Стёкла зданий покрыты ледяными узорами. Под вечер выпало много снега и подморозило. А я перчатки не взяла. На нос натягиваю шарф и зябко прячу руки в рукава. Время от времени сильный ветер кидает холодные брызги снега в лицо. Зажмуриваюсь, отворачиваюсь в противоположную сторону, делаю спиной вперёд несколько шагов. И замечаю, что прямо за мной медленно едет чёрный тонированный автомобиль.
Испуганно отворачиваюсь. Да нет, это не за мной, наверное, он просто так едет. Может у него резина не очень, не рискует разгоняться. Или водитель по телефону разговаривает, вот и снизил скорость. Но на всякий случай шагаю быстрее. Кошусь краем глаза. Всё-таки я ошибаюсь. У такой дорогой машины не может быть плохой резины. И у водителя в руках не видно телефона, он крепко держит руль. Тогда почему этот подозрительный автомобиль так и крадётся следом? Что ему надо от меня? У меня засосало под ложечкой от страха. А вдруг за рулём маньяк, и он выслеживает меня? Хочется побежать, но под ногами скользко и снега по щиколотку.
Вот и мой двор, с облегчением выдыхаю и резко сворачиваю туда. И всё-таки срываюсь на бег, попутно доставая ключ от домофона.
Всё, я и в подъезде, быстро-быстро несколько раз нажимаю кнопку вызова лифта. Повезло, он на первом. Фух. Никто не преследует вроде. Еду на пятый, тяжело дыша.
Двери с тихим лязгом разъезжаются. Замираю на пару секунд у квартиры. Собравшись с силами, вставляю ключ в замочную скважину.
Дома пахнет чем-то очень вкусным. На кухне горит свет. Никита, похоже, решил меня встретить праздничным ужином. Но мне сейчас не до изысканных блюд. Я мечтаю о тишине и о том, чтобы побыть в одиночестве. Тихо разуваюсь, вешаю куртку на крючок и иду в спальню. Закрываюсь на защёлку. На всякий случай придвигаю к двери комод. Ложусь в кровать прямо в одежде и затаиваю дыхание.
Слышу шаги в коридоре.
- Дорогая, открой, - раздаётся осторожный стук.
- Нет, уходи, - выкрикиваю я и накидываю одеяло на голову.
- Может, поговорим, а? Я хочу объяснить. Открой,пожалуйста, - голос Никиты звучит умоляюще.
Но мне почему-то совсем не нравятся эти интонации. Я чувствую в них фальшивое что-то. И отчётливо понимаю, что правды не услышу. Хотя...
- Не хочу тебя видеть. Говори так.
- Зирочка, клянусь, она ничего для меня не значит. Вообще ноль. Просто секс, ничего больше. Просто инстинкты. А тебя я по правде люблю.
Просто секс. Как всё у него просто, оказывается. На глаза опять наворачиваются слёзы. Закусываю уголок пододеяльника, чтоб не заныть в голос.
- Зир, не молчи, ответь хоть что-нибудь.
Пошёл ты, не хочу я говорить. Несколько невыносимо долгих минут тишины, и Никита нарушает молчание первым:
- Я никогда бы сам не начал. Это Арина подкатила, она сама со мной закрутила. А я даже не собирался изменять тебе. Просто так вышло.
Опять "просто". А я-то думала, дурочка, чтобы изменить нужна причина, претензии какие-то, недовольство. Но нет, оказывается, можно и так. Тихо, но неотвратимо закипаю изнутри. Отбрасываю одеяло, поднимаюсь, иду к двери. Чуть сдвигаю комод в сторону. Хочу видеть глаза мужа, когда он ответит.
Звенящим от обиды голосом спрашиваю:
- Как вышло-то? Как именно она сделала первый шаг?
Подарок
Никита виновато смотрит на меня:
- Ты точно хочешь, чтобы я рассказал?
Киваю, но в комнату не пускаю. Никита прислоняется спиной к стене и, отвернувшись от меня, начинает повествование.
- Помнишь, в августе зарядили дожди, и я подвозил тебя каждый день на работу?
Да, помню, конечно. Муж не только высаживал меня у ворот, но и провожал с зонтиком до самого входа. Он нежно целовал меня на прощание, и только после этого ехал в офис. Казался таким добрым, нежным, понимающим. Моим.
Никита продолжил, а у меня в животе всё похолодело, как будто я провалилась в воздушную яму:
- Однажды мы чуть задержались, помнишь? Когда колесо спустило.
Ты поднялась в группу, а в этот же момент из двери вышла Арина. Она была без зонта. На улице ливень. Как я мог не помочь женщине, тем более она так мило улыбалась, думаю, что она завлекала меня. Я предложил ей спрятаться под мой зонт. Мы вместе дошли до ворот. И оказалось, что она без машины. По лужам в босоножках идти такое себе. Не очень-то вежливо было оставить её в трудной ситуации, предложил подвезти её. Аринка с удовольствием согласилась. Когда мы подъехали к месту, где она работает, Арина сказала, что со мной очень приятно общаться. В благодарность за помощь вручила мне сертификат на массаж в её салоне.
