Хенаро тут же начал ходить вокруг по галерее, выгнув спину и поднимая колени к груди.
— Ходить таким образом его научил нагуаль Хулиан, — шепотом объяснил дон Хуан. — Это называется походкой силы. Хенаро знает несколько типов походки силы. Следи за ним неотрывно.
Движения, которые совершал Хенаро, воистину обладали гипнотической силой. Я обнаружил, что следую за его движениями сначала — глазами, а потом и ногами. Я копировал его походку. Обойдя дворик вокруг, мы остановились.
Пока мы шли, я заметил, что каждый шаг приносит мне ощущение необычайной ясности. Когда мы остановились, я был в состоянии острой бдительности. Я слышал каждый звук, я улавливал любое малейшее изменение освещенности, меня охватила навязчивая жажда действия. Я ощущал всплеск чрезвычайной агрессивности, мышечной силы и дерзости. И в то же мгновение я увидел расстилавшуюся передо мной обширную плоскую равнину. Прямо за моей спиной возвышался лес — огромная стена гигантских деревьев. Лес был темным и зеленым. Желтую равнину заливал яркий солнечный свет.
Я дышал глубоко и непривычно быстро, но чувствовал, что это — нормально. Однако именно ритм дыхания заставлял меня приплясывать на месте. Мне хотелось сорваться в галоп, вернее, этого хотелось моему телу, но в тот миг, когда я ринулся вперед, что-то остановило меня.
Рядом были дон Хуан и Хенаро. Мы с Хенаро шли по галерее. Хенаро был справа от меня. Он навалился на меня плечом. Я ощутил вес его тела. Он мягко толкал меня влево. Мы повернули под прямым углом и двинулись к восточной стене дворика. На мгновение у меня возникло странное ощущение: мне показалось, что сейчас мы пройдем сквозь стену. Я даже приготовился к столкновению с ней, но мы резко остановились, почти в нее упершись.
Я стоял лицом прямо к стене. Они оба тщательно меня осматривали. Я знал, что их интересует: они хотели удостовериться в том, что я сдвинул свою точку сборки. Я знал также, что сдвинул ее, поскольку настроение мое изменилось. Они тоже явно об этом знали. Аккуратно взяв под руки, они молча повели меня в другой конец галереи к темному узкому коридору, соединявшему внутренний дворик с остальными частями дома. Там мы остановились. Дон Хуан и Хенаро отошли от меня на несколько футов.
Они оставили меня стоять лицом в сторону дома, внутри которого царил густой полумрак. Я смотрел внутрь пустой темной комнаты. Я ощутил физическую усталость. Я чувствовал вялость и безразличие и в то же время — недюжинную духовную силу. И понял: что-то мною утрачено. В моем теле не было силы, я едва держался на ногах. В конце концов, ноги не выдержали, я опустился и сел, а потом улегся на бок. Я лежал там, охваченный всепоглощающими мыслями о Господе и добре.
Потом я вдруг оказался в церкви, перед главным алтарем. Золоченые барельефы сияли в свете тысяч свечей. Я увидел темные мужские и женские фигуры. На гигантских носилках они несли исполинское распятие. Отойдя с их пути, я вышел из храма. Я увидел множество людей, море свечей. Все они двигались по направлению ко мне. Я ощутил потрясающий подъем. Я ринулся к ним. Мною двигала бесконечная всеохватывающая любовь. Я жаждал быть с ними, молиться вместе с ними Господу, мне оставалось пробежать всего несколько футов, и я бы слился с массой людей. Но тут что-то смахнуло меня прочь.
В следующее мгновение я снова был с доном Хуаном и Хенаро. Втроем мы лениво брели по внутреннему дворику.
На следующий день во время обеда дон Хуан объяснил, что Хенаро с помощью походки силы сдвинул мою точку сборки. Удалось это ему потому, что я находился в состоянии внутреннего безмолвия. Дон Хуан напомнил мне, что ключевым моментом во всем, что делают видящие, является остановка внутреннего диалога. Он говорил мне об этом множество раз с самого начала нашего общения. И он подчеркивал снова и снова, что именно внутренний диалог фиксирует точку сборки в ее исходном положении.
— Стоит достичь безмолвия — и все становится возможным, — заявил он.
Я сказал ему, что вполне отдаю себе отчет в том, что мне, в общем-то, удалось прекратить внутренние разговоры с самим собой. Но я понятия не имел, каким образом это произошло. Если бы у меня спросили, за счет каких действий я этого добился, я бы затруднился ответить.
— Объяснение — сама простота, — сказал дон Хуан. — Ты повелел это. Тем самым ты установил новое намерение, новую команду. Ну, а потом твоя команда сделалась командой Орла.
— Это — самая необычайная из находок новых видящих. Наши команды могут становиться командами Орла. Внутренний диалог останавливается за счет того же, за счет чего начинается: за счет действия воли. Ведь начать внутренний разговор с самими собой мы вынуждены под давлением тех, кто нас учит. Когда они учат нас, они задействуют свою волю, а мы задействуем свою, как и они, не отдавая себе в этом отчета. Обучаясь говорить с собой, мы обучаемся управлять волей. Это наша воля — разговаривать с собой. И, чтобы прекратить внутренний разговор с собой, нам следует воспользоваться тем же самым способом: мы должны повелеть это, мы должны намереваться этого[26].
