– Как интересно, – Берта покачала головой.
– О, да. Действительно, очень интересно, – подтвердил Марк. – По слухам, эти ритуалы проводятся каждый день, часть ведут мистики, часть священство. И всё равно, до самого последнего момента нельзя узнать, вернулась ли душа.
– А в тот раз? – спросил Ит.
– В тот раз она не вернулась. К сожалению. Там был сложный случай – очень богатая семья хотела вернуть своего сына, но ничего не вышло. Священство сказало, что душа не захотела покидать рай. Мистики согласились. У нас существует поверье, что душа может вернуться только в том случае, если её путь действительно ещё не окончен. Если окончен, она не придёт, сколько ни зови. Зовут священники, мистики ищут обратную дорогу. Это, конечно, не подробности – подробности никто не знает.
– А эта семья была здешней? – поинтересовалась Берта.
– Разумеется, нет. Это были рауф, я даже не знаю, откуда.
– И чем всё кончилось? – Ит с любопытством смотрел на Марка.
– Ничем. Они забрали тело и уехали. Скорее всего, захоронили в могилу оригинала… уже потом. Тело, конечно, отключили – так положено после трёхсуточного срока. Это было давно, лет десять назад, так что новость, скажем так, совсем не новая. – Марк замялся, а потом продолжил: – Извините, что я об этом болтаю, но раньше вся эта процедура была настолько засекречена, что пару раз случались очень большие неприятности. Один раз вскрылся случай с наследством, потом – с фальсификацией, воссозданному не сообщили, кто он, а память оказалась частично утерянной… В общем, после этого всего процедуру сделали максимально прозрачной, насколько это возможно. Но она мало кому интересна. Разве что приезжим, вроде вас. Вот я и поработал экскурсоводом. Скучно…
– Спасибо, – улыбнулась Берта. – Знаете, Марк, это действительно очень интересно. Мы несколько закоснели за последние годы, и любая новая информация для нас – как праздник. Так что, если будет желание ещё поработать экскурсоводом, мы с радостью послушаем.
– Скажите, а память всегда возвращается полностью? – Ит нахмурился. – Или я неправильно понял…
– Обычно она всегда возвращается полностью – душа помнит своё прежнее телесное существование до момента смерти. Глубинный Свет помнят единицы, это случается очень редко. Многие вообще не понимают, что были мертвы. Думают, что уснули или потеряли сознание, а потом проснулись. Случаев потери памяти у нас зафиксировано всего с десяток, кажется, но лучше проверьте это сами, я могу ошибаться.
– Марк, если тема нас настолько заинтересует, то мы проверим, – пообещал Ит. – Сейчас у нас есть более важные дела. – Он улыбнулся. – В частности – нас ждёт катер с пилотом. Так что мы, с вашего позволения…
– Идите, конечно. Простите, что-то я разболтался, совсем на меня не похоже. Берта, мы ждём вас завтра с утра. Выспитесь получше, позавтракайте и приходите. Рекомендации насчет еды вы прочли.
– Ит, зачем ты это сделал? – с урёком спросила Берта, когда они отошли от клиники и ждали лифт в большом совершенно пустом холле.
– Машинально, – признался Ит. – Я не хотел брать его под воздействие, честно. Как-то само получилось.
– Он бы и так рассказал, – упрекнула Берта. – Ладно… ерунда это всё. Ит, милый, как же я тебе благодарна…
– За что? – опешил он.
– Я… Ит, мне не больно, – у неё из глаз покатились слёзы. – Мне впервые за последние пять лет не больно. Совсем. Вообще! – Она держала его за рукав и всхлипывала, как маленькая девочка, а он стоял, растерявшись, не зная, что делать. – Я уже привыкла… что больно… то тут, то там, сильнее, слабее… привыкла, что всё болит, но что-то отдельное больше, что-то меньше… а сейчас… Ит… я… я просто не знаю… Не может этого быть всего… наверное, мы все умерли там… на площадке… наверное, нас расстреляли, а это… мы в рай попали, да?.. Это только в раю может быть, чтобы сразу стало… вот так…
Меня не благодарить, а убить надо, подумал Ит. Убить. За то, что я сделал. Вернее, за то, что не сделал. Она пять лет мучилась так, как ни в каком кошмаре не может присниться, она не спала ночами, она боролась, причём с тем, с чем бороться невозможно, а он…
Да, он таскал её по врачам, по консультациям. Да, устраивал в лучшие больницы, да, очень старался создать все условия, чтобы ей было легче.
Мудак.
Проклятый мудак.
Ведь на самом деле ещё тогда, пять лет назад, после того, как они вернулись домой с этим страшным диагнозом, надо было бросать всё, хватать её в охапку, и…
Но как? Они бы не согласились на такое.
Не оправдывайся, сволочь.
Надо было что угодно делать, но вытаскивать её оттуда, с этой клятой Терры-ноль, тогда же, пять лет назад. А не доводить до края. И теперь, что бы она ни говорила, прощения ему нет. И никогда не будет.
Она – уже простила.
А вот он себе простить не сумеет…
– Ит, ты чего? – с тревогой спросила Берта.
– Да так… просто задумался. – Он улыбнулся жалкой растерянной улыбкой. – Ну чего? Поехали кататься?
