– Пройдёшь! Даше спасибо, помогла тебе первый шаг сделать. А дальше сам.
Ваня перевёл взгляд на бездыханную царевну и прошептал:
– Силы не осталось… Ухожу…
Ворон накрыл Ванино лицо своими крыльями. Ваня устало сомкнул веки и услышал:
– Забирай мою силу, брат. Всю, без остатка! Дашу береги – воспитанницу мою. Помоги ей, слышишь?
Слова эти эхом разнеслись по горам. А потом Фома взмахнул крыльями, и взметнулся вверх снежный вихрь, и путники затерялись в нём.
Когда снег осел на землю, Ваня открыл глаза и удивлённо пошевелил пальцами – тело снова повиновалось ему. Повернулся к Даше – жива ли? Девочка тоже распахнула глаза, и парень с облегчением выдохнул. Неужто гибель миновала?
Пока поднимались да отряхивались, Ваня заметил, как блеснуло что-то подле расщелины. Повернулся и оцепенел, увидев обледеневшую фигурку ворона – будто статуя. В сердце ёкнуло. Фома… Добрый, щедрый Фома… Всю силу отдал. Без остатка.
Даша уже полностью пришла в себя и ясно сказала:
– Что это мы на месте стоим, Ванечка? Задержались! Дальше надо идти!
– Ага! Точно! Дальше, Огневушечка! – с трудом выдавил из себя парень и прижал царевну к груди.
На глазах у Вани блеснули слёзы. Он торопливо вытер их рукавом.
Едва они снова пустились в путь, как ветер донёс до них еле слышное пение и далёкие удары кирки.
Вскоре скитальцы выглянули из-за каменного гребня. Ваня не поверил глазам своим: воздухоплаватель Жак напевал себе под нос торжественный французский марш и долбил киркой по ледяной глыбе.
– Ваня, это кто? – тихо спросила Даша.
А Ваня невольно расплылся в широченной улыбке – он был рад Жаку, как старому другу.
– Да так, два рубля мне должен, – усмехнулся парень.
Француз услышал голоса и обернулся с ликующим возгласом:
– Ура! Спасательная экспедиция! – Тут он признал Ваню и ахнул: – Иван?!
Вот так встреча, ничего не скажешь!
Жак радушно провёл гостей в маленькое иглу, что служило ему временным пристанищем. Всё здесь было изо льда – и кровать, и стол, и стулья. Жак поставил перед Дашей и Ваней ледяные кубки и объявил:
– Айс ти! Изволите прохладительные напитки? – Затем он задумчиво обвёл взглядом иглу и нахмурился. – Хотя здесь всё прохладительное…
Иван сразу взял напиток, а вот Даша сидела неподвижно. Жак бросил вопросительный взгляд на Ваню, и тот жестами показал, что его юная спутница незрячая. Жак хлопнул себя рукой по лбу – да так звонко, что Даша от неожиданности подпрыгнула! – и придвинул кубок прямо к руке маленькой гостьи. Царевна благодарно кивнула и мягко уточнила:
– А вниз вы не пробовали спуститься?
– Я не могу бросить мой чудесный шар! – вскричал Жак, которого сама мысль о подобном повергла в ужас. – По расчётам, в позднем мезозойском слое должны быть залежи каменного угля! Когда мы его добудем, то сразу улетим отсюда!
– И долго копать? – поинтересовался Ваня.
– Года два! – отозвался Жак. – Да, это долго, но человеку нужна надежда, чтобы не впасть в окончательное отчаяние. – Взгляд его вдруг остекленел, и француз заунывно проговорил: – Пойми, Иван, когда вокруг тебя снежная пустыня!.. Когда белые мухи застилают небо, когда слёзы тотчас превращаются в ледяные иглы, которые впиваются в щёки, то сложно не впасть в полное отчаяние, не провалиться…
Ваня замахал руками, возвращая путешественника в реальность.
– Жак, Жак! Если что, ты здесь всего пару дней. Мы с тобой расстались – всего ничего.
– Да? – Воздухоплаватель задумчиво почесал затылок. – У меня такое ощущение, что я тут торчу полжизни. Что-то я расклеился, да?
Ваня, чтобы подбодрить его, похлопал Жака по плечу. А тот вдруг округлил глаза и ткнул пальцем в сторону выхода.
– А это кто?
Ваня выглянул наружу и обомлел от неожиданности:
– Лошадка!
Даша тоже оживилась и закричала:
– Лошадка!
Втроём они высыпали из иглу и уставились на механическую лошадь, которая, тяжело дыша, заползла на плато и вывалила из деревянной пасти деревянный же язык.
Даша обняла Куда-Надо за шею и выдохнула:
– Ты нас нашла!
Ваня же хмыкнул:
– Ну и куда ты полезла? Тут же опасно!
– Куда полезла, куда полезла… Куда надо! – огрызнулась их верная спутница.
Жак всё это время стоял у входа в иглу и не сводил глаз с проталинки, которая образовалась от дыхания кобылки. Над землёй приподнялись стебли цветов, ранее примятые снегом.
– Эврика!
Жак схватил горловину своего сдувшегося шара и поднёс к морде лошадки. Горячий воздух хлынул внутрь, и шар затрепетал, надуваясь.
Глава пятнадцатая
Небесный сад
Благодаря лошадке Куда-Надо не пришлось ждать два года, пока Жак накопает каменного угля. Шар быстро наполнился горячим воздухом, и вот путешественники уже погрузились в корзину и поднялись в воздух.
