Кир был одним из первых в длинном списке жертв. Его ранили во время совсем пустяшной разборки с какими-то местными бандитами, ранили под Москвой, километрах в тридцати от города. И сначала, в первые часы, никто ничего не понял – довезли до больницы, прооперировали, он пришёл в себя. И прожил только двенадцать часов…
– Так, через две минуты контрольное время, – напомнил Скрипач. – Давайте в центр, а то посбиваем всё к шуту. Мужики, хватит там медитировать! Резче!..
Следующий час они провели, сидя на корточках рядом с «дирижёром», на который шли данные с датчиков. На взгляд Ита, не было в этих данных вообще ничего интересного. Центр площадки (если вообще это можно было назвать площадкой) «звучал» сильнее, оба «рукава» тише, чем ближе к краям зоны, тем, собственно, и слабее. Ри сказал, что на досуге посчитает эту модель, и что сейчас, на его взгляд, получается классическая гауссина, нормальное распределение, и что дисперсия тут будет, по всей видимости, стандартной… Ит возразил, что данных недостаточно и что возможны отклонения, что величина может варьировать, они заспорили, а Скрипач в это время записывал данные с датчиков в таблицу и жаловался, что руки у него совсем окоченели.
Через час, по счастью, все данные были сняты, и они снова разбрелись по площадке, собирая датчики. Стало холодно: одно дело, когда двигаешься и что-то делаешь, а другое – когда в мороз сидишь на одном месте. У Ита замёрзли ноги, Ри, по его словам, уже не чувствовал собственных ушей, а Скрипач то и дело пытался растирать руки.
– Так, с одеждой мы, кажется, промахнулись, – подытожил Ри, когда датчики оказались, наконец, собраны. – Тут нужны унты какие-нибудь. И штаны с подкладкой.
– И шапка с ушами, – подсказал Скрипач. – И, замечу, эта точечка ещё ничего, потому что на следующей нам предстоит сидеть почти три часа. И совсем не факт, что получится туда подъехать на машине. Может случиться, что будет, как здесь. Мы на точке, «Люся» чёрт-те где…
– Значит, докупим вещей, – пожал плечами Ит. – Ну что? Поехали?
Ри кивнул. И снова, в который уж раз, посмотрел в угол, на чужую кровь. Что-то его сейчас царапало, совсем как та невидимая заноза, от чего-то ему было не по себе, но сформулировать причины этих ощущений он не мог. Никак не мог.
Ничего не получалось.
Ладно, поживём – увидим.
В машине кое-как отогрелись. Ит больше всего боялся, что придётся вытаскивать «ЗИЛ» из снегового заноса, который вокруг него намело, но «Люся» на удивление ловко справилась сама – бодро выбралась из заноса, перевалила через невысокий сугроб и через пять минут уже была на дороге.
– Молодец, девочка, – Скрипач погладил руль. – Полный привод хорошая вещь. Полезная. Особенно при таких-то погодах.
При въезде в город снова попали в пробку, Ри предложил повести, Скрипач с неохотой уступил ему руль и всю дорогу наставлял, что и как правильно делать. С техникой у Ри ситуация выглядела несколько странно: он с лёгкостью осваивал всё, что было выше четвёртого уровня, но в мирах, подобных этому, начинал пасовать и теряться. «Примитивные тупые железки» с ним работать нормально не желали, он их не чувствовал, и поэтому у него постоянно что-то ломалось. У катеров глохли моторы, потому что он вечно недоливал масла в топливную смесь, у машин что-то отваливалось в ходовой, потому что Ри по привычке игнорировал кочки и рытвины и перед ними не подтормаживал; даже обогреватель в его квартире, который Ит собрал в своё время «из чего было под рукой», и тот сгорел – ну, тут Ри был виноват, конечно, сам. Не выключил вовремя…
– Гений, сцепление выжимай плавненько… Плавненько, понимаешь? Песня «нежность». Потихонечку, полегонечку… И не дёргай ты так рычаг, передачи тут замечательно сделаны, очень удобно, он сам пойдёт, только подтолкни…
– Ты мне ещё с этой «Люсей» сексом предложи заняться!.. – У Ри уже явно кончалось терпение. – «Тихонечко» и «плавненько»! Чего ты, я не знаю, блин! Это ж просто машина!..
– Вот посадить тебя на БЛЗ, врубишься через неделю, какая это «просто машина», – строго произнёс Скрипач. – Гений, учись. А то ты умный такой, а как до дела доходит…
– Слушай, сам учись, блин!..
Ит сидел на заднем сиденье и рассеянно рассматривал листок с данными, которые сняли на площадке. Вроде бы всё правильно, но… А вот это что такое? И как вообще такое может быть?
– Рыжий, кончай орать и ответь мне на один вопрос, пожалуйста, – попросил он. – Датчик номер тридцать шесть у тебя чего показал?
Рыжий смолк, призадумался.
– Эээ… а чего он показал?
– Он показал на двадцатой минуте ноту на четыреста герц длительностью одну сотую секунды, – Ит выпрямился. – Мы её даже не услышали. Не успели.
– Чего? – изумлённо спросил Ри.
– Того. Там было что-то, – Ит с тревогой уставился в лист. – Между прочим, этот датчик был совсем рядом с той лужей… ну, вы поняли.
