Слухи неустанно ползли по больнице, и их предметом чаще всего был Янси. Казалось, ему нравилось быть в центре скандалов, и этим он как бы пытался всем доказать, что он самый лучший и самый яркий абсолютно во всем, что бы он ни делал. Броди подозревал, что главное, что хотел доказать всем Янси, – что только с помощью ума и таланта он может добиться всего в этом мире, а вовсе не потому, что получил при рождении фамилию Грейнджер.
Если бы кому-нибудь удалось хоть немного приручить этого дикого человека с его высокомерием, то насколько стало бы легче работать с ним! А то ведь это сущий ад!
Калхаун боялся, как бы Янси не зашел слишком далеко на сей раз.
– Если ты вызвал меня насчет Паркера, – заявил Янси с порога, – то не трудись.
Броди впился в него цепким взглядом.
– Черт возьми, про мордобой поговорим в другой раз.
– Давай поскорее. Мне надо быть в операционной точно…
– Для начала сядь и заткнись.
Янси посмотрел в лицо своему начальнику, задержал на нем взгляд на секунду и пожал плечами:
– Хорошо, но если это насчет Паркера…
– Это не насчет Паркера, хотя он только что позвонил и рассказал, какое ты дерьмо. Ты дал ему в морду, даже не выслушав.
– Что? Сопливый ублюдок! Эта женщина могла умереть.
– Я рад, что ты это сказал.
– Что, черт возьми, это значит?
Броди почувствовал, как его рука сама потянулась к плеши на затылке, но он отдернул руку и снова положил на стол.
– Может, стоит тебе напомнить, что пациенты умирали и под твоим ножом?
– Хорошо, Броди, давай поставим все точки над i.
– Перестань ухмыляться.
Челюсть Янси дрогнула.
– Какого черта, в чем дело?
– В судебном процессе, вот в чем. Тебе это о чем-нибудь говорит?
Янси вздрогнул.
– Да. И что?
– Как – что? Почему ты сидишь и ничего не предпринимаешь? Боже мой, Янси, я всегда считал тебя своим другом! Сколько раз я защищал тебя от нападок руководства, сколько раз! Но теперь у меня больше нет желания служить буфером между тобой и ими.
– Слушай, поверь мне. Судебное разбирательство – чепуха.
– Умер младенец! Господи!
Янси вскочил со стула и хлопнул ладонью по столу Броди.
– Ты думаешь, я не знаю? – Его ноздри раздулись. – Разве ты не понимаешь, что я живу с этим каждый день? Мне не нужен твой суд или суд твоего ханжеского штата!
– Хорошо, прости, но такова жизнь, мой друг. Они требуют немедленно подвесить тебя за задницу.
– Успокой их. Скажи, что я не был пьян, когда делал операцию. Черт, я вообще ничего не пью!
– Но есть свидетели…
– Я не дал бы и дохлой крысы за таких свидетелей, – вспыхнул Янси. – Все сфабриковано.
– Но поскольку это существует, то мы – ты, больница – должны разобраться. Такая реклама никому не нужна, и не мне напоминать тебе об этом.
– И что теперь?
– Слушай, руководство уже достало меня насчет тебя и судебного иска. И я хочу знать, что ты собираешься делать.
– Я уже сказал: пресечь в корне.
– Но почему я не испытываю от этого никакого облегчения? – спросил Броди.
– Потому что ты неисправимый пессимист.
Броди фыркнул.
– Это серьезно, Янси. Я говорю очень серьезно.
– Я тоже – особенно потому, что я сделал свое дело прекрасно. Никто не смог бы спасти младенца. Когда муж наконец обделался и позвонил по 911, состояние ребенка было уже критическим. Я не Бог.
Броди снова фыркнул.
– Ты действительно так думаешь?
– Да. – Неожиданно в голосе Янси послышалась невероятная усталость.
– О’кей, и что нам теперь делать? Как вытащить тебя из этого дерьма?
– Не волноваться. Об этом есть кому позаботиться.
Броди почувствовал, как с души свалился камень, но тон оставался подозрительным.
– Кто же это?
– Самый лучший адвокат займется этим.
– И кто он такой? – спросил Броди, все еще настороженно.
– Сын старого Тримейна, Руни, у него практика в Ричмонде.
Броди почувствовал, как кровь застыла у него в жилах.
– Ты, конечно, шутишь?
– Нет.
– Но это абсурд!
– Я думаю, наоборот, гениально.
– Но тут совершенно явное столкновение интересов. Шелби Тримейн владеет землей…
– Руни не владеет землей. И я тебе уже говорил, что он самый лучший адвокат.
Лицо Броди стало жестким.
– А если это поставит все под угрозу? Вряд ли старику Тримейну понравится, что его втягивают в грязное дело, в которое ты вляпался. Более того, ему точно не понравится, что ты вовлекаешь в это его сына. Ты ведь знаешь, как он дорожит именем семьи.
– Тогда мне придется выяснить, как заставить его изменить свое мнение на этот счет.
– Нет, Руни никогда не возьмется за это дело.
Янси встал, направился к двери, потом обернулся и сказал:
– Хочешь пари?
Оставшись один, доктор Броди Калхаун откинулся на спинку стула, чувствуя, что его охватывает липкий страх.
