Королева удалилась через час после появления на приеме, но Тиана увидела, как перед выходом к ее величеству подошла мама и, сделав реверанс, сказала что-то восхищенное и протянула лист бумаги.
Ти захотелось рвануть к ней – но Миль-Авентис сжал ее руку.
– Не бойся, – сказал он легко. – Миррей не обидит ее. У нее строгая рука, но нежная и добрая душа. И она любит талантливых людей.
Ее величество смотрела на лист, и лицо ее светлело. Она явно что-то доброе сказала леди Вере – мама склонила голову, – и под взглядами окружающих королева сняла с руки перстень и отдала ей.
– Ваши руки достойны большей награды, – услышала Тиана теплый голос, – надеюсь увидеть ваши картины на выставке в Королевском музее в скором времени. Обязательно посещу ее.
– Благодарю, ваше величество, – проговорила мама, склоняясь в поклоне.
Принц-консорт заботливо накинул на плечи супруге накидку, и они вышли из залы.
Сразу все словно расслабились. Хозяин дома выпил залпом из чаши, поданной расторопным лакеем, храбро не глядя на жену. Леди Элинор, даже не обратив на это внимания, принялась обмахиваться веером. Гости стали рассасываться по саду, музыканты – играть не так, будто им показывали плаху за каждую неверную ноту.
Ти болтала с Эбигейл, когда к ним подошел Нат.
– Стамесочка моя, – сказал он очень серьезно, – надо обезвреживать твоего папу.
– Что, – обеспокоилась Эби, – он уже в состоянии «я могу разбить лбом наковальню»?
– Хуже, – сказал Натаниэль.
– «Пойдем купаться на городскую площадь в фонтанах»?
– Нет, – Натаниэль вздохнул. – «Вложите деньги в новую шахту».
– О, Первогном! – выдохнула Эбигейл раздраженно. – У нас этих шахт уже столько, что клана работать в них не хватает. Папа как напьется, так кого-то в это вовлекает, а маме потом ищи рабочих!
И она решительным шагом пошла в угол, откуда разбегались гости и слышались взревывания гномьего баса. Тиана подумала и двинулась следом.
– Бусинка моя, – взревел лерд Флоин, увидев дочь. Миль-Авентис посмеивался, попивая какой-то темный алкоголь, лерд Триггвиэль незаметно делал знаки слугам укатить бочонок подальше. – А мы тут приятно беседуем! Я таки давно не был в такой доброй компании.
– Надеюсь, лерд дракон тоже так считает, дорогой сват, – непрозрачно намекнул Триггвиэль.
– Веселюсь изо всех сил, – заверил Миль-Авентис. Ти видела, что глаза у него смеются и сам он расслаблен. – И брённвин у вас отличный, хотя мне больше по нраву ковыльяк.
– Не то и не другое, – провозгласил гном. – Наш бальзам на гномьем самогоне и семидесяти семи травах – вот что вам придётся по нраву, лерд дракон! Кстати, не хотите ли вложиться в акции моего бальзамного завода?
– Было дело, пробовал я ваш бальзам, – усмехнулся Миль-Авентис. – Пьется легко, идти с него трудно.
– Точно! – захохотал лерд Горни. – Так и говорит каждый, кто его пробовал, – алкоголь пошатнул его устойчивость, но не пошатнул деловой хватки. – Так что насчет заводика?
– Папа, – вмешалась Эби. – Тебя там ищет кузен Дэррик. У него какой-то неотложный вопрос. По службе.
– Какая служба, – ворчал Флоин, пока дочь влекла его прочь. – Я имею что сказать лерду дракону! Такое знакомство, а ты не дала папе сделать маленький бизнес. Я почти подвел дело к тому, чтобы он вложился в новую шахту, или хотя бы в заводик, а тут ты с Дэрриком, что я его, драконий век не видел? И Тригги может обидеться, что я так быстро ушёл.
Лерд Вудхаус, однако, совсем не обиделся.
– Оставлю вас наедине, – галантно сказал он Тиане и Миль-Авентису и пошел к сыну запивать общение с Горни упомянутым брённвином.
– Ну что, – проговорил дракон, взяв руку невесты и поднеся ее к губам. – Я сегодня достаточно галантный для людина кавалер?
– Даже чересчур, – пробормотала Тиана. – Неужели драконы все так легко перенимают чужие обычаи?
– Нет, – ответил он смешливо. – Обычно мы похищаем девиц и не тратим время на эти странные ритуалы. Но похищения тоже приедаются, знаешь ли.
– И много ты похищал? – ревниво прищурилась Тиана.
– Ты не хочешь этого знать, – честно проговорил дракон. – К моему оправданию, это было до прошлого векового сна. Тогда все друг друга похищали, это было нормой. Даже меня как-то похитила пара девиц…
– И? – уточнила Тиана.
– Этого ты тоже не хочешь знать, – заверил прозорливый жених.
Жених с невестой удалились до окончания приема, как и сопровождавшие невесту старшие дамы, тепло поблагодарив хозяев. Леди Элинор сияла – он удался на славу.
Уставшие, они тихо ехали в таксо к особняку Алари. Леди Аврора, выпрямившись, торжествующе смотрела в окно, мама дремала, дракон задумчиво гладил пальцы Тианы, и ей было так хорошо, что вечер казался волшебным.
