – Мы войдем в Исихого и выйдем несколько раз. Я хочу, чтобы ты научился этому, пока не пришли остальные.
Джабари сжал его руку.
– Уверен, что готов…
Последовал тот же ответ.
Тау улыбнулся.
– Ну конечно. Закрой глаза и слушай мой голос…
Хотя Тау переносился в темный мир множество раз, он никогда не делал этого из закрытого помещения, поэтому не знал, что увидит вокруг. Раньше его неизменно встречала мгла, тяжелая и гнетущая, как и стены лазарета. Только теперь эти стены изменились, приняв форму голой скальной поверхности вместо опрятного самана, из которого был сложен лазарет. Будто темный мир отвергал то, что сделано руками людей. Впрочем, это не объясняло, как доспехи и оружие Тау оставались в точности такими же, как в Умлабе.
Оглядевшись, Тау не увидел ни кроватей, ни столов, ни чего-либо, что можно было бы легко переставить. Все, что было временным, быстротечным, в темном мире не отразилось, а души еще не примкнувших к ним Келлана, Хадита и Танди были едва различимы. Свет их душ казался скорее отблеском, чем сиянием.
Опасаясь того, что может там увидеть, Тау повернулся туда, где должна была находиться кровать Джабари.
– Тау…
– Джабари. – Он испытал невероятное облегчение. – Джабари!
Малый Вельможа стоял на ногах, придерживая меч у бедра. Он был в плотном гамбезоне, который носил на бесчисленных тренировках в Кереме, но все это было неважно. Тау смотрел только на лицо Джабари. Его друг не был обожжен, не был ранен, и сердце Тау преисполнилось радости.
– Я не чувствую боли, Тау. Хвала Богине, здесь нет боли!
– Джабари, я…
– Это надолго?
– Надолго?
– Не думаю, что смогу вернуться обратно, – сказал Джабари, и его голос сорвался. – Ожоги… они так болели. И жрицы со жрецами, они приходят и терзают меня, говорят, что удаляют мертвую плоть, но для меня это пытка. Будто я лежу беспомощный, а меня кусают муравьи. Тау, все эти дни я ужасно мучился, а ночи… они еще хуже.
– Мне… мне следовало навещать тебя… чаще.
Малый Вельможа сурово взглянул на Тау.
– Да, следовало.
– Прости.
Джабари покачал головой.
– Неважно. Теперь ты здесь, и даешь мне больше, чем можешь себе представить.
– Прости, – повторил Тау, услышав вой, донесшийся из щелей в камнях, заменявших здесь окна. – Нам нужно уходить.
– Уходить? – переспросил Джабари. – Нет, я не могу вернуться в то тело.
– Джабари, демоны близко.
– Я спрячусь. Спрячусь и останусь.
– Посмотри на себя, – сказал Тау. – Видишь, как ты светишься? Это их привлекает. Они тебя найдут. Они всегда находят.
– Тогда я буду драться, – сказал Джабари, кладя руку на меч. – Разве не за этим мы здесь? Я останусь и буду драться.
– Будешь, но не сейчас. Идем со мной, брат.
– Для чего, Тау? Зачем?
Вой усилился. Демонов становилось больше, и они подбирались все ближе.
– Мы вернемся, – пообещал Тау. – Доверься мне.
– Довериться тебе? – Джабари странно улыбнулся. – Ну конечно, брат. Конечно.
– Ты помнишь, как возвращаться? – спросил Тау.
Джабари кивнул.
– Хорошо. Выпусти воздух из легких. И больше не вдыхай. Ты почувствуешь, будто умираешь, и…
– Я каждую секунду чувствую, будто умираю, – ответил Джабари, отступая на три шага и выдыхая.
Тау увидел, как золотистое свечение Джабари вспыхнуло, потускнело и задрожало – а через миг исчезло, забрав Джабари с собой. К тому времени появились демоны, и уходить, как Джабари, стало поздно. Предвкушая бой, Тау выхватил мечи.
Тау распахнул глаза и увидел, что снова был в Умлабе. Сначала на него напали три мелких демона, и он отбился. Но когда к ним присоединился четвертый, сражение было проиграно. Еще не до конца придя в себя, Тау почувствовал, что Джабари сжимает его запястье.
Глаза и губы Джабари – единственные части лица, не скрытые повязками, – были широко открыты, а спина выгнута.
– Джабари?
Малый Вельможа продолжал сжимать запястье Тау.
Что-то было не так, и Тау принялся вставать.
– Я позову Хафсу.
Джабари вцепился в запястье Тау еще крепче. Тау представлял, чего это усилие, должно быть, ему стоило, учитывая состояние его рук.
– Не хочешь врача?
Джабари медленно, но уверенно покачал головой.
– Тогда чего? Чего ты хочешь?
Джабари произнес лишь одно слово, хрипло, резко – будто вода зашипела, пролившись на огонь.
– Исихого.
Тау потер шею свободной рукой.
– Демоны приближаются. Они собираются там, куда попадаем мы, и остаются неподалеку после того, как мы уходим.
