— Что это значит? — спросила Лайла своим призрачным шепотом.
— Не знаю.
23
Бенни отошел от мужчины, которого только что убил.
Над телом начинали кружиться стервятники. Бенни смотрел на мертвого жнеца, гадая, восстанет ли он из мертвых — как практически все, кто умер с начала мора в Первую ночь, — или так и останется мертвым. В последнее время все больше людей оставались мертвыми. Никто не знал почему.
«Оставайся мертвым», — тихо просил Бенни жнеца.
Секунды летели, словно осколки по горячему ветру. Пальцы жнеца дернулись. Потом его ступня. Внезапно его глаза распахнулись, а губы раскрылись, и он издал тот протяжный низкий ужасный голодный стон, причисляющий его к живым мертвецам. Это был вечный голод. Голод, не имевший смысла. Мертвым не нужно было питаться, им не нужна еда.
Так почему они были так голодны? Почему они убивали людей и пожирали человеческую плоть?
Почему?
— Почему? — требовательно спросил Бенни.
Зом повернул голову на звук его голоса. Существо медленно село, пустые глаза обратились к источнику звука: зомби начал принюхиваться. Благодаря кадаверину Бенни был в безопасности. Он мог позволить этому зому уйти.
Монахи в Убежище не разрешали убивать зомов.
Однако это не Убежище. Это «Гниль и руины».
Бенни высоко поднял меч и начал медленно отступать, пока зом неловко поднимался на ноги. Он постоял мгновение, раскачиваясь, словно привыкая к новому облику и состоянию. Это было неправильно, и Бенни это знал. Мертвые не думали, не чувствовали.
Они просто существовали.
Зом вновь застонал. Бенни прислушался к нему, отыскивая в звуке какой-то след человечности, пусть и крошечный. Но услышал лишь голод. Бездонный, пустой, вечный.
Зомби посмотрел на Бенни и неуверенно пошаркал к нему.
— Не надо, — сказал Бенни, и от этих слов зомби резко вскинул голову. Пустые глаза поднялись и посмотрели прямо на него. Зом сделал еще один шаг.
Бенни отступил на шаг назад, а зом сделал еще два вперед. Еще шаг, и он будет достаточно близко, чтобы постараться схватить Бенни. Руки мертвеца поднялись и потянулись к юноше.
— Не надо.
Бенни медленно онемело потянулся за плечо и убрал катану в ножны. Потом его руки безвольно опустились вдоль тела. Зомби сделал еще один шаг, и теперь схватил Бенни неуклюжими пальцами, которые словно пытались вспомнить потерянную ловкость. Бенни оттолкнул руки.
Зом потянулся снова.
Бенни знал, что должен прекратить это. Здесь и сейчас, быстро и чисто. Будет легко. После всего, через что он прошел, один зомби его больше не пугал. Он был уверен, что мог бы сломать его шею голыми руками или легко покалечить его ударом в колено.
Мог бы. Скорее всего, должен. Пока здесь был самолет, бродящий вокруг зом был потенциальной угрозой. Даже для таких, как Джо.
Но Бенни не атаковал. Он снова отошел, не желая причинять вреда этому существу, хотя мгновения назад перед ним был убийца, желающий лишить его жизни. Теперь все было по-другому, и он это знал. Теперь все в этом существе, этой штуке… бывшем человеке изменилось. Бенни чувствовал, как колотится в груди его сердце, и хотел что-то сделать. Закричать, заплакать, прочистить желудок. Или убежать.
Или умереть.
Зом тянулся снова и снова, и каждый раз Бенни отпихивал его ищущие руки.
— Давай, старик, — просил Бенни. — Не делай этого.
Оно продолжало наступать. Шагало, тянулось. Бенни отталкивал остывающие руки. Существо восстанавливало равновесие, снова возвращало руки на место, делало шаг, тянулось. Вся эта встреча становилась каким-то больным и печальным балетом, очень странным танцем. Момент перестал быть страшным и стал чем-то другим, чем-то неопределенным и сюрреалистичным. Он был ужасен не в физическом смысле. Бенни чувствовал, что раскачивается на краю какого-то действия, которое повредит его собственную душу больше, чем этот монстр смог бы навредить его телу. Его беспорядочные мысли пытались осознать происходящее, но, правда, прозрение, ускользало от него так же усердно, как он уходил от зомби.
Внезапно живой мертвец остановился, а его глаза обратились к лесу. Он сделал один неуклюжий шаг в том направлении, потом еще один, и еще. Зомби направлялся к деревьям, следуя за… кто знает, за чем. Каким-то звуком, запахом?
Бенни наблюдал за зомби, пока тот не исчез в тени деревьев. Потом наклонился и поднял свою катану, стер кровь с клинка и убрал оружие в ножны.
Эти действия были выполнены практически бессознательными. Мысли Бенни находились в другом месте. Они падали сквозь красное осознание совершенного.
Он убил человека.
Личность.
Маленькая странная часть его разума хотела злорадствовать — противник был старше, сильнее, быстрее и, скорее всего, опытнее. В дуэли один на один Бенни мог бы проиграть даже с лучшим оружием. Но эти размышления были очень незначительными, и Бенни надеялся, что они никогда не станут чем-то большим. Этой части разума было наплевать на убийства. Она хотела убивать. Ей нравилось возбуждение от битвы, обещание пролитой крови, взрыв адреналина.
