– Наконец-то я выучил ваши церемониалы, – пробурчал Миль-Авентис. – У вас, людей, они так быстро меняются, что никогда не уверен, кому в этот раз надо жать руку, а кому целовать.
– Ты уже в том положении, что можешь не беспокоиться о церемониях, – заметил Корнелиус. – Зачем забивать себе голову?
– Это развлекает и не позволяет мозгам застаиваться, – дракон ткнул себя пальцем в висок. – А значит, поддерживает интерес к жизни. Тем более у вас в Эринетте все не настолько сложно. Помнится, я как-то жил лет двадцать у сирен и выучился пропевать все приветствия и прощания. И все же, – вернулся он к теме, – что там за огненный молот? Стоящее заклинание, или я засну в поединке от поглаживания, Корнелиус?
– Можем после ужина пройти на полигон. С удовольствием сотру ухмылку с твоей наглой физиономии, лерд ректор.
Миль-Авентис, конечно, предвкушающе ухмыльнулся и после обмена любезностями опустился в кресло.
– Скажи, что ты пришел с новостями о пропавшем единороге, – потребовала королева, когда вышколенный слуга открыл бутылку и разлил вино по бокалам.
– Увы, – покачал головой дракон, – мне нечем порадовать тебя, твое величество. Я собираю сейчас воедино все случаи пропаж волшебных существ, вновь опрашиваю свидетелей, ибо я явно что-то упустил. Раскидываю мощные поисковые сети, вдруг все же зацеплю магический след кого-то из детенышей. Допросы студентов и преподавателей еще идут и есть надежда, что кто-то из оболтусов все же заметил что-то, чему не придал значения, но что наведет нас на след.
– Печально, – заключила королева. – Эльфы не дают мне покоя, атакуют дипломатическими письмами и ультиматумами. Это вызывает у меня головную боль. А когда голова болит у королевы – она болит у всей страны. Однако, я знаю, что ты найдешь его, Миль-Авентис. Скажи, если не из-за пропажи единорога, то зачем ты пришел? Нет, не подумай, я рада видеть тебя, но ты никогда не заглядываешь без причины.
– Я решил жениться, – объявил дракон.
Королева и принц-консорт застыли, глядя на него, а потом дружно расхохотались. Миль-Авентис смотрел на них невозмутимо, но уголок рта то и дело дергался вверх.
Наконец королева промокнула выступившие слезы платочком и покачала головой.
– Неужели ты серьезно?
– Очень на это рассчитываю, – пробормотал мэтр. С этого момента его настроение и начало стремительно улучшаться.
– Абсолютно, – заверил их дракон. – Я, можно сказать, решил стать добропорядочным подданным, плодиться и размножаться. Взять пример со своей королевы, – и он отсалютовал ей бокалом.
– И кто же эта счастливица? – заинтересованно-ревниво вопросила Миррей, блеснув клычками.
– Леди Тиана Риваль. Целительница, магистр в моем университете.
– Неужели? – удивился магистр Фрай. – Магистр Риваль? Я помню ее еще студенткой, с той поры, когда я был ректором и преподавал у нее боевую магию на пятом курсе. При мне же она закончила магистерию, работая, кажется, в королевской лечебнице, и стала преподавать. Очень скромная, старательная и не доставляющая проблем леди. Со странным даром – ее совсем не берет магия.
– В этом я уже убедился, – хмыкнул дракон.
– Служебный роман, значит? – с любопытством проговорила королева. – Прямо как у нас с Корнелиусом, да?
Принц-консорт слегка улыбнулся, видимо, что-то вспомнив.
– Постой, Риваль, Риваль, – продолжала королева. – Это же внучка опального герцога Риваль? Замок которого я тебе отдала?
– Именно она, – подтвердил дракон.
– Она ведь уже не юна, да? – задумчиво проговорила Миррей, глядя на него с еще большим интересом. – И, насколько я помню, мои фрейлины судачили, что она и не красавица. Хотя мои фрейлины те еще змеи.
– В ней чувствуется порода и сдержанное достоинство, – добавил Фрай. – Но да, я думал, тебя привлекают более яркие пташки, Миль.
– Если бы, – проворчала королева. – Он только очаровывает, а чтоб хоть плохонькую любовницу завести – ни-ни. Я уже и доносы читала, и сотрудниц секретного отдела, которые и короля эльфов в себя влюбят, на охоту за ним отправляла – он ни в какую. Запудрит бедной красотке мозги и улетает.
Мужчины посмотрели на нее с неодобрением, вздохнули и чокнулись бокалами.
– Я же должна заботиться о благополучии своего друга и ректора Академии, – ничуть не смутившись, повела плечами ее величество. – Так что сейчас я очень удивлена. То есть яркие красотки не в твоем вкусе, тебе подавай ученых леди, да?
– Тиана очень красива, – не согласился Миль-Авентис мечтательно.
– Поверю тебе на слово, – махнула рукой Миррей. – При дворе она никогда не бывала, как наследница впавшего в немилость рода, поэтому не могу судить. Так что сподвигло тебя жениться? Неужто влюбился?
– Можно сказать и так, – проговорил дракон, – мне с ней весело, Миррей. А я ценю людей, которые вызывают у меня эмоции, – и он подмигнул ей. – Тиана умна, вполне миловидна. И, самое главное, у неё есть характер. А тебе ли не знать, как я люблю в женщинах характер.
