- Спасибо, - у Рыжего даже грудь немного разжалась, точнее, это он сейчас заметил, что она была сжата, и он не мог толком дышать – примерно со вчера.
- Не за что, держитесь там, - сказал Шарль и отключился.
Письмо прилетело тотчас, Рыжий глянул – да, посекундный и пофрагментный перечень того, что там есть, с указанием даты и времени исходных файлов. И почищенная от магического воздействия запись выглядела совсем иначе – сразу же бросались в глаза все нестыковки, о которых сказал Шарль.
Запись была просмотрена всем коллективом, и дядюшка Готье резюмировал:
- А ты не думал, что кто-то хочет вас рассорить таким незамысловатым образом? Лишить тебя разом и соображения, и компетентного сотрудника, а я не сомневаюсь, что госпожа Катрин – компетентна?
Рыжий только воздохнул.
- А причём здесь Луи де Роган, я не понял? – спросил Антуан.
Андре как будто тоже не всё понимал.
- Да потому, деточки, что он отец нашей принцессы, - усмехнулся дядюшка Готье. – Шарль, тот и её матушку знал, я-то ещё зелёный был и балеринами не интересовался, а он уже был при погонах и харизме. Только у Луи де Рогана, кажется, той харизмы тридцать лет назад было ещё поболее. Но дело прошлое, и госпожи Одетт Лимура уже нет на свете, а вот её дети – есть.
- Раз мы заговорили о госпоже Катрин, она ж там искала косяки и дыры среди своих, она доложилась о результатах? – спросил Андре.
- Хотела, - вздохнул Рыжий, - только тут как раз прислали этот сраный файл, и стало не до докладов.
- Ладно, я сейчас узнаю. Или сам хочешь?
- Узнавай.
Андре достал телефон и включил громкую связь. После нескольких долгих гудков трубку сняли.
- Здравствуйте, госпожа Катрин. Подскажите, вы завершили работу по анализу выполненных вашим отделом заказов?
- Здравствуйте, - голос звучал глухо. – Да, завершила. Вы можете взять папки в моём столе… ой, то есть нет, не можете. Я заколдовала их и забыла об этом. Но не беспокойтесь. Мне всё равно нужно уволиться по правилам, я приеду. Сейчас вызову такси и приеду.
Про такси Рыжий уже слышать не мог, он подошёл и забрал телефон у Андре.
- Катрин, ты сейчас где? На улице Сен-Жан?
Молчание, всхлип.
- Нет. На площади Революции.
- Что ты там делаешь? – странное место, особенно для принцесски.
- Сижу, - снова всхлип.
- Так, слушай. Сиди и не вздумай никуда деться. Я сейчас приеду и заберу тебя, и привезу сюда, и достанешь свои папки сама, ненавижу взламывать чужие заклинания. Поняла?
- Да, - выдохнуло на том конце.
Рыжий сунул телефон обратно Андре, обвел всех взглядом.
- Ну, я быстро.
И помчался вниз, к машине.
Глава тридцать седьмая, в которой Катрин хочет начать новую жизнь
Утром пятницы Катрин проснулась в своей спальне в отцовском доме и не сразу поняла, что она здесь делает. А потом поняла… и едва справилась со слезами. Потому что всё хорошее в её жизни закончилось.
Да, кому-то выпадает долгая и счастливая жизнь. Кто-то иначе устроен, наверное, или иначе воспитывался, или просто умеет так, чтобы вместе, и не причинять друг другу боли. Как воспитывали ту, древнюю, принцессу Катрин, что она прожила со своим Рыжим много-много лет? Что ей помогло? Какое абсолютное заклинание она знала? Чего не делала никогда ни в коем случае?
Сейчас Катрин чувствовала себя полной дурой во всех ссорах, которые случались у них с Вьевиллем. Она не договорилась о внешнем вмешательстве в заказ, она дёрнулась, когда он общался со своими приятельницами в привычном для них стиле, она не предупредила его об интересе отца. Да и просто она считала для себя приемлемым где-то работать и делиться с отцом разного рода информацией о работе, зная, что он будет эту информацию использовать в своих целях! Она искренне считала, что так правильно, потому что для Роганов. При том она сама даже и не пыталась называться этим именем, как же, это ж сразу же признаться, что она – оттуда, и привлечь к ней внимание!
О да, человек с фамилией Роган может что-нибудь возглавлять, или мелькать в прессе по важным поводам, или заниматься благотворительными проектами, как мама в годы замужества, или избраться в парламент, как Франсуа. А лезть в скважину не может. То, что позволено быку, предосудительно для… как там его звали, древнего имперского бога? Не важно. Не позволено, в общем.
Значит, сиди и не высовывайся. Что, Феликс хотел куда-то там уехать? Вот и славно. Значит, можно стать отцовским личным помощником, она справится. И забыть, не думать, не чувствовать, не говорить себе, что если бы…
Вчера она ушла спать рано, отец ещё не вернулся домой, и Франсуа ещё не вернулся домой. И ни с кем она своё возвращение не обсудила, и никто не задавал ей вопросов, на которые она не хотела бы отвечать. Может быть, сейчас все они тоже уже разошлись по делам?
Катрин взглянула на часы – дело к полудню. Нужно встать, умыться, что-нибудь съесть… Эх, это Анриетта выбирается из своей комнаты в футболке и трусах, а в квартире Вьевилля они и вовсе не думали о том, во что одеты, и одеты ли. Здесь можно договориться, чтоб приносили завтрак в комнату, но об этом следовало подумать заранее. Вчера. А вчера она не была способна думать об организации жизнедеятельности никак. Просто заползла в нору и там упала.