Джабари сжал его запястье еще раз, другой, третий.
Тау все понял.
– Нам нужно действовать быстро. Но не драться. Если схлестнешься с демонами, то покинуть темный мир можно будет только через смерть, и пока важнее научиться, как входить и выходить из Исихого. Ты готов?
Джабари снова сжал его запястье.
– Закрой глаза и… – Глаза Джабари уже были закрыты, и он лишь старался контролировать дыхание. – Слушай мой голос, – сказал Тау, помогая ему сосредоточиться и подготовиться к переходу.
– Как долго мы можем оставаться здесь? – спросил Джабари, перекрикивая вой ветра темного мира.
– Недолго. Если вернемся в то же место, демоны всегда будут нас ждать.
– Ты можешь меня переместить? Переместить меня в Умлабе? Тогда я смогу вернуться, и им придется дольше меня искать?
Об этом Тау не подумал.
– Наверное, – сказал он. – Может, это немного и поможет, но они все равно скоро придут. Их привлекает сияние.
– А мы можем перестать светиться?
Вопрос заставил Тау вспомнить о Зури, и ему стало больно.
– Нет, – ответил он Джабари. – Мы не можем. Одаренные могут скрывать себя в темном мире, но только они это и могут.
– Откуда ты знаешь? Сам пробовал?
Тау не ответил.
– Ты пробовал… – понял Джабари. – Может, это потому, что ты Меньший? Может, я смогу…
– Не сможешь.
Где-то за стенами взревел демон.
– Я пока не хочу возвращаться, – сказал Джабари. – Мне нужно еще время.
– Нам нужно идти.
– Сик! – выкрикнул Джабари, глядя туда, откуда доносился рев.
Он раздраженно повернулся к Тау и выпустил воздух из легких, не сводя глаз с лица друга.
Они возвращались еще дважды. В последний раз они едва успели войти в темный мир, как демоны их заметили. Поэтому они стали ждать остальных, и Тау без всяких слов видел, как Джабари не терпится повторить еще раз.
Удуак пришел первым, и быстро отдав честь Тау, сел рядом с Хадитом. Следом вошел Яу – и кивнул каждому, качнув подвеской на шее.
После первых боев в Исихого он стал постоянно носить это ожерелье, символизирующее глубокую веру в Богиню. Насколько знал Тау, оно считалось вполне типичным. На короткой бронзовой цепочке висела деревянная подвеска с резным образом Богини. Перебирая медальон пальцами – Тау часто видел, что так делали старые Бывалые, – Яу предпочел занять место поодаль. Он делал вид, что рассматривает другие койки в лазарете, но Тау понял, что Яу просто не понимал, как вести себя рядом с Джабари из-за его тяжелого состояния.
Темба явился последним. Он вошел в палату, отдал Тау честь и улыбнулся Джабари.
– Ты дурак, раз согласился, – сказал он обожженному товарищу. – Смело, но очень глупо.
– Темба, позови Удуака и Леди Одаренную. Будем начинать, – сказал Тау, не желая заставлять Джабари ждать еще дольше.
Темба снова улыбнулся.
– Даже не дашь ему лишнюю минутку?
– Кому, Удуаку? Он показал себя лучшим братом, чем я. Он все время сидит с Хадитом.
Темба усмехнулся и приподнял бровь.
– Что ж, это логично, учитывая… все.
Тау, беспокоясь за Джабари, не хотел затягивать разговор с Тембой.
– Учитывая что?
Темба опустил бровь и вскинул руки ладонями вверх.
– Не пойми меня неправильно. Я-то вообще не возражаю, – сказал он. – Я просто к тому, что у них все стало гораздо серьезнее после того, как Удуака ранили на Сече.
– Серьезнее?
– Да, когда Удуака ранили, и Хадит… – Темба склонил голову набок. – Подожди? Ты же не хочешь сказать, что ты не… – Темба усмехнулся и заговорил с Тау медленно, как с ребенком. – Почему ты думаешь, я столько шутил про Удуака и дома терпимости или о том, как Удуак станет чемпионом королевы и будет исполнять все положенные обязанности, или… слезы Богини, ты не знал, почему я все время его подкалывал? Неужели твой Керем такой маленький?
Тау перестал его слушать. Он смотрел на братьев по оружию, Удуака и Хадита, которые сидели, сцепив запястья, и тихо переговаривались друг с другом.
– Это не… э-э… Керем не такой уж маленький.
– Как скажешь, – ответил Темба, улыбнувшись Яу, стоявшему с непроницаемым лицом, а потом Джабари, будто они втроем смеялись над одной шуткой.
– Как бы то ни было, – продолжил Тау, – зови Удуака и Леди Одаренную. Нам пора начинать.
Вспомнив о том, что предстояло им этой ночью, Темба посерьезнел и отправился выполнять приказ.
Когда он отошел, Тау повернулся к Яу.
– А ты знал?
Яу пожал плечами и кивнул.
– Я нет, – сказал Тау, глядя, как Удуак и Одаренная Танди идут вслед за Тембой.