– Он и вас околдовал, – процедил бестиолог, – вы, женщины, склонны очаррровываться.
– А вы, мужчины – заблуждаться, – сердито отрезала Тиана.
– И тупить! Нет, я тебя точно сейчас на орало перекую, Арух, – не успокаивалась Эбигейл. – Тебя что, глюкомышь покусала?
– Да что вы все о нем вообще знаете? – не сдавался орк. – Он взялся ниоткуда всего трррри года назад, околдовал королеву, и вас Фррррай, и Горрррни-Вудхаусов, и вас, леди Ррриваль, а по факту, если подумать, именно у него больше всего возможностей крррасть детенышей, он – самый подозрррительный сррреди нас. Да открройте же вы глаза!
Дракон тем временем, словно и не про него шла речь, что-то прошептал над артефактом – и, зашипев, уронил его, раскалившегося до красноты, на землю. Артефакт расплавился и рассыпался пылью.
– Какой умный у меня противник, – сказал он с мрачным уважением. – Понял, что если я выстрою нить поиска от этого артефакта, то именно то, что он подавил защиту, поможет нити не обрываться на защитных заклинаниях Академии. И заложил самоуничтожение при попытке магического воздействия.
– Да что за цирррк вы тут устраиваете! – не выдержал Варршух. – Посмотрррите, он же на ваших глазах уничтожил аррртефакт, которррый пррривел бы нас к нему самому!
Магистр Фрай и Густас Юнг переглянулись, нахмурились. Тиана не верила своим глазам: неужели они решили, что это правда?
Но на Варршуха сзади – со стороны Натаниэля – прилетела сеть стазиса, Юнг подхватил орка, чтобы он не упал, а магистр Фрай коснулся его висков.
– Так его! Люблю тебя, мой прекрасный муж, – азартно крикнула Эбигейл. – Но молотом было бы надежнее, – добавила она немного разочарованно.
– Внушение? – непринужденно поинтересовался дракон.
Ти в изумлении посмотрела на него, потом на магов. На застывшего с гневным лицом Варршуха.
– Да, и давнее, – поморщился Фрай. – Я не сразу понял. Но Варршух – великолепный бестиолог, он не может не знать, что вы, драконы, поставлены Пряхой защищать и охранять других волшебных существ. Вы не можете по сути своей причинить им вред. И если эта аксиома у него в голове пошатнулась, то это либо сумасшествие, либо внушение.
Юнг молча кивнул: начальник охраны, бывший боевой маг, вообще был молчалив.
Миль-Авентис тоже подошел к орку, приложил руку ко лбу. Поморщился, отняв ее через минуту.
– Прочитал воспоминания за последние две недели. Учебная рутина, домашняя рутина, рутина в бестиарии. Но вот что интересно: несколько белых пятен во время перемен и после занятий. Словно тот, с кем он общался в это время, затер ему воспоминания. Он с кем-то дружит, общается более плотно, чем с другими?
Густас Юнг покачал головой.
– Только вынужденно, если нужен артефакт или зелье для кого-то в бестиарии. Он даже не приятельствует ни с кем.
– И тут тупик, – покачал головой дракон. – Я снял внушение, но его надо в лечебницу, он ослаблен. Густас, распорядишься?
– Конечно, – буркнул начальник охраны, и после его приказа один из магов полевитировал орка в сторону лечебницы.
Пока мужчины обследовали полянку и окрестности, уничтожали останки костоломов, чтобы, не дай Пряха, нигде не осталось и семени, к блаженно наблюдающей за всем этим Тиане подошла Эбигейл. Покопалась в поясной сумке, деловито достала толстый и широкий бутерброд в промасленной бумаге и зачарованный кувшинчик с травяным сладким чаем.
– Бери, – сказала она сочувственно. – Эти мужики! Им лишь бы покрасоваться. Совсем не думают о наших нервах, типа поцеловал – и все прошло. А я Нату всегда говорю: поцелуй и сытный закусон для нервов всегда пользительнее, чем просто поцелуй.
– И не говори, – одобрительно и крайне плебейски промычала Тиана, с наслаждением вонзая зубы в антистрессовый бутерброд. В голове тут же прояснилось. – Что-то в этом есть, в этой твоей методике, – признала она, дожевав.
– Надежная, как молот, – заверила Эбигейл, в свою очередь откусывая от такого же. – Главное – не слишком часто нервничать, – хихикнула она и шлепнула себя по выдающемуся бедру. – Или делать бутерброды чуть меньше.
– Например, резать булку не вдоль, а поперек? – хихикнула Ти, ощущая себя сытой и спокойной.
– Значит, это точно кто-то из академии, – сказала уже пришедшая в себя Тиана, когда они с Милем уже вышли из парка и под нежными взглядами студенток на дракона и недобрыми на нее шли к административному корпусу. – Думаешь, этот кто-то уже узнал, что мы забрали сферу? Или это покушение на тебя готовилось заранее? И этот же злодей внушил Варршуху, что злодей – это ты? Может, все-таки проведешь ментальное сканирование всех преподавателей? Да, это почти пятьсот людей и нелюдей, но можно начать с тех, у кого выдающиеся магические способности…
– Предлагаешь причинить боль нескольким сотням невинных людей ради того, чтобы найти одного? – восхитился дракон с иронией.
