Тау не мог быть уверен, но почему-то знал, что Черную Ярость призвала сама Циора.
– Сзади! – крикнул он летящей громадине, словно та могла его слышать. – Сзади! – Но было слишком поздно, и дракон, взлетевший от стены, выпустил когти и вонзил их Черной Ярости в спину.
Черная Ярость рыкнула, изогнула змеиную шею и зажала лапу обидчика между зубами. Ухватившись покрепче, дракониха затрясла головой, выкручивая лапу, пока не оторвала ее совсем. Держа безжизненную конечность в пасти, Черная Ярость дохнула огнем и превратила ее в прах.
Искалеченный дракон отпрянул от Черной Ярости, желая избежать боли, но Страж Циоры еще не закончил. Дракониха повернулась к противнику и извергла на него такой столб пламени, что тот взвыл, а Черная Ярость устремилась на него для новой атаки.
Дракон, истекающий едкой кровью, и не желавший сражаться с Черной Яростью в одиночку, из последних сил взвился к облакам. Но дракониха Циоры, преследуя его, словно тень, догнала противника и вонзила когти в круп, потом в ребра и, наконец, в позвоночник.
Крепко удерживая врага, Черная Ярость растерзала дракону спину и обдала свою беспомощную жертву огненной струей, такой горячей и яркой, что ночь на миг превратилась в день. Дракон вырывался и кричал, но Черная Ярость держала крепко, окутывая страдальца пылающей оболочкой, заставляя гореть в костре собственной плоти.
– Тау, они его убили, – сказал Яу.
– Что? – спросил Тау, не сводя взгляда с Черной Ярости.
– Другого нашего дракона.
Он заставил себя посмотреть туда, где в водах Аманзи два дракона вгрызались в тушу третьего, пока тот не обратился в пепел и не исчез.
– У нас только один остался, – сказал Темба. – А у Одили еще трое.
– Чемпион! – позвала одна из двух Одаренных, наблюдавших за остальными в Исихого. – Пора. Покровы тех, кто с королевой, истончаются.
– Тау, – позвал другой голос. Это была Танди.
Тау встал, нарушая круг Айима.
– Что случилось? – спросил он.
Танди, пошатываясь, подошла к нему. Она едва стояла на ногах.
– Моя дракониха, она… она погибла на стене.
Танди едва не упала, но Тау ее подхватил.
– Что с вами происходит?
– Связь оборвалась… она… мои драконы никогда не умирали… я почувствовала… я чувствовала, как она умирает.
Тау подозвал королевского стражника.
– Ты! Знаешь, как выглядит жрица Хафса Экин?
– Знаю, чемпион.
– Найди ее или еще кого-нибудь из ордена. Приведи их сюда как можно скорее. Нашим Одаренным нужна помощь Саха.
– Со мной все в порядке, – сказала Танди, – просто… я чувствовала себя так, словно умирала вместе с ней.
– Расслабьтесь, вы свое дело сделали. Теперь наша очередь.
– Нья еще в темном мире, – сказала Танди. – Ее дракон тоже погиб, но ее покров цел. Она…
– Я о ней позабочусь. Отдыхайте. – Тау подозвал другого стражника. – Присмотри за ней и скажи остальным следить за Одаренными. Я думаю, им понадобится помощь, когда они вернутся в Умлабу.
– Есть, чемпион!
Тау вернулся в круг и сел.
Айим, – сказал он шестерым бойцам. – В бой!
Глава тринадцатая
– Встаньте в круг! – громко выкрикнул Тау, чтобы приказ был услышан в вое ветров темного мира.
В ту же минуту, Одаренная, чей покров был на грани исчезновения, вышла из Исихого. Их просили удерживать драконов дольше времени действия их покровов, но когда драконы были мертвы, Одаренные в Гексах Ньи и Танди не приносили пользы и лишь создавали опасность для остальных свечением своих душ. Поэтому утратившие покров покидали Исихого, и Одаренные оставались только в Гексах Циоры и Ньи, чей покров уже стал полупрозрачным.
– Уходите, Нья, – крикнул Тау. – Вы выполнили свой долг.
Визирь покачала головой.
– Мой дракон погиб, и мне больше не нужно черпать энергию этого места. Мой покров продержится еще немного, и я пока останусь с королевой.
Мгла была неподходящим местом для споров, поэтому Тау кивнул визирю и поспешил занять позицию перед непроницаемой пустотой, которая на самом деле была покровом его королевы. Покровы пяти женщин в Гексе Циоры были тонкими, как бумага, и он уже видел под ними золотистое свечение душ. Защита Циоры, напротив, была сильна как никогда, и столь явное свидетельство ее силы было утешительным. Но поскольку Тау не мог видеть лица королевы, он беспокоился о том, каких усилий ей это стоило.
– Вглядывайтесь во мглу, – крикнул он бойцам Айима. – Теперь, когда мы здесь и сияем, как угли, демоны не заставят себя долго ждать.
Но чудовищ привлекли не души Айима. Как только Тау замолчал, одна из Одаренных Циоры лишилась своего покрова и, наполненная энергией, даже не засияла – вспыхнула.
– Сик! – выругался Темба, когда демон пронзил мглу и, оставляя за собой след из густого тумана, рванулся к сверкающей женщине.
Темба бросился наперерез чудовищу и преградил ему путь, Асет прикрыла товарища. Вместе он закрыли разрыв, через который демон надеялся прорваться. Существо врезалось в Тембу, сбив его с ног.