Катрин привела себя в минимально пристойный вид и выбралась наружу. Её тут же засекли представители многочисленной прислуги и спросили, что она желает на завтрак и подойдёт ли ей малая гостиная. Подойдёт. Ей всё подойдёт. Ей сейчас нет никакой разницы.
Отец появился, когда Катрин сидела с пустой чашкой в руках, и думала – стоит ли шевелиться, чтобы попросить наполнить кувшинчик арро ещё раз. Или так сойдёт. В её жизни никогда не было места этому «так сойдёт», потому что… Это не для Катрин де Роган, как бы там она ни называлась.
- Добрый день, Катрин. Что случилось? Почему ты не на работе?
Отец оглядел гостиную и её тоже, что-то понял, взял зеркало и позвал кого-то. Попросил убрать со стола то, что там было, и подать новую порцию арро и закусок. Всё это мгновенно принесли, а потом он закрыл дверь и запечатал от прослушивания.
- Рассказывай.
- А нечего рассказывать, - пожала она плечами. – У меня нет больше работы. Это должно было когда-то случиться, и вот оно случилось.
- Что именно случилось? Мне казалось, ты довольна и этим местом, и тем, что ты там делаешь.
- Была довольна, всё верно. Но когда стало известно, что у меня есть привычка рассказывать тебе разные детали о тех местах, где я работаю, это почему-то не вызвало понимания. Ты не знаешь, почему? Вот, скажем, ты бы узнал, что кто-то из твоих ведущих сотрудников делится внутренней информацией о «Четырёх стихиях» где-нибудь ещё, что бы ты сделал с таким человеком?
- Наказал бы, - мгновенно отозвался отец.
- Значит, я ещё легко отделалась.
Отец нахмурился.
- Рассказывай, пожалуйста. Что именно произошло?
- А произошло то, что какой-то доброжелатель, имеющий доступ к записям с камер твоего кабинета, скомпилировал из этих записей чудное видео. Если верить которому, я чуть ли не обо всех происходящих в «Волшебном доме» событиях тебе докладываю. И о его нынешнем главе говорить тоже не стесняюсь.
- Но постой, ты ведь ничего толком и не говорила!
- Да, но кого это сейчас интересует? Никто не захочет иметь в штате бомбу замедленного действия. Я больше нигде не смогу работать, ясно тебе? Всё, канал информации прекратил свою работу, Навсегда. Вместе со всеми моими карьерными перспективами, кажется. И я бы посоветовала тебе проверить, кто там имеет доступ к твоим камерам и записям с них. Ты ведь не только со мной там разговаривал, как я полагаю, - Катрин горько вздохнула и уставилась в чашку.
Отец похолодел.
- Так. С записями я разберусь. Сегодня же. А ты немедленно прекрати паниковать и говори по делу, будь добра. Тебя уже уволили?
- Формально я ещё не подписывала никаких бумаг, но думаю, это не за горами.
- Вот и не подписывай. Тебе там нравилось? Возвращайся, как будто ни в чём не бывало, и работай.
- Ты с ума сошёл? – горько усмехнулась Катрин. – И кто мне там теперь будет доверять? Ты сам бы стал доверять такому сотруднику?
- Поработай с людьми. Улыбнись, кому надо, ты умеешь. Где-то выслушай, где-то просто посмотри. Это несложно. Люди имеют свойство забывать то, что уже случилось, и акцентироваться на тех бедах, что есть сейчас.
- Сам выслушай, хорошо? Признай уже, что проект со мной потерпел крах. Всё, точка. Я больше не смогу быть тебе полезной, никогда. Тебе придётся найти другого сотрудника, если тебе так важен свой инженер-водник. И… нового шпиона тоже.
- Катрин, ты не просто инженер-водник, ты моя дочь. Мне очень жаль, что ты сейчас так сильно огорчена и не слышишь меня.
- Так и ты тоже не слышишь меня. Я провалилась, понятно? Теперь я смогу вернуться в эту сферу только под совсем другим именем и на краю света. Где никто не знает ни меня, ни тебя.
- Ты можешь выйти замуж, родить пару детей, и вернуться через несколько лет. Все забудут.
- Интересно, за кого это я могу выйти замуж? – всхлипнула Катрин.
- Мы подумаем. Я, признаться, обходил вниманием это соображение, пока ты с готовностью работала, но ты ведь можешь и не только работать, правда? У меня есть неженатые партнёры, а у некоторых – неженатые сыновья. Я рассмотрю этот вопрос.
- Даже и не думай. Ещё не хватало. Ты испортил мне карьеру, теперь хочешь испортить ещё и всё остальное?
- Почему я испортил тебе карьеру? – нахмурился отец. – Катрин, мы с тобой обсудили всё это, когда ты выпустилась из академии. И ты совершенно не возражала, как мне помнится!
- Ещё бы, что я там понимала-то, когда выпустилась из академии! А ты понимал больше, мог бы подумать, что всё оно закончится в один прекрасный день вот так!
- Могло и не закончиться, - отец оставался невозмутимым. – Катрин, успокойся. Я скажу, чтобы тебе принесли каких-нибудь отваров из целительской аптеки. Поговорим вечером, или даже завтра утром. Я узнаю, что там с камерами, и о твоём замужестве тоже подумаю. В конце концов, у меня должны быть внуки.