видит.
— Что ты имеешь в виду, дон Хуан?
— А ты посмотри, что с нами сотворили некоторые из видящих. Ведь мы накрепко приклеены к навязанному нам образу Орла, управляющего нами и пожирающего нас в момент нашей смерти.
Потом он сказал, что в таком варианте описания налицо очевидная ущербность и что лично он не высоко оценивает идею чего-то нас пожирающего. С его точки зрения точнее было бы говорить о некой силе, притягивающей осознание существ подобно тому, как магнит притягивает опилки. В момент смерти под притяжением этой беспредельной силы происходит дезинтеграция всего нашего существа.
И вообще нелепо представлять такое явление в виде пожирающего нас Орла, поскольку это неописуемое действие превращается тем самым в тривиальное принятие пищи.
— Тогда я — очень-очень обычный человек, — заявил я. — Потому что описание пожирающего нас Орла произвело на меня потрясающее впечатление.
— Действительное впечатление можно будет оценить лишь тогда, когда ты сам все это увидишь, — сказал дон Хуан. — Но не следует упускать из виду: наши недостатки и недоработки никуда не исчезают. Они остаются с нами даже после того, как мы становимся видящими. И, когда ты увидишь эту силу, ты, возможно, примешь версию тех слабых видящих, которые назвали ее Орлом. По крайней мере, так в свое время поступил я. Но ты можешь и не согласиться с ними, попытавшись противостоять соблазну описывать непостижимое с помощью человеческих образов. Возможно, тебе удастся подобрать другое, новое название, и оно окажется более точным.
— Видящие, способные видеть эманации Орла, часто называют их «командами», — сказал дон Хуан. — Я, в общем-то, не возражаю против такого названия, но сам привык к названию «эманации». Это явилось следствием реакции на то предпочтение, которое мой бенефактор отдавал термину «команды». Я думаю, этот термин в большей степени соответствовал его сильному и жесткому характеру, чем моему. Мне хотелось чего-нибудь менее персонифицированного. По-моему, «команды» звучит как-то более по-человечески, хотя такой термин действительно соответствует сути явления, ибо это именно команды.
Дон Хуан сказал, что видеть эманации Орла — значит стремиться к катастрофе. Новые видящие очень скоро обнаружили, с какими огромнейшими трудностями это связано. И только после массы трагических неудач, постигших многих из них при исследовании неизвестного и попытках отделить его от непознаваемого, им удалось, наконец, понять, что все в мире образовано эманациями Орла. Лишь малая часть этих эманаций находится в пределах досягаемости человеческого осознания. Эта малая часть в дальнейшем уменьшается до мельчайшей доли под давлением наших повседневных жизней. Эта крохотная частичка эманаций Орла и есть известное. Та малая часть, которая в принципе доступна человеческому осознанию, — это неизвестное. Все же остальное — неизмеримо огромное — это непознаваемое.
В продолжение разговора дон Хуан сообщил мне, что новые видящие, имея ориентацию прагматическую, мгновенно обнаружили неодолимую силу эманаций. Все без исключения существа вынуждены задействовать эманации Орла, даже не отдавая себе отчета в том, что это такое. Организм любого существа устроен таким образом, что захватывает определенный диапазон эманаций, причем каждый вид задействует при этом эманации свойственного ему определенного диапазона. Эманации же в свою очередь оказывают на организмы огромное давление. Это давление и является тем фактором, посредством которого организмы конструируют воспринимаемый ими мир.
— В нашем варианте — я говорю о человеческих существах — мы интерпретируем задействованные эманации как реальность, — продолжал дон Хуан. — Однако человек способен чувствовать[12] настолько мизерную часть эманаций Орла, что просто нелепо и смешно придавать сколько-нибудь серьезное значение нашему восприятию. И в то же время мы воспринимаем нечто, что невозможно игнорировать. Для того, чтобы все это выяснить, новым видящим пришлось пройти суровый путь, полный смертельных опасностей.
Дон Хуан сидел на своем обычном месте в большой комнате. Раньше здесь не было мебели, и все садились на циновки, расстеленные прямо на полу. Но Кэрол — женщина-нагуаль — достала очень удобные кресла для тех случаев, когда мы с ней по очереди читали дону Хуану стихи испано-язычных поэтов.
Едва я опустился в кресло, дон Хуан заговорил:
— Я хочу, чтобы ты четко отдавал себе отчет в том, чем именно мы сейчас занимаемся. Мы говорим о владении осознанием. И те истины, о которых идет речь, суть принципы этого владения.
Дон Хуан добавил, что в процессе изложения учения для правой стороны он демонстрировал эти принципы мне — находившемуся в обычном состоянии сознания — с помощью своего друга-видящего Хенаро. Причем Хенаро обходился с моим осознанием со всем юмором и непочтительностью, которые свойственны новым видящим.