– Бабушка, – спросила она шепотом, – а что нарисовала мама?
Леди Аврора улыбнулась.
– Она нарисовала ее величество совсем юной, в национальной орочьей одежде, с сотней косичек, арканом в руке и верхом на овцебыке, – сказала она так, будто рисунок был официальным портретом.
– Тогда понятно, почему Миррей так понравилось, – пробормотал дракон. – Она любит нестандартный подход. А вы, Ривали, очень нестандартны.
Тиана обменялись с бабушкой таинственными взглядами и одинаково скромно улыбнулись.
Глава 17, ржательная
«Отличный дипломат всегда говорит на языке собеседника, даже если это язык жестов, танца, цветов, хорошей драки или развязывающего язык заклинания».
«Лучше ржать, чем воевать».
Следующее после приема у леди Элинор утро для Тианы было рабочим, и потому накануне дамы долго не засиживались. Тиана заснула уставшей, но удивительно легкой, и сердце пело, и улыбаться хотелось просто так.
– Я точно влюбляюсь, – пробормотала она уже в полусне. – Так вот оно как ощущается, оказывается.
Проснулась Тиана от странного шума снаружи – как будто за воротами собралась ярмарка или происходили народные волнения. Она недоуменно посмотрела на часы – еще полчаса до подъема, покосилась на окно, занавески на котором были плотно закрыты, и весеннее солнышко едва-едва пробивалось меж полотен.
На трель звонка у кровати из воздуха соткалась Хильда, державшая в руках отглаженное рабочее платье Тианы.
– Я из замка, жених ваш проснулся, откушал и планирует лететь в академию, – доложилась она без вопроса, и у Тианы отлегло от сердца: признаться, она побаивалась, что Миль-Авентис опять начнет погружаться в вековой сон.
– Что это за шум? – спросила она, переодеваясь.
– Репортеры, молодая хозяйка, – ответила домовушка.
– Репортеры? – изумилась магистр, продевая голову в ворот с белым кружевным воротничком. И тут же спохватилась. – Пряха, я совсем забыла, что сегодня выйдет объявление о помолвке! И как же мне добраться до работы?
– Не волнуйтесь, Грегси и Стоун их сюда не пропустят, – деловито пообещала Хильда, споро застилая кровать, – и помогут вам сесть в таксо.
Ти чуть расслабилась. В шкатулке с домашними духами, которые подарила роду пра-прабабка-драконица, были не только хозяйственные домовушки, которыми руководила Хильда, но и духи-защитники, способные и дом, и хозяев оградить от злодеев. Правда, бабушка их использовала, чтобы перекопать огород и переставить мебель, но вот они пригодились и в первоначальном качестве наконец.
Когда Тиана спустилась вниз, шум стал еще громче, и в нем отчетливо стали различимы крики: «Пожалуйста, леди, всего одно фото!» и «Выйдите к нам, народ хочет все знать!».
Бабушка и мама завтракали, мама опять читала газету. Бабушка невозмутимо намазывала масло на теплый белый хлеб, который пах так сладко, что у Тианы слюнки потекли.
– Представляешь, – мама подставила щеку и ткнула пальцем в газету, – они раздобыли несколько фотокарточек с мероприятий Академии, и так как тебя там не очень видно, дорисовали твой портрет по своему разумению. Что за дилетант это делал?
Тиана заглянула и содрогнулась. Если Миль-Авентиса фотографировали часто и охотно, и он на развороте красовался во всей красе, то верхнюю часть Тианы взяли с общей фотографии преподавательского состава Академии, где она стояла в восьмом ряду, стиснутая орком Варшшухом и гномкой Эбигейл. Из-за мутности фото Тиане дорисовали пухлые губы и пышные волосы, а также весьма сдобную фигуру, ибо ниже плеч на академическом снимке ее уже не было видно.
«Чем же взяла леди Тиана самого завидного жениха мира?» – кричал заголовок, и художник явно и недвусмысленно показал, чем именно могла леди взять дракона.
– Я выгляжу аппетитнее себя самой раз в пять, – проговорила магистр и покосилась на свое скромное декольте. – Или в шесть.
– Садись завтракать, милая, нужно соответствовать, – невозмутимо ответила бабушка, но глаза ее смеялись.
Ти поцеловала ее и, сев, потянулась к паштету.
Таксо загнали прямо во двор особняка, за ворота, и пока домовые духи сдерживали репортеров, Тиана, ослепляемая вспышками, поспешила к паромобилю.
– Леди Риваль, один кадр!
– Как вы ухитрились приворожить дракона, у вашей семьи есть тайное средство?
– В чем причина такой спешки со свадьбой, леди?
Она, придерживая шляпку, нырнула в салон.
– Гоните в сторону академии! – крикнула она.
– Всю жизнь мечтал это услышать, – довольно крякнул водитель-гном. Паромобиль взревел и, выпуская клубы пара, понесся по булыжной мостовой, задорно подпрыгивая вместе с Ти и ее шляпкой. За ее спиной закрылись ворота особняка.
У Академического переулка, в конце которого никак было не развернуться машине, гном лихо затормозил, чуть не сбив мальчишку-продавца газет, который потрясал стопкой и кричал: