Вдруг раздался голос пилота и по совместительству личного помощника Луи:
– Мистер Верль, сэр. Только что поступило зашифрованное сообщение, с пометкой «срочно».
Луи нажал на кнопку ответа и, протянув руку, взял свой планшет.
– Хорошо, Энтони. Загрузите его на мой терминал, а затем очистите банк данных машины и систем связи.
– Да, сэр. Начинаем передачу.
Начальник разведывательной резидентуры Рейнского Протектората задумчиво смотрел на экран, и лицо его морщилось от каждой прочитанной строчки. Форсетти старался не подавать виду, хотя содержание сообщения также представляло для него интерес. Но тем не менее он решил не проявлять любопытства. Если информация в сообщении будет касаться его, ему об этом сообщат.
– Ну что же, – произнёс Луи, отложив планшет в сторону. – Похоже, господин контр-адмирал решил взять операцию под более пристальный контроль.
Вильям с удивлением посмотрел на него:
– Что?
– Вам приказано вернуться на «Турин». Через десять дней туда прибудет Рабинович со своим штабом для форсирования операции. Согласно выкладкам его подчинённых, мы не создаём достаточного напряжения.
– Но ведь прошло всего четыре месяца с начала операции. Мы предполагали постепенное увеличение давления на СНП и торговые компании верди…
– Очевидно, контр-адмирал решил ускорить процесс. Так что, капитан, наслаждайтесь отдыхом. Через десять дней он закончится.
Глава седьмая
16 марта 784 года после эры колонизации.
Лёгкий крейсер «Фальшион»
Голос Тома был спокоен:
– Ракеты! Ракеты! Ракеты! Внимание, вижу двенадцать птичек. Расстояние пять и две десятых миллионов кликов. Идут к нам по пеленгу ноль-три-семь на ноль-один-два. Скорость двадцать две тысячи километров в секунду. Время подлёта двести тридцать секунд.
– Секциям ПРО готовность, – отрывисто скомандовал капитан «Фальшиона» Исаак Маккензи. – Райн, мне нужна отметка на цель.
– Выполняю, капитан.
Его пальцы скользили по клавишам. Сенсоры «Фальшиона» сканировали пространство, выискивая корабль, который выпустил в них ракеты.
– Передайте на грузовые суда, отходить от нас по противоположному вектору подхода ракет. «Сицилии» перестроиться на левый фланг транспортов и прикрыть их. А мы займёмся нашим бандитом.
Связисты отрапортовали и тут же начали передавать сообщение. Изображения на центральной голографической сфере пришли в движение. Группа из пяти тяжёлых транспортов начала грузно изменять вектор своего движения. Вместе с ними двинулся второй корабль, который вместе с «Фальшионом» занимался их сопровождением.
– Сэр, транспорты начали манёвр расхождения, «Сицилия» сопровождает их.
– Прекрасно… Райн?
– Ищу, капитан, – быстро ответил Том, не отрывая взгляда от экранов. – Он очень хорошо прячется. Время подлёта ракет противника сто восемьдесят секунд.
– ПРО, по готовности открывайте огонь.
– Есть, сэр.
На экране было видно, как ракеты приближаются к кораблю. Они отслеживались с помощью комплексов радиолокаторов и лазерных радаров систем наведения. С каждым мгновением ракеты сокращали расстояние, отделявшее их от лёгкого крейсера. «Фальшион» вырвался вперёд, прикрывая собой тихоходные транспорты, которые должен был охранять, изображая из себя мишень. Ведь всегда была возможность, что ракеты будут направлены на грузовики, а не на него. Поэтому ему нужно было выступить живым щитом для транспортов. К сожалению, если летящие к ним ракеты были прекрасно видны, то вот корабль, который их выпустил, всё ещё оставался невидимым. И как бы ни старался Том, засечь мерзавца ему не удавалось.
Основными системами наблюдения за кораблями в пассивном режиме являлись комплексы радиолокационных и лазерных радаров, а также датчики частиц Черенкова, которые излучал двигатель любого корабля. Эти частицы были единственным известным видом вещества, которое распространялось быстрее скорости света, и датчики, которые считывали их показания, позволяли в реальном времени следить за кораблём, который излучал эти частицы. Но тут была и обратная сторона монеты. Если двигатель не работал или же находился ниже определённого порога мощности, то, соответственно, и не выпускал в пространство эти частицы, а значит, засечь его этими датчиками было невозможно.
Ещё одной особенностью было то, что со временем частицы Черенкова рассеивались в пространстве, что ограничивало радиус действия датчиков. Расстояние, с которого можно было следить за кораблём, используя датчики Черенкова, варьировалось в зависимости от мощности системы и уровня излучения частиц, но в среднем максимальной дистанцией обнаружения было расстояние от девяти до двенадцати световых минут. И сейчас противник, заглушив все свои системы и держа двигатель на минимальной мощности, превратился в огромный кусок металла, который не так-то просто обнаружить в космическом пространстве. У экипажа «Фальшиона» было лишь примерное местоположение противника благодаря вектору подхода выпущенных им ракет, навстречу которым с борта крейсера начали одна за другой стартовать противоракеты.