— Вообще-то, именно Хенаро должен был бы рассказывать тебе об Орле, — сказал дон Хуан. — Но его версия слишком уж легкомысленна. Он считает, что видящие, назвавшие эту силу Орлом, либо были потрясающими тупицами, либо сыграли грандиозную шутку. Ведь орлы не только откладывают яйца, но так же откладывают дерьмо.
Дон Хуан расхохотался, объяснив, что комментарии Хенаро по данному вопросу представляются ему настолько удачными, что удержаться от смеха нет никакой возможности. И еще он сказал, что, если бы первичное описание Орла пришлось делать новым видящим, оно, безусловно, было бы наполовину шутливым.
Я сказал, что на каком-то уровне воспринимаю Орла как поэтический образ, и в таком качестве он меня воодушевляет, однако на некотором уровне он приводит меня в ужас, поскольку воспринимается совершенно буквально.
— Страх — одна из величайших сил в жизни воинов; он побуждает, пришпоривает их учиться, — объяснил дон Хуан.
Затем он напомнил мне, что описание Орла — наследие видящих древности. Новые видящие не утруждали себя составлением описаний, проведением параллелей и поиском каких бы то ни было сравнений и соответствий. Они стремились добраться непосредственно до истока всего сущего и предпринимали попытку за попыткой, последовательно подвергая себя совершенно невообразимым опасностям. И они увидели эманации Орла. Но вносить какие-либо изменения в описание Орла не стали. Ибо новые видящие чувствовали, что каждая попытка увидеть Орла требует слишком большого расхода энергии. Они считали, что видящие древности уже заплатили достаточно высокую цену за те мимолетные взгляды, которые им удалось бросить на непознаваемое.
— Но каким образом древние видящие пришли к тому, что занялись составлением описания Орла? — поинтересовался я.
— Для обучения им нужен был некоторый минимальный набор основных понятий о непознаваемом, — ответил дон Хуан. — Они решили эту проблему, создав общее примерное описание силы, которая правит всем. Но они не описали эманации, поскольку последние вообще не поддаются описанию языком сравнений.
Возможно, иногда у кого-нибудь из видящих возникает потребность высказать свои комментарии по поводу отдельных эманаций, но такие случаи всегда останутся делом сугубо личным. Короче, удачного варианта описания эманаций, подобного описанию Орла, не существует.
— Похоже, новые видящие весьма склонны к абстракциям, — прокомментировал я. — Совсем как современные философы.
— Ничего подобного. Новые видящие — народ жутко практичный, — возразил дон Хуан. — Смотри: они не стали даже пытаться состряпать какую-нибудь рациональную теорию.
Абстрактными мыслителями, как объяснил далее дон Хуан, были как раз древние видящие. Они соорудили воистину исполинские нагромождения абстрактных трактовок, подходящих им и их времени. И совсем так же, как современные философы, древние видящие были совершенно не в состоянии хоть как-то управлять каскадами ситуаций, в которые попадали сами. Новые же видящие, наполненные практичностью, смогли увидеть поток эманаций и увидеть то, как человек и другие существа используют их для создания воспринимаемого ими мира.
— И как же их использует человек, дон Хуан?
— Так просто, что это звучит по-идиотски. Для видящего все люди — светящиеся существа. Светимость наша составлена эманациями Орла, заключенными в яйцеобразный кокон. И та мизерная часть всех эманаций, которая находится внутри кокона, и есть то, что делает нас людьми. Воспринимать же — значит устанавливать соответствие между эманациями внутри нашего кокона и эманациями вне его.
Видящий, к примеру, может увидеть эманации внутри любого живого существа и сказать, с какими из внешних эманаций они могут прийти в соответствие.
Я спросил, похожи ли эманации на лучи света.
— Нет. Ничуть. Это было бы слишком просто. Они не похожи ни на что, их невозможно описать. И в то же время лично я сказал бы, что они напоминают светящиеся волокна. Непостижимо же для нормального осознания то, что эти волокна осознают. Я не сумею объяснить тебе, что это означает, поскольку я сам не знаю, что говорю. Все, что лично я могу тебе сказать, это то, что эти волокна осознают себя, что они живые и вибрирующие, и что их такое множество, что числа теряют всякий смысл. И каждое из них — вечность в себе[13].
4Светимость осознания
Мы с доном Хуаном и доном Хенаро сидели за столом в доме дона Хенаро. Мы только что вернулись с окрестных гор, где собирали растения. Неожиданно дон Хуан сдвинул уровень моего осознания. Дон Хенаро, посмеиваясь, разглядывал меня. Он отметил, каким странным, по его мнению, было то, что я имел два полностью различных стандарта поведения, соответствующие двум сторонам моего осознания. Вот наглядный пример: мое к нему отношение. Для правой стороны моего осознания он — уважаемый и внушающий страх маг дон Хенаро, человек, чьи непостижимые действия восхищают меня и в то же время наполняют совершенно диким ужасом. Для левой же стороны моего осознания — он просто Хенаро или Хенарито, безо всяких донов — мягкий и добрый видящий. И все, что он делает, полностью понятно и так соответствует тому, что делаю или пытаюсь сделать я сам.