Бенни боялся этой части себя. Он пытался поверить, что она совсем не принадлежит ему.
Однако такая ложь никогда не работает с собственным разумом.
Остальная его часть была напугана тем, что он только что сделал. Бенни и раньше убивал людей — в лагере Чарли Кровавого Глаза в горах Центральной Калифорнии, в Геймленде в Йосемити, и здесь, в пустыне Мохаве, когда жнецы пытались отправить Бенни и всех его друзей в бескрайнюю вечную тьму.
Среди деревьев пели птицы, а воздух гудел от насекомых. Маленькая темная змейка пробиралась среди кустов, а вдалеке пара обезьянок болтали, гоняясь друг за другом по ветвям кедра. Пустыня была спокойной и красивой.
Бенни Имура сел, прислонившись спиной к камню, отложил меч в сторону и закрыл лицо руками.
— Мне так жаль, — сказал он. Кому принадлежит это извинение: монстру, который был человеком, лесу или своей темной стороне, — Бенни не знал.
24
Капитан Леджер присел рядом с зомом, которого убила Лайла. Кажется, его похмелье закончилось. Он просто выглядел постаревшим и уставшим. И очень обеспокоенным.
Гримм стоял рядом, бросая взгляды на тела вверху и внизу холма. Этот большой и свирепый мастиф периодически испуганно скулил.
— Вы уверены, что все они были быстрыми?
— Трое точно, — сказала Никс. — Тот, чья голова разбита… Насчет другого не скажу.
— И все же, — заметил Джо. — Три из четырех.
Он развернулся, чтобы осмотреть окружающий их пейзаж.
— Этот склон ведет к развилке, — раздумывал он вслух. — Направляется прямо к ангарам… Поверни налево, и дорога выведет на оленью тропу, которая приведет в горы.
— Я нашла следы, — сказала ему Лайла. Она кивнула на горы. — Они пришли оттуда.
— В этом есть смысл? — спросила Никс. — Зачем зомам идти вверх, в горы? Я думала, они не ходят вверх по холмам, если только не преследуют добычу. Так нам сказал Том.
— Том был прав, — согласился Джо.
— Сирены могли привести их сюда? — спросила Лайла.
— Не думаю. Убежище находится как бы в миске плоской земли, окруженной горами. Когда вой достигает гор, он отражается и невозможно определить источник, если ты не стоишь здесь, на равнине. Не думаю, что мы можем считать это причиной. — Он сделал паузу, подумал, а потом добавил: — Нет, — снова сказал он очень тихо.
Когда они рассказали Джо об атаке, мужчина взял маленький кожаный чемоданчик, который теперь был открыт перед ним. Он потратил несколько минут на тщательный сбор материала зомов. Ткань и жидкости. Потом взял огромную лупу и посмотрел через нее, склонившись над головой и плечами одного из трупов. Он что-то проворчал.
— Что такое? — спросила Лайла.
С помощью маленькой кисточки Джо смел что-то с рубашки зома во флакон. Когда он поднял ткань для изучения над головой в свете солнца, Никс увидела, что это был красный порошок, который она заметила на другом зоме.
— Вы знаете, что это? — спросила Никс. — Что-то важное?
— Никак нет, — ответил он, но в подробности вдаваться не стал. Вместо этого Джо поднялся и осмотрел другие тела, сосредотачиваясь только на образцах красного порошка. Он остановился у одного из тел, взглянул на него, а потом посмотрел на Никс.
— Этот, по твоим словам, мог быть медленным?
— Да, — сказала она. — Я упала на него и ударила локтем в лицо и…
Джо словно перестал слушать. Он встал и его взгляд начал сканировать окрестности.
— Как, черт возьми, оно сюда попало? — пробормотал он. А потом Никс показалось, что он губами произнес одно слово: — «Архангел».
Потом Джо внезапно начал упаковывать материал в чемоданчик.
— Что такое? — спросила Никс. — Что не так?
— Не так? — Джо одарил ее улыбкой, которая могла бы быть обнадеживающей. Но она казалась ужасной. Фальшивой и хрупкой. — Ничего такого. Вы, девочки, возвращайтесь в столовую и возьмите что-нибудь на обед. Все хорошо.
Он поднялся, щелкнул языком собаке и поспешил прочь. Несколько минут спустя они услышали сирены, когда Джо приготовился пересечь мост. Никс и Лайла увидели, как рейнджер исчез в ангаре рядом с лабораторией. У него с собой был чемоданчик, и он перешел на бег.
25
Спустя какое-то время Бенни поднялся на ноги.
Зом не вернулся, но Бенни все равно вытащил бутылку с кадаверином из кармана и смочил свою одежду. Его поразило, что спустя столь долгое время он все еще ощущал запах вещества, и ему приходилось наносить мятный гель на верхнюю губу из баночки, которую он всегда носил с собой. У мяты был такой сильный аромат, что он полностью убивал обоняние. Когда твоя одежда пахнет, как разлагающаяся человеческая плоть, мята — настоящее благословение.
У Бенни возникла странная мысль. Если бы он умер сейчас и возродился, с мятным гелем кадаверин на него не подействовал? Скорее всего. Это была жуткая мысль.