Внезапно Тома осенило. Его пальцы заметались, вводя курсы и векторы для ракет. На голографической сфере стало формироваться огневое решение.
– Райн? – обратился к нему командир.
Однако тактик был так поглощен своей задачей, что не ответил. Его пальцы вбили последние переменные и отдали команду на запуск. Пусковые левого борта дали залп в казавшееся пустым пространство. Десять ракет вырвались в пустоту, выброшенные мощными магнитными ускорителями. Отдалившись по инерции на расстояние в пятьсот километров, они запустили свои мощные маршевые двигатели и с постоянно возрастающим ускорением устремились к цели.
– Сэр, этот мерзавец ведёт себя очень скрытно, – быстро ответил Том, продолжая следить за телеметрией выпущенных ракет. – Нам нужно спугнуть его.
– Он может быть где угодно, – весьма резко возразил капитан Маккензи, который тем не менее смотрел на своего нового тактика с интересом.
– Нет, сэр! Если его целью являются транспорты, а я думаю, что это так, то ему нужно будет постепенно сокращать расстояние между ними. Вы приказали им и «Сицилии» сменить курс. Они будут уходить в сторону от предполагаемой угрозы, а значит, ему нужно будет двигаться за ними, чтобы не выпустить их из зоны эффективного действия ракет. Он пойдёт нам наперерез, по такому вектору, чтобы иметь возможность вести по нам огонь из своих бортовых установок и в то же время атаковать транспорты погонным вооружением.
Капитан кивнул, смотря, как на экране наступающие ракеты стали исчезать одна за другой, поражаемые ракетами-перехватчиками. В то же время ракеты, выпущенные «Фальшионом», всё ещё набирали ускорение и расходились неожиданно широким веером, нацеленные в то, что казалось пустым участком космоса.
– С чего ты взял, что он поступит именно так?
Райн прикусил губу, глядя на тактический экран. В нём боролись сомнения пополам с железной уверенностью, что он поступает правильно.
– Я бы так поступил, сэр, – наконец произнёс он.
Противоракеты сбили семь ракет, из которых пять прорвались через зону дальней ПРО. Когда они достигли дистанции в полмиллиона километров, в игру включились лазерные кластеры ближней обороны. На «Фальшионе» их было семь с каждого борта. Кластеры состояли из трёх излучателей со скорострельностью – один импульс в десять секунд. Именно столько времени требовалось для зарядки конденсаторов излучателя перед выстрелом. Дистанция максимального поражения излучателя составляла пятьсот тысяч километров, но дистанция прицельной стрельбы, когда обеспечивалась максимальная точность, была гораздо ниже и равнялась примерно трёмстам – трёмстам пятидесяти тысячам километров. Учитывая, что при подходе ракет их ускорение возросло до шестидесяти пяти тысяч километров в секунду, они должны были пересечь дистанцию зоны ближней ПРО «всего» за пятнадцать с половиной секунд, что означало всего по три выстрела для каждого излучателя в кластере.
Искусственный интеллект систем наведения постоянно сканировал пространство, и как только системы управления огнём захватили цели, компьютер открыл огонь в автоматическом режиме, без участия человека. Человеческий мозг просто был неспособен принимать решения в столь сжатые сроки. А вот перед искусственным интеллектом такой проблемы не стояло. Левый борт «Фальшиона» озарился пламенем, когда кластеры дали залп и на мостике раздались радостные возгласы. Которые, впрочем, тут же умолкли, едва по экранам промчались строчки полученных крейсером повреждений. Излучатели смогли сбить четыре ракеты, но пропустили одну. Пройдя через зону ПРО, она приблизилась на дистанцию в тридцать тысяч километров и сдетонировала свою боевую часть.
Боеголовка ракеты была неядерной, хотя в прошлом в военных конфликтах в космосе такой вид боеприпасов считался основным, наравне с ракетами с картечной боевой частью. Нынешние ракеты в большинстве своём были оснащены лазерными боеголовками, которые представляли собой рентгеновский лазер с ядерной накачкой и системой фокусирующих линз. При подрыве ядерного заряда его мощность фокусировалась через группу лазерных модулей и выстреливала в цель несколько энергетических импульсов. По сути, эти ракеты были похожи на древние зенитные ракеты, которые использовались на Старой Земле ещё до эры колонизации. Они атаковали цель, подрывая свою боевую часть при подлёте к ней, и поражали её конусом расходящихся осколков.
Несмотря на то что мощность энергетических излучателей, установленных на ракеты, была на порядок слабее, чем у корабельных энергетических орудий, они атаковали с куда более короткого расстояния, и этого было достаточно, чтобы пробить бортовые щиты корабля и нанести ему значительный урон. И сейчас произошло именно это. Из трёх импульсов два были отражены щитами левого борта, а третий пробил его и раскалённым копьём сияющего света вонзился в бок корабля.
– Капитан, пробита броня левого борта у тридцать четвёртого шпангоута! Мы потеряли первую пусковую и две батареи лазерных орудий.