Циора тоже должна была устать не меньше, но по ее виду это было незаметно. Глубоко погруженная в свои мысли, она хмурилась и выглядела слегка рассеянной. На королеве было просторное платье цвета аметиста, достаточно длинное, чтобы прикрыть босую ступню, которой она машинально постукивала.
– Моя королева, – поприветствовал ее Тау.
Она взглянула на него и улыбнулась.
– Спасибо, что пришел. Нам нужна твоя помощь.
– Чем могу служить? – спросил он, гадая, есть ли хоть малейший шанс, что Нья уйдет, оставив их наедине?
– Нам нужна остальная часть армии, – заявила Циора. – Нам нужно, чтобы феоды прислали своих Ихагу, но умбуси не подчиняются указам.
К сожалению, Тау это не удивило.
– Вы уже успели с ними поговорить?
– Посредством сообщений, – сказала Нья. – Но одна половина феодов больше не присылает своих Одаренных на точки сбора, а вторая – вежливо отклоняет наши запросы. – По ее тону было заметно, что она не особенно ценила их вежливость. – Они говорят, что не могут прислать Ихагу. Говорят, что они нужны им для защиты посевов. Они оправдывают это тем, что если ксиддины нападут на поля, оставшиеся без защиты, к Жатве или Складке мы умрем от голода.
– Веский довод, нэ? – спросил Тау.
Нья скрестила руки на груди.
– Лучшие доводы зачастую скрываются под маской озабоченности, но это не значит, что они не лживы. Да, если ксиддины нападут на поля, мы потеряем урожай этого цикла, но они противятся нам не поэтому.
– Умбуси – Вельможи, – продолжила королева. – Если они и не поддерживают Одили и его придворных напрямую, то уж точно не расстроятся, если его переворот удастся.
– Так значит, они против вас? – спросил Тау.
– Пока нет, и они не объединены, – ответила она. – Они ждут, пока станет ясно, в какую сторону упадет дерево, чтобы не показаться мятежниками. И до тех пор либо не дают Одаренным получать наши сообщения, либо отказываются посылать своих Ихагу из-за заботы об урожае.
– Чем я могу помочь? – спросил Тау, не уверенный, что может принести пользу.
– Нам следует быть убедительнее, – сказала Циора. – Посмотрим, смогут ли умбуси отказать королеве лично.
Нья фыркнула. Ей не нравилась мысль о том, что королева сама отправится к умбуси, но она промолчала. Тау подумал, что она сочла это неизбежным.
– Прошу меня простить, ваше величество, но разве, отправившись к ним, вы не проявите слабость? – спросил он.
– Умбуси не дозволено нами пренебрегать, – сказала Циора. – Тот, кто отвечает на наши приказы собственными доводами, уже повинен. Но тот, кто нарушает традицию, не пуская своих Увещевающих на встречу с нашими, – подвергает всех нас опасности. – Она перестала постукивать ногой. – Мы удерживали этот полуостров так долго потому, что имели возможность общаться через расстояния, и никто не должен ставить нас под угрозу.
Рассуждения королевы, пронизанные глубокой озабоченностью, давали ей не только право, но и необходимость отправиться в феоды и принудить их выполнять обязательства.
– Понимаю, – сказал Тау, не испытывая восторга от того, к чему все это ведет. – Вы желаете, чтобы я вас сопровождал?
– Желаем, – ответила королева.
– Как и всегда, я сделаю, что вы скажете, моя королева, однако нам понадобится больше Ихагу, чтобы вернуть Пальм под ваш контроль, – сказал Тау. – Я знаю, обучение в Исихого еще только началось, но послав к нам Асет и Рамию, вы сделали успех возможным. Теперь я не хотел бы останавливаться. Бойцы, которых я обучаю, не будут готовы к осаде, если мы прервем занятия.
– Вам не придется их прерывать, – сказала Нья. – Вы возьмете тех, кого обучаете, с собой.
– В путешествие по феодам? Э-э… королева Циора, один из них тяжело ранен…
Нья отмахнулась от его возражений.
– Мы сделаем для Малого Вельможи походные носилки, и жрица Хафса будет сопровождать его, чтобы оказывать необходимую помощь.
– Чемпион Соларин, если мы намерены собрать свою армию, то этим нужно заняться, – сказала Циора.
Тау склонил голову.
– Да, моя королева.
Спорить было не о чем. Решение уже приняли.
– И не будем забывать, – добавила королева с тенью улыбки на губах, – это также означает, что ты сможешь попрактиковаться в верховой езде.
– Жду этого с нетерпением, моя королева, – ответил Тау, прежде чем попытаться отделить зерна от плевел: – Знаю, мое воспитание было не… типичным для чемпиона, и мне хочется исполнить свой долг в этой роли наилучшим образом, насколько позволят мои способности. Буду рад возможности обстоятельно поговорить с вами, ведь у меня так много вопросов.
Он старался говорить уклончиво, пытаясь за лестью и учтивостью скрыть жгучее желание узнать больше о тайной истории омехи, но королева обнаружила его намерения с такой ясностью, будто он отметил их на карте.
– Мы не станем ничего скрывать от тебя, – сказала она, подавшись вперед. – Хочешь узнать, кто мы? Хочешь узнать нашу историю? Настоящую историю?