Я растерялся сначала, даже хотел отдать подарок тебе. Но после работы понял, что слишком замотался, и в спину вступило как-то. Захотелось немного расслабиться. В тот же вечер я поехал в салон, и мы встретились опять. Увидев меня, она обрадовалась. И сказала, что хотя она сама давно не практикует (она хозяйка), но для меня сделает исключение. Она строила мне глазки, я тебе точно говорю. Если бы она не дала мне повода, то ничего не было бы. Наверное, это благовония так подействовали. Или в масле для массажа был подмешан наркотик. Короче, то, что она делала, было так круто, что я не удержался. А потом само завертелось. Ну, прости. Ты же видела Аринку, она красотка невероятная. Это всё природа мужицкая, виновата. Правда в том, что нормальный мужчина - всегда самец. Иногда мы совсем ничего не соображаем. Знаю, это плохо. И мне хочется провалиться от стыда. Но вот так произошло, и обратно время не перемотать.
Муж резко развернулся ко мне лицом, плюхнулся на колени и взмолился:
- Прости меня, идиота. Не знаю, что на меня нашло. Ты такая хорошая, и не заслужила предательства. Все эти месяцы меня гложет совесть, любимая. Поверь, я больше не поддамся её чарам. Хочешь, буду только в метро ездить на работу теперь? Сделаю всё, что скажешь. Ради всего хорошего, что между нами было, не бросай меня.
- Подожди, - надсадным шёпотом перебиваю его, - я так понимаю, что вы трахались за моей спиной не один раз, да? А почему? Раз тебе стыдно.
Пока Никита говорил, я будто провалилась куда-то, не чувствовала ничего. И только сейчас поняла, что мои щёки мокрые от слёз, а в глаза, как будто песка насыпали. Тру их пальцами, чтобы лучше рассмотреть выражение лица мужа, когда он мне ответит.
- Почему ты не разорвал эти отношения сразу же после того, как благовония отпустили?
Муж растерянно разводит руками:
- Ну, ты же ничего не знала...
Млииин. Бью себя по лбу ладонью. Теперь всё стало на места. Что же я дура-то такая, сразу не сообразила.
Молча закрываю дверь, придвигаю комод и устало командую:
- Поспи в другом месте, на кухне, в ванной. Мне надо всё обдумать. И сегодня ночью я хочу побыть одна.
***
Я спала ужасно. Ворочалась, выныривала из сна, кажется, каждые пятнадцать минут. В голове крутились мысли, но ничего адекватного, какая-то мутная неразбериха.
Сначала я представляла в красках, как Никита встречался с соперницей. Как они секретничали за моей спиной, прятались. Все эти месяцы муж возвращался с работы и много времени проводил в душе. Я думала, что он так старается снять усталость. Оказывается, он смывал запах другой женщины. А ещё Никита как раз в то время зачастил с занятиями в фитнес-клубе. Я, дурочка, так радовалась за него. У меня же идеальный муж. Следит за своим здоровьем. Старается всегда быть в форме. Любит меня. Мечта, а не мужчина.
Потом я начала вспоминать, как его любовница ежедневно приводила сына в детский сад. Она, скорее всего, наблюдала за мной исподтишка. Наверное, даже посмеивалась над моей доверчивостью и наивностью. И правильно. Я была такой глупой и невнимательной. Не почувствовала ничего.
В пять утра я сдаюсь. Выспаться всё равно не получится. На цыпочках выхожу из комнаты. Никита похрапывает, свернувшись калачиком, на маленьком кухонном диване. Беру в руки куртку и сапоги и выскальзываю из квартиры. На лестничной клетке окончательно одеваюсь и иду в сад.
- Зачем только уходила? - приветствует меня через домофон сонный голос дяди Паши.
Да, действительно. Может, и правда, переехать сюда, пока не разберусь в своих чувствах?
Я поднимаюсь в группу, переодеваюсь и сажусь составлять план занятий на сегодня.
За работой мне становится легче. Постепенно группа наполняется детьми, вокруг разговоры, гомон, движуха. Я очень волновалась, что столкнусь с соперницей. Как взять себя в руки, как не взорваться криками или слезами? К моему облегчению, никто из Соловьёвых сегодня не появился.
День пошёл своим чередом. Завтрак, потом занятия. Лепка, рисование.
- На улице мороз такой сегодня, минус двадцать точно. Может, заведующая разрешит не гулять? - подсказывает Тамара.
Пожимаю плечами. Ну да, не очень хочется выходить на улицу, если честно. Спускаюсь на первый этаж, по узкому коридору с рисунками на стенах спешу к кабинету Ольги Ивановны, который расположен у центрального входа в сад. Сворачиваю в холл и замираю в восхищении.
На пороге стоит курьер. Он держит в руках корзину из ротанга с огромным букетом нежно-салатовых роз. Это что-то фантастическое, никогда не видела подобной роскоши. Здесь, наверное, штук двести, не меньше. И ещё интересно, разве существуют цветы такого оттенка?! Невольно подхожу ближе. По центру букета красуется сердце из розочек, окрашенных золотом.
Не отрывая взгляда от ароматного великолепия, спрашиваю у курьера:
- Вам кого-то позвать?
Тот вежливо улыбается:
- Да, если можно. Мне поручено вручить подарок , - он заглядывает в карточку, наклеенную на корзину, - Балашовой Земфире Семёновне.
Букет
Обалдеть. Курьер же назвал моё имя, правда?
- Это я, - отвечаю, с усилием стараясь оторвать в