– Далеко? – спросил Скрипач.
– Где-то в метре.
– И что это могло быть? – риторически спросил Ри, напряжённо вглядываясь в дорогу.
– Понятия не имею, – покачал головой Ит. – Но ведь было. И… – Он замялся. – Меня смущает ещё один факт.
– Какой? – с интересом спросил Скрипач.
– Почему мы должны писать это всё на бумаге и сдавать в таком виде. Почему не через Сеть? Почему вот так? Из рук в руки, а не гораздо более простым и удобным способом?
– Ответов у нас пока что нет, – Ри нахмурился. – Ох, ребята… Ладно. Посмотрим, что будет дальше.
Павел результатом оказался доволен. Бегло просмотрел отчёт, покивал чему-то своему, положил лист бумаги в папку, а папку сунул в ящик стола.
– На сегодня свободны, – сообщил он. – Завтра работаете Балашиху, послезавтра перерыв, и попробуйте поискать приработок.
– Мы не будем его искать, – решительно ответил за всех Ит. – Добавляйте денег. Это нереально – отрабатывать такое количество точек, да ещё при этом ходить на службу.
– Другие ходят, и ничего, – огрызнулся Павел.
– Мы, кажется, уже говорили про «других», – напомнил Ит. – Мы – не другие. Мы так работать не сможем.
– Павел, поймите, это действительно тяжело, и мы запорем исследования, – примирительно начал Ри. – Вы что, хотите, чтобы мы допустили ошибку из-за того, что…
– Нет, я не хочу, чтобы вы допустили ошибку, – Павел нахмурился. – Но точно так же я не хочу идти у вас на поводу. Не вам ставить условия.
– Мы не ставим условия, а констатируем факт: есть работа, есть точки, и есть мы, которые не справятся, если будут разбрасываться, – Ит спокойно смотрел на Павла. – Поэтому мы сейчас просим: добавьте денег на жильё и еду. Нам не так много надо, мы привыкли обходиться малым, мы согласны даже жить впроголодь, если потребуется, но с одной-единственной целью. Работать.
– Ладно, – с неохотой выдавил тот. – Через пару месяцев я вам подкину… ещё на пару месяцев. Но поймите правильно, у меня есть лимит по группам, который не я устанавливаю.
– Нам нужно двадцать пять тысяч в месяц, – объяснил Ит. – Пятнадцать на квартиру, десять на еду. Самую простую, замечу. Макароны и картошка нас более чем устроят. В таких клубах, как этот, молодежь за ночь по сотне иногда оставляет…
– Откуда вы знаете…
– Оттуда, что умею читать, – хмыкнул Ит. – Это не тайна. Нам на троих нужна сумма вчетверо меньшая. На месяц.
– В общем, это мы решим, – Павел привстал. – Теперь…
– Теперь у меня вопрос, на который я попрошу вас ответить, – опередил его Ри. – Относительно сегодняшних данных. В участке второго «рукава», прилежащем к внешней стороне ограничивающего круга, зафиксирована нота, которой там не должно быть. Одна. Павел, не поймите меня неправильно, но я вынужден спросить у вас, что это такое.
– В отчёте это есть? – поинтересовался тот в ответ.
– Разумеется.
– Активность, – Павел задумался. – Может быть, призрак.
– Призрак? – удивился Скрипач.
– Ну да, – равнодушно пожал плечами Павел. – Тут это не редкость. На самом деле я не знаю, что это такое, да и никто не знает. Местные говорят, что это-де, призраки. Души умерших людей. Но я в это слабо верю, не похожа эта чертовщина на привидений. Можете, кстати, расслабиться – к нашей работе призраки отношения не имеют.
– Что они собой представляют? – поинтересовался Скрипач.
– Гм, – Павел задумался. – В общем, как сказать… Мы считаем, что это происходит потому, что мир действительно перестраивается, подготавливается к рывку. Эти… призраки, да… Так вот, по сути это некие энергетические образования. «Светятся», «звучат». Перемещаются. Иногда их можно видеть.
– И как они выглядят? – Ри подался вперёд.
– Этакая… ммм… воронка, в которой света и темноты примерно поровну. Они нестабильны, очень быстро исчезают.
– Насколько быстро? – Ит нахмурился.
– Секунды. Агрессии они не проявляют, на контакт не идут, ни с кем и никогда.
– Интересно, – Ри задумался. – А вы сами видели их, Павел?
– Неоднократно. Есть несколько зон, в которых они вообще частые гости – за сутки три, а то и четыре может появиться. Есть места, которые они избегают. Мы не знаем, что они такое, да это и неважно на самом деле. Так, побочный продукт…
– Вашей работы с этой линзой, – закончил за него Скрипач. – И не боитесь?
– Чего я должен бояться? Говорю же, они безобидны.
– А если в один прекрасный день они скопом решат, что безобидными им быть надоело, и примутся откусывать всем подряд головы и убивать прохожих, вы…
– Рыжий, не нагнетай, – попросил Ит. Ри согласно кивнул. – В общем, мы поняли, что в данный момент бояться тут нечего. Если такое будет происходить в следующие разы, на других точках – фиксируем или пропускаем эти данные?