видящих. Хенаро стал мастером управления осознанием, Висенте – мастером сталкинга, а Сильвио Мануэль – мастером намерения.
Мы с тобой в настоящее время завершаем изучение осознания. Именно поэтому тебе помогает Хенаро.
Уже довольно долго дон Хуан беседовал с ученицами. Женщины слушали очень серьезно. Судя по выражению глубокой сосредоточенности на их лицах, я решил, что дон Хуан дает им подробнейшие инструкции, касающиеся каких-то очень сложных практических приемов.
Меня на это собрание не пустили, но из кухни мне было видно, как они беседуют в большой комнате дома Хенаро. Наконец они закончили.
Все поднялись, но перед тем, как уйти, вместе с доном Хуаном зашли на кухню. Дон Хуан сел напротив меня, а женщины расположились вокруг. Все они были необычно дружелюбны и разговорчивы. Я узнал, что они намерены присоединиться к ученикам-мужчинам, которые куда-то ушли с Хенаро за несколько часов до этого. Тот собирался показать им всем свое тело сновидения.
Едва женщины вышли, дон Хуан совершенно неожиданно вновь принялся рассказывать. Он сказал, что с течением времени практики новых видящих приобретали все более и более законченные формы, и видящие обнаружили, что в большинстве жизненных ситуаций сдвиг точки сборки, обусловленный практикой сталкинга, весьма незначителен. Для достижения максимального эффекта сталкинг необходимо практиковать в условиях, близких к идеальным. А для этого требуется по-настоящему могущественный мелкий тиран. Отыскивать же такие условия становилось все труднее и труднее. В конце концов найти подходящую ситуацию или ее спровоцировать стало невообразимо сложно.
Тогда новые видящие решили, что необходимо искать другие способы сдвига точки сборки. А для этого нужно было увидеть эманации Орла. Когда же новые видящие попытались это осуществить, они столкнулись с исключительно серьезной проблемой. Оказалось, что увидеть эманации Орла, не подвергаясь смертельному риску, нет никакой возможности. И в то же время увидеть их было жизненно необходимо. И тогда для защиты от смертельных ударов эманаций Орла они использовали в качестве щита такой прием древних Толтеков, как сновидение. А сделав это, обнаружили, что сновидение само по себе является эффективнейшим способом сдвига точки сборки.
– Одно из самых строгих правил новых видящих гласит, – продолжал дон Хуан, – «воин должен обучаться сновидению, пребывая в нормальном состоянии осознания». Следуя этому правилу, я начал обучать тебя сновидению с первых же дней нашего общения.
Я спросил:
– Откуда взялось это правило и чем обусловлена его строгость?
– Дело в том, что сновидение – вещь исключительно опасная, а сновидящий весьма уязвим, – ответил дон Хуан. – Опасность сновидения – в его немыслимой силе, а уязвим сновидящий потому, что сновидение отдает его на произвол непостижимой силы настройки.
Новые видящие обнаружили, что, будучи в нормальном состоянии осознания, мы обладаем множеством защитных механизмов, предохраняющих нас от разрушения силой незадействованных эманаций, подвергающихся настройке в процессе сновидения.
Так же как и сталкинг, сновидение началось с довольно незамысловатой находки. Древние видящие определили, что во сне точка сборки совершенно естественным образом несколько смещается влево. Спящий человек расслабляется, фиксация точки сборки нарушается, и самые разные типы незадействованных эманаций начинают светиться.
Толтеки сразу же заинтересовались этим открытием и начали работать с естественным сдвигом. В конце концов они научились его контролировать. Искусство контроля естественного сдвига они назвали искусством сновидения или искусством управления телом сновидения.
Знания древних видящих о сновидении были настолько обширны, что описать их вряд ли возможно. Однако новым видящим из всего этого пригодилась лишь весьма незначительная часть. Поэтому, когда пришло время восстанавливать традиции, новые видящие взяли на вооружение только самые главные принципы сновидения. Эти принципы они использовали для смещения точки сборки, а также для того, чтобы увидеть эманации Орла.
Под сновидением видящие – и древние, и новые – понимали практику контроля естественного сдвига, которому точка сборки подвергается во сне. Дон Хуан подчеркнул, что контроль естественного сдвига ни в коем случае не предполагает каких-либо попыток этим сдвигом управлять. Речь идет только о фиксации точки сборки в том положении, которого она достигла, естественным образом перемещаясь во сне. Это – сложнейший маневр, осуществление которого потребовало от древних видящих чудовищных усилий и немыслимой степени концентрации.