Глава 6
Дана еще раз ударила кулаком по подушке. Потом легла и уставилась в потолок. Доктор Янси Грейнджер был единственной причиной ее недовольства и бессонницы.
Ну почему он не оказался старым и некрасивым? Тогда она была бы в полной безопасности: во-первых, по отношению к нему не возникло бы ничего личного, а во-вторых, она могла бы воспользоваться его медицинским опытом…
«Какая ирония судьбы!» – подумала Дана. Она приехала в город, где практикуют самые лучшие специалисты, а у нее не хватает мужества выяснить о себе то, что ей надо. Вот бы собраться с духом и раз и навсегда разделаться со своими опасениями насчет собственного бесплодия. После того несчастного случая у нее полный беспорядок в душе и мыслях. Она не знала, сможет ли забеременеть еще раз.
Внезапно Дану осенило. Да о чем, черт побери, она думает? Она получит ответ на вопрос, который тревожит и грызет ее столько лет, но не от Янси Грейнджера.
С отвращением она посмотрела на часы. Семь. Надо встать и заставить себя поехать в центр, где среди бутиков и антикварных лавочек, набитых сокровищами разных времен и народов, есть крошечный ресторан, в котором прежде подавали восхитительное печенье и черный крепкий кофе. Но ее тело отказывалось подчиняться, и тогда она решила повернуться на другой бок и попытаться снова заснуть. Сегодня необходимо быть собранной, готовой приступить к работе, как никогда.
Дана застонала, кровь прилила к лицу, а сердце сильно заколотилось. Черт возьми, почему объектом ее внимания должен был именно доктор Янси Грейнджер? Она все еще не могла поверить, что просто стояла возле машины и позволяла этому мужчине целовать ее.
Почему она не влепила ему пощечину и не убежала? Ей это даже в голову не пришло.
Значит, поцелуй не испугал ее. Более того, она ощутила жар и необыкновенное удовольствие во всем теле, когда его язык скользнул к ней в рот и она заметила его возбуждение. Даже теперь она сладостно вздрогнула, вспомнив об этом.
Безусловно, он очень привлекательный. Но таких мужчин много. Она редко увлекалась кем-нибудь и была абсолютно уверена, что никому бы не позволила себя вот так поцеловать. За все эти годы Руни был единственным мужчиной, которого она подпустила к себе достаточно близко.
Ну что такого в Янси Грейнджере, кроме его яркой аристократической внешности? Она не знала ответа, и это пугало ее. Дана мысленно представила его таким, каким увидела в ресторане.
Когда он говорил с бывшей женой, он был другой. Ни этого невероятного голоса, ни обезоруживающей улыбки, способной выбить ее сердце из привычного ритма. Он казался мужчиной несколько старше своих лет и довольно мрачного вида.
Но Дана не могла не заметить, как он изменился, оказавшись рядом с ней. Эти волосы, упавшие на лоб, а глаза – какие это были глаза! Мало того что они были необыкновенно яркого цвета, они, казалось, обладали способностью напрочь лишить ее сил обороняться.
Она должна быть с ним осторожна еще и по другой причине. Ее реакция на него оказалась необычной. Он сразил и очаровал ее – сразил агрессивным обаянием, а очаровал неприкрытой высокомерной дерзостью. То и другое для нее смертельно.
Нет, это невозможно, подобное не должно повториться. С тех пор как она допустила слабость, поле, на котором шла игра, стало небезопасным. Она нарушила свое главное правило: не иметь никаких личных отношений с героем материала. Как она посмела поставить под угрозу свою работу, даже не приступив к ней всерьез?!
Дана предвидела, что у этого мужчины будет непросто взять интервью.
Она снова ударила кулаком по подушке. Изо всех сил. «Перестань думать об этом типе!» Его мощная мужская сила способна совратить любую женщину, в том числе и ее. Она разозлилась.
Она что же – сошла с ума? Да, так и было, на одно мгновение, вчера вечером, она действительно сошла с ума. Потеряла разум. Хуже всего то, что его влажный горячий поцелуй отозвался незнакомой болью между бедрами.
Дана надавила рукой на живот и почувствовала, как ее замутило. Она надеялась на успех, на то, что сделает потрясающий материал. Ее послали сюда затем, чтобы выяснить, что за человек Янси Грейнджер и действительно ли он достоин Нобелевской премии и той славы и уважения, которые она обычно приносит.
Такие люди встречались Дане в ее журналистской практике, но она старалась держаться с ними в деловых рамках. Они казались ей похожими на баллистическую ракету.
Мало того что она должна работать с Янси Грейнджером, есть еще Руни Тримейн. Руни встретил ее в аэропорту, когда она вернулась после переговоров в журнале «Ишьюз».
Он повел ее обедать во французский ресторан. Как только они сели за столик, он устремил на нее взгляд, полный нежности.
Дана отвернулась, поскольку не могла ответить ему таким же взглядом, ей было очень жаль, что она не в состоянии это сделать. Он не так красив, как большинство знакомых ей мужчин, но это не важно. Все в общем-то при нем. Он истинный джентльмен, успешно практикующий адвокат, владелец собственной фирмы. У него полно денег, прекрасная родословная.