– Королева Циора, – вмешалась Нья.
– Хочу, – ответил Тау.
– Тогда начнем с самой горькой истины, – сказала она. – Отсев существует.
Они вышли на следующий день. Хадиту королева дала указание остаться, чтобы подготовить город к приходу остальной части армии. Гранд-генералу предстояло спланировать большое сражение.
Нья, верная своему слову, обеспечила Джабари всем необходимым для путешествия. Его положили в крытый палантин, который несли четверо Ихаше, а сопровождала их Хафса, жрица медицинского ордена. Первой остановкой был назначен Кабунди – самый ближний и крупный из равнинных феодов.
Пораженной тем, что королева с целым воинским когтем явилась к воротам ее крепости, умбуси Кабунди не оставалось ничего, кроме как впустить Циору и пригласить ее на спешно устроенный обед. Меньшие глазели на Тау, как та девочка из Низших Мирян, которую он встретил не так давно в Цитадель-городе. Муж умбуси тоже на него глазел – вот только с ненавистью.
Но ни его ненависть, ни волнение умбуси не имели значения. Королева Циора выехала из Кабунди со всеми здешними Ихагу, и в тот же вечер Тау пришел к королеве, чтобы узнать, каким прежде был народ омехи.
– Сразу после того как Ананти заточила Укуфу в Исихого, Отсев был слаб, – рассказывала Циора.
Тау, Циора и Нья сидели у костра в королевском шатре и пили из глиняных чашек разбавленный водой оду. Был прохладный вечер, и тлевшие угли костра создавали скорее видимость уюта, чем согревали по-настоящему. Пространство шатра, наполненное запахами горелой древесины, холста и цветов, напомнило Тау о доме, о хижине, где они жили с Ареном. И пока Циора рассказывала ему историю, он погружался в давние события, которые словно отражались на лице, глазах и губах королевы.
– Отсев ждал очень долго, прежде чем предпринять новую попытку завоевания. И поскольку ждали ее те же, кто видел, как заточили их владыку, ожидание ничуть не ослабило их решимости, – говорила Циора. – Они обещали свои души Укуфе, Ненасытному, в обмен на вечное существование. Ненасытный выполнил свою часть уговора, и пришло время Отсеву выполнить свою.
Для нас время смягчило воспоминания о войне между Богиней и Ненасытным, ведь поколения жили и умирали одно за другим, пока расы людей не забыли присматривать за землями, откуда явился Отсев.
Сначала они напали на ндола. Это был мирный народ с дарами, не связанными со смертью, и он оказался завоеван, а Отсев стал им властвовать.
Мы не знаем всего, что случилось потом. Мы можем лишь сказать, что расы людей не стали мстить Отсеву. Вместо этого они решили, что их древнему врагу, возможно, понадобилась плодородная земля ндола, ее пища и ресурсы. Они решили, что ндола некого винить, кроме самих себя за то, что были слабы и позволили себя завоевать.
Отсев, говорили они, охотится лишь за легкой добычей и остановится, как только поработит слабых и беспечных. Но наш древний враг не остановился, и ко времени, когда другие расы людей смирились с тем, что Отсев продолжает их завоевывать, их осталось слишком мало, чтобы этому противостоять.
Избранные были одними из последних, на кого напал Отсев. Он пришел в наш край во главе бесчисленного войска завоеванных рас. Явился, чтобы уничтожить народ Богини, надеясь вывести наши дары из этого мира, и высвободить Укуфу, не встретив отпора. Нас ждал конец, но Богиня дала нам своих Стражей, и мы поразили Отсев драконьим огнем.
Где мы бились, мир горел, но и этого было мало. Под началом Отсева было слишком много воинов, и наш огонь поражал не тех, кто завоевывал, а тех, кого завоевали. Вскоре мы поняли, что не сможем самостоятельно противостоять наступлению Отсева, а выбор, к кому обратиться за поддержкой, был невелик.
Самый сильный из оставшихся вольных народов на Озонте всегда сторонился прочих рас людей, но мы были в отчаянии и поэтому пошли к ним. Мы обратились к Вельможам.
Они всегда были воинами, и их дар был… прост. Их женщины и мужчины поддерживали непрерывную связь с силами Богини в Исихого. Благодаря этой связи их женщины были сильнее, быстрее и крупнее большинства из нас, а мужчины и вовсе выглядели как горы мышц.
Мы умоляли их о помощи, но они отказали. Мы сказали им, что когда Отсев покончит с нами, то придет, чтобы поработить их. Но Вельможи лишь рассмеялись. «Кровь проявит себя, – сказали они, – и ни у кого нет крови сильнее нашей».
Мы были в отчаянии и предлагали отчаянные вещи. Мы сказали, что вместе сможем победить Отсев, отвоевать захваченные ими земли и народы. Вместе, сказали мы, сможем править Озонте. Они рассмеялись. «Если бы нам нужен был Озонте, мы бы его уже заняли», – ответили они.
Тау нечасто перебивал Циору, но теперь спросил:
– Чего они хотели?
– А чего могут хотеть люди, которые так гордятся тем, что они лучше других? – спросила она. – Они хотели, чтобы их уверенность в собственной силе оказалась истинной. Они хотели быть могущественнее всех. И это пообещала им наша королева.