Королева поощряюще улыбнулась. Магистр великодушно не заметил.
– Надеюсь, свадьба скоро? – уточнил он с намеком. – Нельзя откладывать.
Дракон хмыкнул и подмигнул уже принцу-консорту.
– А как же соблюсти приличия? Вы, люди и нелюди, очень о них печетесь. В них так интересно разбираться…
– Главное – не соблюдать приличия неприлично долго, – продолжил настаивать магистр, скрывая веселость. – Нужно срочно усиливать генофонд Эринетты твоими потомками, Миль.
– Тут мой муж прав, – хмыкнула Миррей. – Правда, по мужской линии у Ривалей были одни дураки, хоть и нехорошо так про ушедших. Вот вдовствующая герцогиня леди Аврора – другое дело. Много про нее слышала. И если внучка в нее, то я понимаю, что тебя прельстило.
– Характер там есть, – подтвердил Корнелиус, – со студиозусами она обращается строго, и они ее слушаются. И даже что-то с ней учат.
– Есть, – усмехнулся Миль-Авентис.
– Старшая герцогиня – несгибаемая старушенция, – продолжила королева, – и слишком горда, чтобы вымаливать милость, доступ ко двору, возвращение герцогских привилегий и поместий. Но теперь, с усилением позиций, вот посмотрите – придет ко мне просить восстановить герцогский род и владения Ривалей, отдав титул тебе, Миль.
– И что ты решишь, если попросит? – полюбопытствовал Корнелиус.
– А я не стану ждать. Сама сделаю свадебный подарок для лерда ректора, – небрежно махнула рукой королева. – Давно пора было простить им дурь их деда, и помилование они получили, но ко двору я их не вернула: как королева, я всегда должна держать для других на виду пример, что бывает с дураками и бунтовщиками. Вот они и попали под воспитательную длань, увы, и, насколько я знаю, жили и живут без роскоши, едва сводя концы с концами. Как женщине, мне их всегда было жаль, а как королеве – приходилось соответствовать. Кстати, теперь, когда повод есть, надо бы теперь компенсировать это перед своей совестью, заняться этой Риваль – дать ей приданое, что ли…
– Показать подданным, что ты королева справедливая и милостивая, – продолжил дракон за нее.
– Именно, – согласилась Миррей. – Да и давненько у нас в Веншице не было громких свадеб: после свадьбы магистров Горни-Вудхаус и нашей с Корнелиусом – сплошная скука. Пора грянуть, Миль!
– Гряну, – пообещал дракон со смешком.
– И поскорее, – с каменным лицом напомнил магистр, но в глазах его тоже стоял смех.
– Не стоит ждать зимнего равноденствия, – согласилась королева. – Я издам особый указ о том, что свадьба эта будет через полтора месяца, и сама напишу герцогине. И прикажу пресс-службе дать объявление в газетах о помолвке и о том, что она овеяна моей особой милостью.
– Благодарю, что снимаешь с меня эти мелочи, Миррей, – подмигнул ей дракон.
Дружеское общение прервало звяканье посуды – то каким-то чудесным образом со стола полезла скатерть. Новоявленный жених приморозил к столешнице почти сверзившиеся блюда, заглянул под стол. Там, ворча и фыркая, изо всех сил тянул за ткань маленький рысенок. Подарок Миль-Авентиса.
Кроме исследований и открытий из экспедиции следовало привезти личный презент королеве. Драгоценности он ей уже дарил, чудесами её удивлял супруг, но и без подарка вернуться Миль-Авентис не мог – а тут под лапу очень удачно попалась осиротевшая рысенок-оборотница, которую он поначалу подумывал оставить на воспитание себе. Но, познакомившись с юной особой поближе на обратном долгом пути, на себе убедившись в её гениальных способностях к проказам, решил, что ему достаточно студентов. Кроме того, он не мог до конца быть уверенным, что не уйдет в сон. А королева Миррей – мать опытная, тем более что девочек у нее не было, а она мечтала о дочке. Царапучее и кусючее подношение в руках королевы свернулось клубком и прикинулось невинным созданием. Дракон вздохнул с облегчением и с тех пор получал из дворца немало развлекавшие его новости.
– А я только хотел спросить, как мой подарочек, – проговорил он с иронией.
– А я только хотела рассказать, что сегодняшний день прошел хорошо, она ничего не натворила и никуда не пропадала, – очень по-матерински вздохнула королева. – Опять как-то пробралась сюда, не ребенок, а ураган.
Она подняла ворчащего рысенка, норовящего лизнуть ее в шею и щеку, на руки, погладила, поцеловала в макушку и передала в руки мужу. Тот, прижав извивающуюся малышку к себе, понес к двери, на поиски няни.
– Не смотри на меня так, – чуть виновато сказал дракон. – Из меня ей была бы плохая мать, а ты всегда хотела девочку. Да и твоему младшему есть теперь подруга для игр.
– Я и не собираюсь тебя винить, – с непривычной мягкостью ответила королева. – Да, мне сложно принять кого-то, кто настолько непохож на меня, но мы с Корнелиусом успели Росинту полюбить. И постараемся вырастить счастливой. Она тоже привязана и к нам, и к Ардену – прибегает к нему ночью и спит клубочком под боком в кроватке. Только бы, – Миррей вздохнула, – наконец-то она начала оборачиваться.