– Ты рано проснулась, – одобрительно сказала бабушка, когда Тиана, вымытая, с влажными волосами, расчесывала их, сидя у туалетного столика, одновременно осторожно подсушивая заклинанием тепла. Чуть перегреешь – и станут как солома, придется мыть еще раз. – Завтрак уже готов.
Тут леди Аврора заметила платье, висевшее на воздушных потоках, которые помогали ему не мяться, и замолчала, разглядывая его.
– Тебе не нравится? – осторожно спросила Тиана.
– Это очень смело, – признала бабушка. – Но, в конце концов, Ривали всегда были смелы. И зеленый – наш цвет. Эта Спенсер знает толк в знаках, – она задумчиво повела рукой в воздухе и решила: – Пожалуй, я тоже добавлю зеленого в свое платье, милая. Покажем, что Ривали едины, как никогда!
– И зелены, как трава, – пробормотала Ти с улыбкой. Бабушка покачала головой, но тут посреди спальни возникла Хильда.
– Хозяйка, – поклонилась она герцогине, – молодая хозяйка, – обратилась она к Тиане. – Я сегодня переделала все дела здесь и ночью перенеслась в замок Риваль. Ух и запустили все там, – она погрозила кому-то невидимому когтистым пальцем. – Успела приготовить хозяину одежду на сегодняшний прием, помочь кухарке приготовить ужин и завтрак поизысканней, постирать все занавески, протереть везде пыль, выгнать пауков, мышей и крыс, активировать скрытые защитные артефакты…
– Ты золото, Хильда, – улыбнулась Тиана.
– Да не для похвальбы я все это рассказываю, – махнула лапкой домовушка. – Вчера после вашего ухода дракон проснулся через пару часов, добрался до кровати, поужинал, выпил принесенное мною молоко и попросил разбудить утром. Взяла я завтрак и пошла будить его. А он не просыпается! Дышит, но медленно, белый весь, холодный, как камень, и саламандрики в волосах пищат! А потом я пробежала по слугам – а они тоже все спят! А потом в замок попытался кто-то войти под пологом невидимости – но защита там и драконья стоит, и я подновила, и не смог! Ушел!
Тиана вскочила, поспешно заплетая еще влажноватые волосы в косу. Побежала в гардероб, почти на ходу впрыгнула в брюки, застегнула дорожную хлопковую блузу, жакет до середины бедра, накинула платок.
Бабушка наблюдала за этим молча.
– Я поеду к нему, – озвучила Тиана очевидное.
Бабушка вздохнула.
– Я прикажу вызвать таксо и велю, чтобы водитель дождался тебя у замка.
«Я же целовала его вчера два раза, почему не сработало? – лихорадочно думала Тиана, сидя на заднем сиденье таксо. – А если это снова покушение? Кому он вообще мешает? Дракон вообще один-единственный на весь континент. Реликт и раритет, его охранять надо!»
Двери ей открыла Хильда.
– Все еще спят, – ответила она на немой вопрос, – кроме саламандриков.
В спальне были открыты окна, и солнце заливало шелковые занавеси, мебель из ценного дерева, скульптуры, камин выше и шире человеческого роста, в котором еще мерцали угли. За окнами переливался щит, едва видимый, но ощутимый – видимо, после ее проникновения Миль-Авентис все-таки озаботился защитой.
«Значит, моя авантюра послужила хорошему делу», – решила Ти, торопливо направляясь к кровати. Занавеси были отдернуты и спящий голышом дракон был виден ей во все красе. Причем вовсе не в переносном смысле, а самом что ни на есть прямом. Уж голых мужчин она за свою практику повидала достаточно и этот конкретный экземпляр был выдающимся. Белая кожа и светлые волосы светились даже на фоне белоснежных простыней – светились в буквальном смысле – золотистой дымкой, которая все расширялась. Сильное тело, развитые мускулы. Безупречно красивый профиль. Покой на лице был таким глубоким, что она испугалась, – дракона можно было принять за мраморное изваяние.
Запищали в волосах дракона саламандрики, и Ти сунула им прихваченные с собой два лекарских шара-накопителя, используемых для усиления зелий. Золотисто-огненные малыши-ящерки схватили их всеми четырьмя лапками, развалившись пузиками кверху на светлых волосах, как на одеяле, присосались пасточками и блаженно замолкли.
Ти прикоснулась к плечу Миль-Авентиса и по лекарской привычке прислушалась к дыханию.
Плечо было холодным, а дыхание – сильно замедленным. Сонное оцепенение было слишком велико для последствий обычного снотворного, а дымка вокруг тела все расширялась. Неужели она наблюдает неконтролируемый переход в вековой сон?
Ти испугалась, словно очнулась и торопливо открыла лекарскую сумку. Набрала в шприц собственноручно изготовленного тонизирующего зелья, напитанного силой – оно и слона могло поднять. Вколола.
Дракон чуть порозовел, дыхание стало быстрее.
– Ну давай же, давай, – бормотала Тиана, растирая его ноги, руки, торс, разминая уши и шею, голову. Выдающуюся часть тела она прикрыла простыней – если не удастся разбудить, то и смысл глазеть, все равно воспользоваться не получится. – Давай, Миль, у нас сегодня выход в свет, я не хочу остаться в светских сплетнях невестой, от которой жених предпочел сбежать в вековой сон! Просыпайся, ты еще не разбил мне сердце! Клянусь, если ты сейчас не проснешься, я притащу жреца, и он проведет нам церемонию прямо в твоем сне!
Дракон просыпаться не хотел, и Тиана, сняв очки, выдохнула.
– Ну, последнее средство, – пригрозила она и прижалась к его губам губами.
Она в буквальном смысле не успела моргнуть, как Миль-Авентис зашевелился и открыл желтые глаза с узкими змеиными зрачками. Он смотрел в упор, и она несколько секунд не могла оторвать взгляда. Потом пришло понимание неловкости и смущения, она дёрнулась, но сильные руки сжали её бедра, притягивая к себе, а дракон резво перевернулся, опрокинул Ти на спину и прижал телом к постели.
– Что ты делаешь? – глупейшим образом возмутилась леди Риваль.
– Целую невесту, – объяснил дракон. И действительно поцеловал. Поцеловал не как невинную девицу – нежно, легко, – а как жену. Глубоко, страстно, чувственно, так, что Ти задохнулась. Вполне оживший для почти ушедшего в вековой сон Миль тем временем подтянул её ноги на свои бёдра, её руки сами собой обвили его шею, и вместо того, чтобы с негодованием отвергнуть его посягательства, Тиана начала получать удовольствие. В ушах шумело, потолок над головой кружился, и она уже начала сомневаться, сумеет ли дракон вырваться из её рук, как в дверь вежливо, но громко постучали.
– Ваши светлости, рада, что жених проснулся, но напоминаю, что завтрак готов, ваша свадьба, после которой исполняется супружеский долг, еще не состоялась, а вы рискуете не попасть на помолвку, – раздался голос домовушки, в котором была изрядная доля ехидства.
– Не совершил ли я ошибку, позволив Хильде тут заправлять? – с иронией вопросил дракон, выпуская Тиану из крепких рук. Леди Риваль встала с независимым видом, нашарила очки, надела на нос. Щекам было привычно горячо.
– Если бы не она, ты бы уже не проснулся, – ответила Тиана. – Она позвала меня сюда. Сказала, что в замке все спят и что сюда кто-то пытался проникнуть под пологом невидимости.
– Тогда я должен ей еще один камень, – задумчиво сказал Миль. – И тебе, моя радость, – усмехнулся он.
– Твои сокровища и так будут скоро моими, – напомнила Ти скромно.
Будущий муж встал, поманил к себе штаны и рубаху, начал одеваться. Саламандрики в его волосах радостно обвивали пряди, а Тиана вместо того, чтобы прийти в себя и думать о злодее, отвлеченно размышляла, всегда ли он носит брюки на голое тело. И только отведя взгляд, нечаянно обнаружила, что её собственная блузка расстёгнута до пояса.
Она так привыкла попадать с Милем в неловкие ситуации, что даже не покраснела – только торопливо под горячим и насмешливым взглядом дракона привела себя в порядок.
Миль-Авентис щелкнул пальцами – по помещению словно повеяло свежим ветерком, у Ти стало яснее в голове.
– Если на ком были сонные чары, неважно, от заклинания или зелья, это их снимет, – объяснил он. – Но как подловили меня? Я действительно устал вчера, это могло стать причиной ослабления, но и ты меня поцеловала, и апатии особой не было. Разве что, – он принюхался, обошел вокруг кровати и вдруг поднял подушку. – Кто-то пропитал нижнюю наволочку зельем сна, – проговорил он хищно. – И… что это у нас тут? – Он заглянул под кровать и достал из-под нее сероватый кусок то ли стекла, то ли пемзы размером с кулак.
– Что это? – тревожно спросила Тиана.
– А это, моя драгоценная спасительница, слюда из Долины Пряхи, – дракон провел над камнем рукой, и оттуда вынырнула золотистая дымка, впитавшаяся в его тело. – Дымка – моя жизненная сила. Наволочка заставила меня заснуть крепким сном, а этот накопитель окутан заклинаниями так, чтобы качать из меня силу. Поэтому я и заснул, – он помрачнел. – Не это ли случилось с остальными драконами? Но они ослаблены совсем чуть-чуть, это не то, что заставило бы их спать дольше на сотни лет…
– Но кто мог пропитать и подбросить этот накопитель? – проговорила Ти.
– А это, – усмехнулся он, – мы сейчас узнаем.
Через пару десятков минут рыдающая горничная призналась, что ей заплатили за то, чтобы она сделала все это и добавила сонного зелья в еду для слуг. И заплатили столько, что она могла бы до конца жизни не работать. И купить себе домик. И лошадку. И собаку. И выйти замуж за сына мельника. И осталась она тут только потому, что заснула вместе со всеми слугами, потому что не могла не есть, чтобы не вызвать подозрений.
Миль-Авентис, поморщившись, прочитал ее ментально – но фигура в памяти была размытой, непонятной. Так бывает, когда маг накладывает на себя другую личину и сверху – эффект незапоминания.
Горничной дали полчаса на то, чтобы собраться и уйти. Слуги, взбудораженные происшествием, тоже разошлись. Посреди гостиной на первом этаже, где и проходило следствие, остались только Тиана, Миль-Авентис и Хильда, которая, чтобы не терять времени, весь допрос отдраивала камин.
– И что теперь будем делать? – спросила Тиана тревожно. – Это ведь опять наш злодей? Зачем ты ему, Миль?
– Похоже, он собирает жизненную энергию волшебных существ, – задумчиво ответил дракон.