– Не верю, что тебя это останавливает, – с той же иронией ответила Тиана.
– Нет, конечно, – задумчиво ответил дракон и взял ее за руку. Горячая ладонь успокаивала. – Я бы, не задумываясь, начал сканирование, хотя очень не люблю делать больно. Можно, конечно, ввести в сон, чтобы человек решил, что потерял сознание, а голова болит просто так. И поставить блок на рассказ об этом, чтобы слухи не спугнули злодея, и он не сбежал. Меня останавливает то, что среди этих пяти сотен может его не оказаться. В день я осилю человек пять, дальше уже есть риск навредить – от перенапряжения я буду хуже контролировать свою силу. И сколько я буду сканировать даже сотню сильнейших? Двадцать дней? А все пять сотен? А странные обмороки преподавателей по пять в день вызовут подозрение даже у самого тупого злодея. А он не глуп.
– Увы, – рассудительно отозвалась Тиана.
– Дело же надо решать в ближайшие дни, у нас нет ни этих десяти, ни двадцати дней. Эльфы готовы разорвать отношения и вывезти отсюда всех своих граждан, пегасы вон готовятся воевать. Сколько детенышей волшебных созданий уже погибло или выросло в неволе, мне страшно подумать. Но во всяком случае, у нас есть зацепка – остаточные эманации магии преступника. И сама сфера. Я придумаю, как найти место, где находится вторая.
Забили часы на башне главного корпуса, и Тиана, бросив на них взгляд, встрепенулась.
– У меня же сегодня третья пара в оранжерее! Надо бежать!
– Вообще, ты заслужила выходной, – проговорил дракон. – Не хочешь поехать домой, подумать над свадебным платьем, побездельничать?
– Ненавижу безделье. Это ты меня уговариваешь или отговариваешь? – проворчала она. – Нет уж, чтобы я потом принимала зачеты на день дольше?
– Тогда беги, – усмехнулся дракон. – Но сначала – лечебный поцелуй. Я тоже пострадал, требуется лечение.
– На глазах у всей академии? – уточнила Тиана.
– Да, – пожал плечами дракон.
И тогда леди Ти, чувствуя себя ужасно храброй, скандальной и развратной, привстала на цыпочки и поцеловала дракона в губы.
Над лужайками и тропинками академии пронесся дружный «ах», и она, высоко задрав голову, поспешно, ни на кого не глядя, зашагала к месту работы, чувствуя спиной смешливый взгляд Миль-Авентиса.
Глава 22, льстительная
«На экзамене по гномьему языку студенты нечаянно вызвали демона».
«Сначала ты имеешь инициативу, а потом инициатива имеет тебя».
Секретарь Омиши был очень чутким русалом и всегда знал, когда начальству можно надерзить, а когда даже чихать надо вполчиха. И потому после возвращения начальника из Долины Пегасов в кабинет к нему не заходил и всех посетителей, даже с важными делами, не пропускал.
Русал, как любой оборотень, наделенный толикой волшебной силы, ощущал, какой мощи заклинания творятся за тяжелой дверью – такие, что она то наливалась золотом, то начинала вибрировать голубым, то по ней пробегали фиолетовые молнии, от которых чудесная укладка Омиши вставали дыбом.
Хуже, когда за дверью раздавался чудовищный вой и скрежет, а по всему корпусу гасли светильники, как простые, так и магические. Судя по раздающимся ругательствам, это случалось, когда дракон опять ошибался в заклинании. Несчастный Омиши зеленел и начинал печатать с утроенной силой.
– Лерд ректор занят очень важным исследованием, – говорил он очередному посетителю и невозмутимо прихлебывал из большой чашки кофе, явственно попахивающее ковыльяком, новую партию которого уже доставили. Русал рассудил, что теперь бутылки будут проверять особо тщательно, да и в одну нору акула дважды не сунется, и оттого спокойно выписывал себе алкопремию за нервную работу.
– Омиши, кофе! – то и дело рявкало из-за двери, и секретарь споро готовил новый кофейник, любовно клал на блюдце печеньки, шоколадные конфеты и пирожные, разливал первую порцию в чашку и во имя смягчения начальства рисовал сверху сливками то сердечко, то цветочек, то золотой слиток. Неизвестно, действовала ли любовь русала к искусству, потому что здание академии иногда потряхивало целиком.
– Омиши! – снова рявкнуло из-за двери. – Еще одну карту академии!
Русал схватил из шкафа стопку сложенных карт и поспешил в кабинет. Миль-Авентис, мрачный и сосредоточенный, сидел за столом, а перед ним вихрь собирал пепел, в который, похоже, превратилась предыдущая карта. Зависший в воздухе, сам по себе попыхивал паром кофейник, кружка тоже парила рядом с драконом, как и блюдце с угощениями.
– Я могу еще чем-то помочь, лерд ректор? – совершенно серьезно, отбросив привычную маску, спросил Омиши.
Миль-Авентис с признательностью взглянул на него и покачал головой.
– Нет, Омиши. Если ты только не знаешь, как спрятать что-то под носом у самого могущественного существа в мире так, что всех знаний этого существа не хватает, чтобы это найти. Особенно если в этих знаниях есть провалы.