Дон Хуан объяснил, что сновидящий должен уметь добиваться очень тонкого равновесия. Ведь нельзя ни вмешиваться в сны, ни управлять ими посредством сознательного усилия сновидящего. И в то же время сдвиг точки сборки должен происходить в соответствии с его командами. Разрешить это противоречие рационально – невозможно. Зато можно практически.
На основании наблюдения сновидящих древние видящие пришли к заключению: сны должны следовать по своему естественному руслу. Толтеки увидели – одни сны сдвигают точку сборки сновидящего довольно глубоко влево, другие – не так глубоко. Разумеется, они задались вопросом: а что первично? Содержание сна заставляет точку сборки смещаться, то, что человек видит во сне, определяется сдвигом точки сборки вследствие использования незадействованных эманаций?
Довольно скоро они определили: первичное значение имеет сдвиг точки сборки влево – им определяется характер сновидений. Чем сдвиг глубже, тем более фантастические и живые картины человек видит во сне. Отсюда неизбежно последовали попытки древних видящих управлять снами с целью добиться максимально возможной глубины сдвига точки сборки влево. Немного поэкспериментировав, Толтеки обнаружили, что любая попытка сознательного или даже наполовину сознательного управления сном немедленно возвращает точку сборки в ее обычное положение. Поскольку же их интересовало обратное, они пришли к неизбежному выводу: вмешательство в сон является помехой естественному сдвигу точки сборки.
Это легло в основу совершенно поразительных знаний о сновидении, накопленных впоследствии древними видящими, – знаний, оказавших огромное влияние на все, чего новые видящие стремились достичь с помощью сновидения, однако в своем исходном виде практически бесполезных.
Дон Хуан объяснил, что, хотя я до сих пор и считал сновидение искусством управления снами, оно таковым на самом деле не являлось. Несмотря на то что каждое из упражнений, которые он предлагал мне отрабатывать, – например, находить во сне мои руки – целью своей имело, казалось бы, именно обучение управлению снами. В действительности цель всех этих упражнений – фиксация точки сборки в том месте, куда она сдвинулась во время сна естественным образом. Это как раз тот момент, в котором сновидящий должен добиться тончайшего равновесия. Управлять можно только фиксацией точки сборки. Сновидящий подобен рыболову, вооруженному самозакидывающейся удочкой: единственное, что он может сделать, – это удержать грузило там, где оно затонуло.
– Каким бы ни было место, в котором точка сборки оказывается во время сна, оно называется позицией сновидения, – продолжал дон Хуан. – Древние видящие достигли такого мастерства в сохранении позиции сновидения, что могли удерживать точку сборки в этом месте, даже проснувшись.
Подобное состояние древние видящие назвали телом сновидения. Они добились столь исключительной степени контроля над ним, что могли формировать новое временное тело каждый раз, когда просыпались в новой позиции сновидения.
Должен сказать тебе – сновидение обладает одним ужасным недостатком. Оно является достоянием древних видящих и запятнано их настроениями. Я вел тебя сквозь него с предельной осторожностью, но гарантий все же нет никаких.
– Гарантий чего, дон Хуан?
– Того, что ты не угодишь в какую-нибудь из потрясающих ловушек, которыми изобилует сновидение. Дело в том, что на самом деле нет никакой возможности как-то направить сдвиг точки сборки в сновидении. Ибо определяется он единственным фактором – внутренней силой или слабостью сновидящего. И здесь мы сталкиваемся с первой ловушкой.
Поначалу новые видящие вообще сомневались в том, что сновидение может быть взято ими на вооружение. Они полагали, что оно не только не развивает силу воина, но более того – ослабляет его, делает капризным и склонным к одержимости. Все древние видящие отличались этими качествами. Но ничего, что заменило бы сновидение, новым видящим найти не удалось. Тогда они разработали весьма сложную многоэлементную систему поведения, которая была призвана компенсировать отрицательное воздействие сновидения. Эта система получила название пути, или тропы воина.
Эта система позволила новым видящим обрести внутреннюю силу, необходимую для того, чтобы направлять сдвиг точки сборки во сне. Причем сила эта не являлась только лишь убежденностью. Никто не обладал убежденностью, которая могла бы превзойти убежденность древних видящих. А ведь они были слабы, и сердцевина у них была напрочь гнилая. Внутренняя сила есть чувство равновесия, ощущение почти полного безразличия и легкости, но прежде всего – естественная и глубокая склонность к исследованию и пониманию. Такую совокупность черт характера новые видящие назвали уравновешенностью.