Тиана сердито звякнула ложкой по фарфору, в очередной раз смиряясь с бабушкиным энтузиазмом и напором. В любом случае она сделала все, что могла, – а раз бабушка так хочет поговорить с Миль-Авентисом, пусть поговорит. Дракон уж точно умеет сказать «нет» так, чтобы понял кто угодно.
С самого утра за леди Тианой волочились несколько десятков студиозусов. И не в романтическом смысле, увы.
Каждый год происходило одно и то же, и Ти спрашивала себя, отчего она не может быть злее или суровее. Зачем помогает этим обалдуям, которые накануне заставили чучела птиц в зоологическом музее академии ожить и орать непристойные песни? Или вот этим, которые забрались на крышу главного корпуса, чтобы отколоть кусочки от гарпий-защитниц, дабы продать на зелья и амулеты, а в результате бегали всю ночь по этой самой крыше от разъяренных тетушек-охранниц и спаслись только в голубятне – старый ректор был сентиментален и вместо магических «ласточек» часто посылал с письмами обычных почтовых голубей. Ректора и писем уже не было, а трехэтажная роскошная голубятня осталась. Утром студентов эвакуировали, облепленными голубиной благодатью с головы до ног.
– Магистр Риваль, спасайте, – басил студент-полуорк, страдальчески скалясь. – Если я не сдам зачет по бытовым заклинаниям, мне придется возвращаться в степь, в родную юрту! А у меня там восемь младших братьев и сестер, я не выдержу!
– Выдержите, – бурчала в ответ Тиана. – Полсеместра варить орочий самогон выдержали, значит, организм крепкий.
– А мне не хватает половины балла до королевской стипендии, – рыдала красавица-русалка. Ти относилась к ней с симпатией, потому что русальи женщины были очень закрыты, часто и в школе-то не учились, и раз девчонка попала сюда, то мотивация была очень велика.
– Вам не хватило пары часов вечерами для повторения материала, – сурово отворачивалась Тиана. – Возможно, потому что вы проводили их в обнимку со студентом Лавсогором?
– Мой отец выгонит меня из рода! – заламывал руки молодой эльф, один из отсидевших в голубятне.
– А меня, наоборот, вернет в род и заставит жениться, – поддакивал его остроухий товарищ. – Магистр Риваль, спасите!
– Магистр Риваль!
– Магистр!
– Пожалуйста!
Ти чувствовала, что еще немного и закипит. И тут в голове само собой появилось изумительное по своей красоте решение.
– Тихо! – ледяным «бабушкиным» тоном велела Тиана, разворачиваясь в оранжерее, куда за ней пришла толпа страждущих. Страждущие изумленно затихли. – Слушайте сюда, гордость и цвет Эринетты и других государств. Что вы готовы сделать, чтобы получить зачеты?
– Что угодно! – раздался со всех сторон неожиданно слаженный хор. Расовые разногласия были на миг единения забыты.
– Даже выучить материал? – не удержалась от ехидства Тиана, и студиозусы поскучнели. – Хорошо. Я уже поняла, что вы от меня не отстанете. Поэтому задам второй вопрос. Кто из вас знает, где найти полную карту академии?
– В архиве, я знаю где, – раздался робкий голос одного из гномов.
– Отлично, мейз Кувалди. Набираете себе группу из пятерых помощников, разыскиваете карту и делаете по академии игру в поиск сокровищ. Деньги на сокровища вам выдам. Но только без халтуры, понятно? Так, чтобы игра была интересна даже для… дракона.
– Так точно! – рявкнул гном Кувалди. – Я умею, это называется квестос, я такие для племянников делал.
– Прекрасно, считайте, допуски у вас в кармане. Идите, Кувалди. Вопрос к остальным. Кто умеет сочинять стихи?
Из толпы уверенно поднялось несколько эльфийских рук, пара людинских и неуверенно – одна полуоркская. Сам полуорк Дир Уршах от внимания покраснел в фиолетовый.
– А танцевать?
Снова эльфийские руки. И снисходительные взгляды на остальных сокурсников.
– Мы умеем только боевые танцы, – неуверенно отозвался один из гномов, и остальные его сородичи закивали. – Мы этими вашими фендиперолями время не тратим.
– Феньо-ди-пейль! – возмутился один из эльфов. – Танец весеннего леса!
– А я как сказал? – удивился гном.
Тиана, напомнив себе, что она леди, подняла руки, призывая студентов успокоиться.
– Я обучена семидесяти семи танцам, – вдруг, застенчиво розовея щеками, сказала русалка, – из них тридцать энергичных. Нас учат с детства, чтобы потом танцевать мужу и властелину.
– Вот, – обрадовалась Тиана. – Вот мы и будем танцевать нашему властелину академии. И чьему-то потенциальному мужу, – она тяжело вздохнула. – Вы, точнее. Итак, господа адепты. План действий такой. Даю вам три дня на подготовку. Те, кто умеет писать стихи, сочиняет за это время максимум хвалебных вирш в адрес нашего великолепного ректора.
Студенты побледнели и отшатнулись.
– Да он нас поджарит, – пробормотал кто-то.
– Вы готовы были сделать все, что угодно, – безжалостно напомнила Ти. – Кто струсил – свободны идти готовиться к пересдачам. Мейсис Вилана, – обратилась она к русалке, – а вам поручаю за эти три дня разучить с добровольцами, – она кивнула на еще отступивших студентов, – прославляющий танец для нашего ректора.
