11
Трое
Сод
Заколдованный круг
Минуло три месяца, но рассказывать про эти три месяца нет никакого смысла – потому что не происходило толком ничего, о чём следовало бы рассказать. Всё те же выезды, всё те же площадки, всё те же отчёты, всё та же зима… и всё та же неизвестность.
Все они, однако, сумели упокоиться и даже привыкли к состоянию ожидания – насколько это было возможно. Не ждал только Ит, но после того памятного первого разговора к этой теме – о Фэбе – никто не рискнул возвращаться. Скрипач и Ри, правда, втихую поговорили об этом и пришли к выводу, что проще будет оставить всё как оно есть. Ит для себя решение принял? Принял. Им он это решение озвучил? Озвучил. И незачем понапрасну трепать нервы – и себе, и Иту.
– Он очень сильно изменился, – печально констатировал Ри. – Вот только на Терре-ноль это заметно не было, потому что всё шло своим чередом. А сейчас… словно проявилось.
– Твоя правда, – согласился Скрипач с вздохом. – Понимаешь, он ведь действительно очень долго вытравливал Фэба. В себе самом. И, кажется, вытравил окончательно. Причём, как говорится, отрывал он «с мясом», из души куски, по частям. И знаешь… – Он осёкся.
– Что знаю? – не понял Ри.
– Знаешь, он… он стал совсем другим. Словно бы он намного нас с тобой старше, – Скрипач опустил голову. – Возраст – это потеря веры. Мы с тобой, как дети, – верим в чудо. А он – как взрослый. Который уже знает, что не существует никаких чудес.
– Это он зря.
– Не знаю, – Скрипач снова вздохнул. – Будь это всё иначе, я бы за него, наверное, испугался. Боялся бы. А я не боюсь. – Он пожал плечами. – Мне не страшно. И это меня огорчает больше всего. Словно… словно он уже умер, а чего за мёртвого бояться? Словно он умер, а мы не заметили.
– Ну это ты брось, – посоветовал Ри. – По-моему, он и не думает умирать. Наоборот, весёлый и довольный вон ходит. Даже радуется.
Скрипач хмыкнул.
– Знал бы ты его, как я, ты бы так не говорил. Радуется, ага. Вот только чему?!
– Я так понял, что за нас.
– Гений, ты идиот. Вот ты за кого-то так же хоть раз в жизни радовался?
– Я – нет, но я не показатель, – Ри задумался.
– Показатель, показатель, – заверил Скрипач. – Ладно, посмотрим, что дальше будет. По крайней мере, с собой он явно ничего делать не намеревается. Руки на себя накладывать не собирается, под машины кидаться не станет. Вот в этом я на сто процентов уверен.
– Может, оттает всё-таки? – с сомнением спросил Ри. – Гипотетически – допустим, Фэб вернется. Рыжий, подожди, не перебивай. Я говорю – допустим. Что тогда?
– Не знаю, – развёл руками Скрипач. – Может быть, сорвётся. Может быть, вообще проигнорирует. Может быть… Ри, я действительно не знаю, – признался он. – Ты прав, он изменился. И продолжает меняться дальше. Словно уходит куда-то вперёд…
– Рыжий, если вернется Кир, на Ита это обстоятельство может как-то повлиять?
– А вот это – может, – уверенно сказал Скрипач. Улыбнулся. – Кир бы ему быстро мозги вправил. Кир, он практик. Взял бы за шиворот, хорошенько встряхнул и наорал бы. Для профилактики. На Ита эти вещи хорошо действовали. Раньше.
– В любом случае, нам сейчас остаётся только одно – работать и ждать. Четыре месяца прошло, два осталось. Ну, три. Как дело пойдёт. Так что пока – как оно есть, а потом – как кривая вывезет.
– Согласен, – кивнул Скрипач.
Ит за это время к присутствию Футари и Комманна привык – даже голова, и та стала меньше болеть. Теперь они появлялись реже, и разговоры вели по большей части между собой, какие-то отстранённые и совершенно нелогичные. Например, о том, какой цвет больше привлекателен для самок ачжурского рогатого жука, и почему именно синий с зелёным отливом, а не бордовый с чёрным. Или – насколько сильно запах парсаньи зарской способен отпугивать вожделеющих амо, и можно ли, окружив себя шлейфом, безопасно путешествовать по сухим тоннелям Каасбы. Иногда они обращались с подобными вопросами к Иту и обижались, когда он отвечал, что не знает.
– А ты подумай, – просил Футари. – Вот если бы ты был вожделеющей амой… подумал?
– Я не знаю, что такое амо, – сообщал Ит и вызывал этим у Футари взрыв негодования.
– Не «что», а «кто»! И про верёвочку не знаешь?!
– Нет, – отрицательно качал головой Ит. – Не знаю.
– Как же скучно с тобой, а!.. Амо, одетые лишь в собственный пух, кладут от стен к стенам тоннелей верёвочки… понял?
– Ну, понял…
– Непроходимо туп, – констатировал Футари. – Сначала – верёвочки. Потом – гокотать. Такой обычай амо. Это тоже непонятно?
Ит устало вздыхал – да, непонятно.