В центре корзины прямо на крупе сидела лошадка и раздувалась, как меха, с шумом выпуская из себя воздух. Глаза у неё были завязаны, и в перерывах между выдохами Куда-Надо ворчала:
– Для старой больной лошади, которая боится высоты, это огромное одолжение! Поэтому во время полёта кто-то должен чесать мне спинку – это действует успокаивающе.
Жак таращился на механическую лошадку с неподдельным восхищением.
– Поразительно! Я, член-корреспондент Французского географического общества, разговариваю с лошадью.
– Разговариваю и чешу спинку! – рявкнула, поправляя его, Куда-Надо.
– Уи, уи! – закивал Жак. Вроде как согласился по-французски.
И он покорно принялся чесать деревянную спину лошади.
Воздушный шар долго летел прямо сквозь облака, пока те не расступились, и перед путешественниками не возникло нечто удивительное.
– Боже, что это? – прошептал Жак.
Воздушный шар приближался к пышному зелёному лесу, растущему прямо… на облаке.
– Неужели это новая земля?! – всполошился воздухоплаватель. – О, я открыл новый континент, которого нет на карте! Друзья! На новую землю я должен ступить первым!
– И тогда что? – полюбопытствовал Ваня.
– Тогда я дам ей название! Это закон всех первооткрывателей!
Наконец летательный аппарат приблизился вплотную к дивному Небесному саду.
Жак всплеснул руками и вдохновенно проговорил:
– Итак, дорогая Франсуаза! Я готов посвятить эту землю тебе!
Пока он распинался, Ваня уже перелез через бортик корзины и попрыгал на краю облака, проверяя его на прочность.
Оглянувшись, Жак увидел, как Ваня спускает на облачный остров Дашу, и обиженно воскликнул:
– Но-но! На вашем месте должен быть я! Ну, Ваня, от тебя я такого не ожидал!
Ваня не обратил внимания на возмущение француза и только окликнул его:
– Жак, ты идёшь?
Воздухоплаватель гордо вздёрнул подбородок:
– Теперь в этом нет никакого смысла!
Тут и лошадка Куда-Надо подала голос:
– Куда это он пойдёт?! А спинку кто чесать будет?
– С превеликим удовольствием! – спохватился галантный Жак и, позабыв про свои обиды, вернулся к своему прежнему ответственному занятию.
Ваня и Даша шагали по тропинке, что извивалась меж деревьев. Были они здесь особенные – вроде и похожи на земные, но кора у них почти прозрачная, и видно, как внутри циркулирует голубой живительный сок, поднимаясь от корней к сочным листьям.
Ветви гостеприимно раздвигались перед путешественниками, и тропинка вскоре вывела их на большую зелёную лужайку. Посреди неё высилось огромное дерево.
– Ваня, а что там? – спросила тихонько Даша.
– Ну, там… – Ни в жизнь не смог бы Ваня описать, какая здесь, на облаке, была красота. Парень облизнул пересохшие губы и, чтобы не расстраивать царевну, заявил: – Да ничего особенного! Сад как сад…
Они подошли поближе к дереву-исполину. На могучих ветвях его покачивались две огромные золотые клети, больше похожие на изящные беседки. А в каждой из клетей – невероятной красоты дева-птица. Яркие шелковистые перья, размашистые крылья, и у обеих – лик женский. Похожи они были друг на друга, словно родные сёстры.
– Кажется, это они… – прошептал Ваня.
А чудесные птицы Гамаюн и Алконост не обращали внимания на незваных гостей. Их полностью занимал горячий спор.
– Кто-то опять мерил мои платья? – вскинулась Алконост – оперение у неё переливалось нежными оттенками розы.
– Твои платья? – Гамаюн – дева-птица с тёмно-зелёными, почти изумрудными перьями – фыркнула. – Пф-ф-ф! У меня же есть вкус.
Алконост расплылась в приторной улыбке.
– Да ладно, я не против. Примерь, почувствуй себя великолепной! Если влезешь, конечно.
– А чего ж мне не влезть? Мы с тобой двойняшки.
– Ага, призналась! – заверещала розовая птица. – Вот куда мои вещи пропадают!
Гамаюн закатила глаза:
– Да ты уже счёт им потеряла! По пять раз в день оперение меняешь!
– Потому что я звезда, милочка моя! – заявила Алконост и с гордостью добавила: – На меня Жар-птица подписана!
– Да? – хмыкнула Гамаюн. – А ещё кто?
Алконост замерла и растерянно повела в воздухе крылом.
– И правда, почему больше никто?.. – Она внимательно посмотрела в лукавые глаза сестры и взревела: – Это что, ты?!
– Да, сестричка! А ты уже возомнила себе! У меня тоже один поклонник, только он Финист – Ясный сокол! Съела?! – Гамаюн заметила усмешку на лице близняшки и прошипела: – Подожди, так это…
Розовая птица разразилась громким хохотом и с трудом проговорила сквозь смех:
– Ха-ха-ха-ха! Ты поверила, что Сокол позарится на такую невзрачную…
– Я взрачная! – огрызнулась Гамаюн.
Алконост продолжала:
– …неуклюжую…
– Я уклюжая!
– …нелепую…
– Я лепая!! – в гневе завизжала Гамаюн.
Тут уж Ваня, который всё это время слушал ругань двух сестриц с раскрытым ртом, решил вмешаться:
– Девушки, не ссорьтесь! Вы же одинаковые!
Девы-птицы грозно повернулись к Ване и хором закричали:
– Что?!