Асет, спасая Тембу, ударила чудовище по голове и шее. Они стали сражаться с тварью, рубя ее мечами и нанося раны кинжалами, отделяя плоть демона от его костей.
Одаренная, чье лицо теперь, без покрова, стало видно, поднесла к губам дрожащие руки, словно хотела закричать, но была потрясена настолько, что не сумела издать ни звука.
– Верьте в Айим! – раздался голос Циоры из-под непроницаемой черноты покрова. – Доверьтесь им и оставайтесь с Гексом.
Молодая Одаренная дрожала всем телом, словно стоя на вершине горы. Она закрыла глаза, чтобы не видеть демона, жаждавшего ее крови, слепо поверив в то, что ее защитники удержат чудовище, и вновь направила свои силы в Гекс.
Правильно она боится, подумал Тау. Она первой потеряла покров, показав себя самой слабой из Одаренных в Гексе королевы. Когда придет ее время покинуть темный мир, другим Одаренным придется поделиться с нею своей силой. Они заставят ее гореть очень ярко, чтобы она оказалась в фокусе гнева дракона, и это соединило бы его с ее душой, заперев в Исихого с демонами. Молодая Одаренная была на пороге смерти, но зная это, все равно выполняла свой долг. При виде такого самопожертвования, Тау почувствовал себя так, словно ему в сердце вонзили копье.
Демон бросился к нему, и все еще думая о юной Одаренной, Тау обрушил на него град атак. Тварь была ростом ему по плечо, но вдвое шире, с короткими руками и ногами. Ей было трудно до него дотянуться, и Тау воспользовался этим.
Но прежде чем он успел сразить демона, к тому примкнул еще один враг, и они стали преследовать его вместе. Тау отбивался от обоих, а в промежутке между ударами заметил, что остальные бойцы Айима тоже дерутся.
Слева Удуак крушил всех, кто оказывался достаточно глуп, чтобы к нему приблизиться, а справа был Джабари – неотвратимый, как сама смерть. Урывками, поворачиваясь в пылу боя кругом, Тау видел по другую сторону круга Яу и Рамию, которые не уступали надвигающимся на них демонам.
Айим держался.
– Королева Циора? – позвал Тау, вынимая правый меч из глазницы коренастого демона.
– Еще один Страж повержен, – сказала она. – Самый крупный.
Королева Драконов сравняла счет, и Тау, сражавшийся лишь с одним демоном, отступил на шаг и отважился на риск.
Он почувствовал себя так, словно смотрел каждым из глаз в противоположном направлении. Тау разделил свое зрение надвое и вернул часть сознания обратно в Умлабу, где, используя свое тело, сидящее перед шатром Циоры, на миг взглянул на происходящее в битве за Пальм.
Черная Ярость, дыша огнем, пикировала к последнему дракону Одили, чьи крылья застыли в воздухе, будто запечатленные живописцем. Противник Ярости был ранен, и хотя его поглощающая свет чешуя не позволяла Тау четко увидеть его ран, он все же различил кровь, струящуюся из бока Стража обсидиановым дождем.
Люди внизу выглядели так, словно были высечены из камня. Тау видел их поднятые мечи и их противников, умиравших от ран, но все же сильнее всех страдали те, кто попал под дождь из крови драконов. На их лицах, хотя они и были слишком далеко, читалась столь страшная агония, что даже расстояние не в силах было ее смягчить.
В Исихого к Тау уже подступал демон, поэтому он покинул Умлабу, чтобы вступить с ним в бой. Демон замахнулся лапой, но неверно оценил расстояние и промахнулся. Тау вонзил в него меч. Тварь взвыла и отпрянула. Круг Айима по-прежнему держался, и Тау снова расщепил сознание.
В Умлабе едва ли что-то изменилось, поэтому Тау обратил внимание на то, чего не заметил в прошлый раз. Он увидел, что Индлову Келлана вступали в схватку лишь сейчас. Увидел, что Ихагу и Ихаше пострадали в бойне от рук Вельмож Одили и Разъяренных Ингоньям. Увидел, что Черная Ярость теперь находилась совсем близко к дракону-противнику, чья кровь лилась на землю, и ее цели некуда было деваться от ее когтей. Пытаясь отбиться, окровавленный зверь широко распахнул пасть, и Тау увидел, как в его глотке вспыхнуло пламя, чтобы сжечь Черную Ярость.
Следующий демон пошел в атаку. Тау отпустил Умлабу, поразил очередного врага и собирался расщепить сознание еще раз, когда увидел нечто странное. Из мглы, быстрее, чем представлялось возможным, возникла дюжина Одаренных, сокрытых покровами. Они бежали прямо к кругу бойцов Айима.
– Тау! – закричал Темба.
– Я вижу, – ответил он и спросил Нью:
– Что они делают?
– Это… это Увещевающие Одили. Я не знаю, что они делают, – сказала она. – Если они попытаются прорвать круг, убейте их.
– Никого не пропускать! – крикнул Тау, когда Увещевающие подобрались ближе.
Казалось, это не имело объяснения. Хотя Увещевающие могли использовать свой дар, чтобы перемещаться по Исихого на огромной скорости, что также позволяло им обмениваться во мгле сообщениями, в эту ночь они использовали здесь свою силу, а это означало, что они были реальны. И еще это значило, что когда они подберутся ближе, Тау и Айим смогут либо убить их в обоих мирах, либо вернуть в Умлабу с серьезными физическими повреждениями.