– А он нас точно не съест? – прервал тишину полуорк. – Вдруг мы прославим… недостаточно славно? И он подумает, что мы издеваемся?
– Даже если захочет, сначала он будет есть меня, – отмахнулась Тиана. – Всем, кто примет участие в прославляющих и развлекающих мероприятиях, обещаю помощь в отсрочке зачетов и переносе сессии. Но сдавать все равно придется, рано или поздно, вы это понимаете? – добавила она.
Студенты закивали.
– И кстати, кто приведет на танец пятерых друзей, получит от меня зачет по травоведению автоматом, – закончила рекламную кампанию Тиана. – Жду вас всех через три дня на финальную репетицию. До этого главной становится мейсис Вилана. А помогать ей будете вы, мейз Уршах.
– Я? – снова покраснел полуорк.
– Вы, вы, – подтвердила Тиана. – Во имя избежания тесного круга семьи, Уршах.
Распустив студиозусов и совершив, таким образом, благое дело, магистр решила, что она заслужила награду. Но вместо того, чтобы выпить в харчевне возле ректорского корпуса кофе и съесть что-то вкусное, она несколько раз выдохнула, как перед прыжком в воду, и направилась в логово дракона, обдумывая, как начать разговор. Бабушка от своей затеи ни за что не отступится, а значит, нужно предупредить потенциального жениха о грозящей ему опасности. И попросить не сильно гневаться, когда старая леди Риваль нанесет-таки свой матримониальный визит.
Глава 8, переговорная
«По последним исследованиям, леди, чтобы быть счастливой, в день нужно семь поцелуев, пять объятий, одна шоколадка и тысяча монет золотом».
Сегодняшнее утро для Миль-Авентиса оказалось куда тяжелее вчерашнего – он едва смог разомкнуть глаза и очнуться от тенет векового сна, который накатывал на него волна за волной. После вчерашней ясности мысли и бодрости, мир опять казался тусклым и ненастоящим, а желание свернуться клубочком и закрыть глаза – почти невыносимым.
Страшно было заснуть здесь, обернувшись в клетке из холодного камня, а не на греющей горе золота. Но и отступить, уйдя в свою пещеру, он не мог.
– Я же выпил на ночь двойную дозу настоя, – проговорил он вслух, глядя на пустую бутылочку. – Почему позавчера сработало, а вчера нет?
Привычка говорить с собой вслух всегда появляется у людей и нелюдей, слишком долго пребывающих в одиночестве. Или у творческих натур, но дракон себя к ним не относил.
Ноги холодил каменный пол спальни, в окна пробивался рассвет и пение птиц, и Миль-Авентис заставил себя встать, сделал разминку и вылетел из окна в сторону леса. Охота и горячая кровь тоже давали временную передышку от желания заснуть. Но недолгую, увы.
И все же в чем дело? Что явилось тем фактором, который принес вчера ему бодрость?
– Мейз Омиши, ректор у себя? – проговорила Тиана, вручая русалу корзиночку с кремами. Тот открыл одну из жестяных баночек, втянул носом воздух и с восторгом потряс свободной рукой.
– Восхитительно, магистр Риваль! Великолепно! Обворожительно! Я уже вижу, как моя кожа становится мягкой, как на пузике у щенка! Вы так талантливы!
– К-конечно, – от экспрессии секретаря Тиана даже отступила на несколько шагов и незаметно присмотрелась: не блестят ли у него глаза, не красные ли щеки. Потому что, конечно, с Омиши они поддерживали добрые отношения, но сегодня он вел себя так, будто у него припадок.
– Я всегда говорил, что вы далеко пойдете, – тихо проговорил он и сделал непонятные знаки бровями. И Тиана наконец-то в ужасе вспомнила, что он подслушивал вчера, и поняла, что он имеет в виду!
– Мейз Омиши, но мы с ректором вовсе не…
– Я все понимаю, все понимаю, – таинственным шепотом перебил он ее и сделал вид, будто зашивает губы, а потом глотает иголку. Тиану это так потрясло, что она едва удержалась, чтобы не застыть с открытым ртом, что уж совсем не подобает леди. – Поверьте, мэтрис, Омиши будет нем как рыба! – он вдруг задумался и философски заключил, – тем более, что я в какой-то степени и есть рыба.
– И все же, – попыталась выбраться леди Риваль из тенет русальей фантазии, – принимает ли сейчас ректор Миль-Авентис?
– Вас, – сказал с придыханием русал, – он всегда примет. Хотя он сегодня и не в настроении. Я доложу, – и он томной походкой направился к двери. Открыл ее, прикрыл за собой, но она закрылась не до конца…
Дракон, по всей видимости, разговаривал по визору: до Тианы донеслись обрывки разговора. И она с содроганием узнала голос королевы Миррей.
– Это катастрофа, – резко говорила ее величество, – дипломаты сбились с ног, пытаясь уладить возмущение эльфов. Полиция беспомощна, хотя роет носами землю. Мы объявили награду в десять тысяч эрингов за любую информацию о единороге, но с информацией приходят одни мошенники и сумасшедшие. Вся надежда на тебя, Миль-Авентис. Ты же знаешь, я молодая мать, мне нельзя волноваться, от этого у меня министры пропадают…