Несколько минут мы молчали. Потом я спросил, кого он имел в виду, говоря об учителях, которые учили нас говорить с собой.
— Я говорило том, что происходит с человеческим существом в младенчестве, — ответил дон Хуан. — В это время все, кто его окружает, учат его повторять непрекращающийся диалог о нем самом. Постепенно диалог усваивается и только исключительно эта сила удерживает точку сборки фиксированной.
— По утверждению видящих, каждый ребенок окружен сотнями учителей, которые учат его, в каком точно месте следует зафиксировать точку сборки.
— Ведь поначалу точка сборки ребенка не фиксирована. Эманации внутри его кокона перемешаны и находятся в суматошном движении. Точка сборки при этом гуляет по всей человеческой полосе. Поэтому ребенок может с необычайной силой сфокусировать внимание на эманациях, которые в дальнейшем будут полностью изъяты из употребления и напрочь забыты. Но ребенок растет. Его окружают взрослые человеческие существа. С помощью своей значительной власти над ним, посредством увеличения сложности внутреннего диалога, они заставляют его точку сборки стать более устойчивой. Внутренний диалог — это процесс, постоянно укрепляющий позицию точки сборки. Ведь ее позиция — вещь произвольная и нуждающаяся в постоянном укреплении.
— Дело в том, что очень многие дети видят. Но большинство из тех, которые видят, считаются детьми с отклонениями от нормы. И окружающие прилагают все возможные усилия к тому, чтобы сделать фиксацию их точек сборки более жесткой.
— А можно ли помочь ребенку сохранить подвижность точки сборки? — спросил я.
— Только если он живет среди новых видящих, — сказал дон Хуан. — Иначе он попадет в ту же ловушку, что и древние толтеки, и запутается в закоулках безмолвной стороны человека. А это, поверь мне, намного хуже, чем угодить в тиски рассудочности.
Затем дон Хуан выразил глубокое восхищение человеческой способностью вносить упорядоченность в хаос эманации Орла. Он сказал, что считает любого человека выдающимся мастером магии, искусство которого состоит в умении сохранять непоколебимую фиксацию точки сборки.
— Сила больших эманаций, — продолжал дон Хуан, — заставляет нашу точку сборки отбирать определенные эманации и соединять их в пучки для настройки и восприятия. Это — команда Орла. Однако все то значение[27], которое мы придаем тому, что воспринимаем — это наша команда, наше магическое искусство.
— В свете того, что я тебе объяснил, чем-то исключительно сложным и в то же время очень простым оказывается то, что вчера делал с тобой Хенаро. Сложным — поскольку от всех потребовалась огромная дисциплина: внутренний диалог должен был быть прекращен, состояние повышенного осознания — достигнуто, и кто-то должен уйти прочь вместе с точкой сборки. Однако объяснение, стоящее за этими сложнейшими процедурами очень просто. Новые видящие говорят: поскольку точное положение точки сборки является произвольной позицией, выбранной для нас нашими предками, ее можно сдвигать относительно легко (с относительно небольшим усилием); когда же точка сборки сдвинута, она изменяет настройку эманаций, формируя тем самым новое восприятие.
— Растения силы я давал тебе для того, чтобы заставить твою точку сборки двигаться. Они могут оказывать такое воздействие. Но точно так же могут действовать голод, усталость, болезнь и прочие подобные вещи. Ошибка обычного человека в том, что он считает, что результаты сдвига проявляются только на ментальном плане. Как ты мог убедиться, это не так.
Затем дон Хуан рассказал, что в прошлом моя точка сборки сдвигалась множество раз — так же, как она сдвинулась вчера — и что в большинстве случаев миры, которые она собирала, были настолько близки к обычному миру нашей повседневности, что фактически являлись мирами-призраками. И он подчеркнул, что видения такого типа новыми видящими автоматически отбрасываются.
— Подобного рода видения — продукт человеческой инвентаризации, — продолжал дон Хуан. — Они не имеют никакой ценности для воина, стремящегося к абсолютной свободе, поскольку формируются за счет бокового сдвига точки сборки.
Дон Хуан замолчал и взглянул на меня. Я знал, что под «боковым сдвигом» он понимает перемещение точки сборки не вглубь человеческой полосы, а поперек — от края к краю. Я спросил, правильно ли я понял.
— Именно это я имел в виду, — подтвердил он. — По обоим краям человеческой полосы находятся странные скопления мусора — невообразимые кучи человеческого хлама. Этакий склад зловещих патологий. Для древних видящих он имел огромную ценность, но не для нас.
— Угодить в него — проще простого. Вчера мы с Хенаро хотели ускоренными темпами привести тебе пример такого бокового сдвига. Поэтому мы вели твою точку сборки. Но в принципе любой человек может попасть в этот хламник, просто остановив внутренний диалог. Если сдвиг минимален, результатом является то, что называют игрой воображения. Если же сдвиг существенен, возникает то, что известно как галлюцинации.