– Тогда давай другое. Возьми, к примеру, мятный леденец и красную звезду, причём из ткани, пошитую умельцем, допустим, из… из Масгары, который сшил её на праздник доброго пророка Удры, который совершил десятка два деяний, направленных на прославление…
– Отстань ты от него, – советовал Комманна. – Он уткнулся в свой ящик и делает вид, что нас не замечает.
«Ящик» – это был, конечно, «дирижёр», с которого Ит снимал очередные показания.
Такое происходило чаще всего на выездах, и тут Ит, хотя и чувствовал себя виноватым перед Сихес, ничем помочь не мог, ему было не до разговоров. Он действительно ощущал самую настоящую вину, и раскаивался, и голова потом сильнее болела, но бросить работу на полпути, чтобы рассуждать на какие-то отстранённые темы, он всё-таки не мог.
Сихес обижались.
Ит просил прощения.
Сихес прощали.
И шизофренические диалоги продолжались – в том же духе.
«Живая игрушка» приняла решение платить, и платила – чем могла…
Впрочем, с наступлением весны, пусть и календарной, события, наконец, стали потихоньку сдвигаться с мёртвой точки. Но совсем не в ту сторону, в которую хотелось бы Ри, Иту и Скрипачу.
Для начала во время одного из выездов Ит получил нагоняй от Футари. Во время очередного экзерсиса Ит взмолился, чтобы его полчаса хотя бы не трогали: Ри со Скрипачом бродили между «ветвями» спирали, проверяя датчики, а он считывал ответы и заносил в таблицу. Дело происходило на маленькой полянке в подмосковном лесу: заметённые снегом березы, ели, колея, по которой «Люся» с трудом, но проехала до места, и непривычная для городского уха тишина.
– Поймите, у нас задача, нам её никак не решить, а данные могут пригодиться, – просил Ит. – Может, я не прав, но мне необходимо сейчас это сделать!
– Мы тебе дали сто миллионов подсказок! – вдруг ни с того ни с сего обозлился Комманна. – И мы не виноваты, что ты такой тупой и не понял.
– Что я не понял? – жалобно спросил Ит. Сихес, видимо, сердился весьма и весьма сильно, голова у Ита начала болеть, как уже давно не болела.
– Мы тебе всё рассказали! Куда тебе ещё? Зачем тебе эти цифирки? – Комманна невесть зачем потряс душевую лейку. – Скажи ему.
– Твою задачу мы тебе решили и показали, – проворчал Футари. – И вы её сто раз уже решили сами. Укуси себя за локоть, придурок, может, поможет?
Ит, услышав, что где-то в стороне треснула ветка, поднял голову. А, нет. Нормально. Это всего лишь Ри… говорить можно, он достаточно далеко, не услышит.
– Я всё равно не понимаю, – признался он. – Как – решили?
– Да вот так! Решили! Какой ты нудный, надоедливый, бестолковый! – Теперь Футари орал ничуть не хуже, чем Комманна. – Всё за вас сделали! И катер подарили, и долборыза этого долговязого отвели куда надо! А ты всё тупишь!.. Что тебе ещё решать-то?! Долго нам тут торчать?!
– Ну так не торчите, – пожал плечами Ит. – Тем более что я не понимаю… то есть понимаю, что мне не понять.
– Ой, – скривился Футари. – Ой-ой-ой.
– Что не так опять? – безнадёжно спросил Ит.
– Да только то, что сейчас уже вас решать начнут, – огрызнулся Сихес, поплотнее запахивая на себе очередное рваное тряпьё, в которое был одет. – Вы решали, теперь вас решают. Смена караула дворца в Нидаге, очень похожая картина.
– Там один караул, придя, уносит жизнь предыдущего, символизируя поворот начал, – добавил Комманна. – Нет, у вас всё же не так…
– О, боже, – Ит прикрыл глаза – голова раскалывалась. – Может быть, вы объясните?
– Ещё чего! – окрысился Футари. – Твоя задача, сам и решай. Взвалил на хрупкие старческие плечи…
– Да, с этим – швах, – констатировал Комманна. – Может, долговязый догадается?
– Держи карман. Этот не догадается ни о чём. Он в открытую дверь войти не догадается, если ты меня понимаешь, на которой написано «выход», если ему нужно будет войти. Он будет думать, что перед ним выход в одну сторону.
– Мы всё тебе рассказали не по разу, – Футари отвернулся. – Всё по полочкам разложили. А ты тупишь и ничего не видишь. Значит, не наши проблемы.
– Так что же мне делать? – с тоской спросил Ит.
– А я почём знаю? – удивился Комманна. – Что-нибудь. Иди, играй в свои тупые цифры. Раз больше ничего не умеешь.
– Простите, – попросил Ит. – Простите меня. Но я действительно…
– Да, ты действительно дурак, – подтвердил Футари. – Но не жди, что я тебя похвалю за то, что ты это признаёшь. Плакать надо, а не радоваться. Или ты думаешь, что если дурак, то с тебя взятки гладки? Что тебе не отвечать?
– Я готов отвечать, – Ит выпрямился. – Я ведь умру, да?
– Все умрут, – пожал плечами Комманна. – Эка невидаль.
– Но я умру скоро, так?
– Может, и так.
– Хорошо. Я дурак, и я скоро умру, – Футари согласно покивал, так, мол, верно говоришь. – Но я всё-таки…
– Сейчас ты попросишь «один совет», – захихикал Футари. – Но ведь ты знаешь – мы тебе его уже дали. Только что.