– Поехали. Родной, я, кажется, только сейчас начала понимать, чего это всё тебе стоило. И ребятам тоже. И…
– Малыш, давай об этом не будем, – попросил он. – Сейчас слетаем к морю, посмотрим закат, а потом придётся помочь Ри и Рыжему выбрать стол. Они мне все мозги съели этим столом. Ри хочет деревянный, а Скрипач выбрал какую-то фигню на гнутых ножках.
Сам ты фигня на гнутых ножках, скот поганый, ублюдок, трус, тряпка. Прав был Стовер в те незапамятные времена, ох и прав, вот только молодые и глупые ведь не слушают старых и умных, а старые и умные видят их насквозь – и говорят правду, которая, конечно, ранит, но правдой быть не перестаёт. Он сказал то, что видел, то, что было на самом деле. Не издевался (как им с Ри тогда казалось), не старался ёрничать, нет.
И вот теперь ты, урод, стоишь рядом с этой правдой, и ты сам тоже эта правда. Ты оказался именно тем, кем тебя увидел тогда он – малодушной сучкой. И из-за этого твоя собственная жена и твои друзья страдали, и, между прочим, продолжают страдать до сих пор.
Это ты виноват.
И только ты.
Всё это ты сделал своими руками.
Тебе и отвечать.
Часть IIВетер
05
Шестеро/трое
Окист – Сод
Теория линз
– Замечательно, – Ри сидел за столом, подпирая руками голову, и невидящим взглядом смотрел перед собой. – Нам нужно всего ничего, да, народ? Всё ведь проще некуда. Только одна маленькая проблемка. Где взять материал и где добыть миллиард?
– Ты причитать будешь или думать? – зло спросил Скрипач.
– А что я, по-твоему, делаю? – огрызнулся Ри.
– Да подождите вы, – с досадой попросила Берта. – Ит, ты говорил, что вы тогда из наследства Палача, которого ты… вы взяли всего триста тысяч, так? Что там осталось ещё много, и что…
– Нет, ничего не получится, – отрицательно покачал головой Ит. – Тогда за нами стояла Официальная. То есть они поняли, что если не отдадут деньги, туда будет кому прийти и потребовать. А сейчас – нас просто прикончат сразу же, стоит нам только туда сунуться.
– А если попросить Леона и Мориса? – с надеждой спросил Скрипач.
– Сэфес, – Ри потёр ладонями лицо. – Ничего не выйдет. То есть выйдет, деньги они дадут, но это будет… Ит, как ты это называл?
– Звонок в дверь это будет, – пояснил Ит. – Трансфер суммы тут же отследят. А потихоньку сделать это… в общем, нельзя. Ну нельзя, понимаете? Они законопослушные, им не нужны неприятности.
– И поэтому они откажут? – с сомнением спросила Берта.
– Они не откажут, – строго поправил её Скрипач. – Они точно не откажут. Но мы – не попросим. Чтобы не подвергать их опасности. Я не представляю, что случилось с Маден и семьей. – Он прикусил губу почти до крови. – Пока что мы решили верить, что их… что их вынудили куда-то уехать. Скорее всего так и было. Сейчас не время Блэки, и никто бы не посмел руку поднять на троих Встречающих и их Сэфес.
Ит кивал в такт его словам – давай, давай, лги дальше. Убеждай себя, что всё в порядке, убеждай нас. Вбивай себе и нам в подкорку мысль, что «мы просто не в курсе».
Сам он про дочь и её семью старался не думать. Пока. Хотя бы пока. Изо всех сил старался, но не думать было очень сложно… какое сложно, невозможно. Где они, что с ними? Почему бросили дом, в котором прожили четыре поколения? Живы? Погибли? Что же случилось?..
Дом даже не удалось увидеть.
И могилу Фэба…
– Ри, скажи что-нибудь умное, – попросил Ит. – Ну хоть ты скажи что-нибудь умное.
– Что я умное скажу? – с тоской отозвался тот. – Нечего мне пока говорить… почти. Сэфес нам явно не помощники в данном случае, слишком жёсткая система, регламентированы почти все действия. А вот Барды – может быть. Если Таенн ещё жив…
– В чём я сильно сомневаюсь, – вставил Скрипач.
– Я тоже, – признался Ри. – Так вот, если Таенн жив, через него можно было бы попробовать достать деньги.
– Хочу напомнить, что у нас есть неограниченный кредит в банке Аарн Сарт, – тихо произнёс Брид.
– И это будет такой звонок у двери, что едва мы покинем территорию Ордена, нам оторвут головы, – мрачно ответил Ит. – Тем более что в Ордене сейчас тоже не всё хорошо, насколько я понял. Им только нас не хватало, с нашими мелкими проблемами.
Скрипач невесело рассмеялся.
– Да, действительно. Как сказала эта кляча? Мусор? И то верно. Кому вообще какое дело до проблем старого хлама, в который мы превратились…
Зал они обставили так, что Берта схватилась за голову, едва увидев результат. В ответ на её вопрос о том, что это такое, Скрипач выдал, что это эклектика, а она сказала, что от такой эклектики впору поехать крышей. Ри заметил, что они хотели как лучше, а Берта сказала, что если бы Джесс была жива, она за такую вопиющую безвкусицу сломала бы ему об голову во-о-он ту табуреточку и была бы совершенно права.