— М? — Альбина лениво подняла голову, приподняв бровь.
— Не переживай, — спокойно вмешался Дмитрий, бросая взгляд через стол. — Там руководитель ЦИК слегка охуел и решил, что мы ему мало дали. Пришлось добавить. Сейчас сидит и думает, как бы шкуру свою поганую спасти. Не до нас теперь.
— Эту страну погубит коррупция, дамы и господа, — с философской ноткой произнесла Альбина, опустив взгляд обратно в планшет.
— Зря вы так, Альбина Григорьевна, — отозвалась Марина, яркая блондинка на одном из экранов. Её алый брючный костюм бросался в глаза, словно алый флаг на белом фоне. Она сидела в безупречном порядке — ровная спина, идеальная осанка, на губах тёмно-вишневая помада. — Коррупционеры — это же шик. С ними и работать удобно, и за яйца взять всегда можно. Главное — держать ближе к телу и не забывать про их маленькие слабости.
— Маленькие слабости — большие проблемы, — заметила зам. по финансам, пожалуй самая возрастная женщина в команде. — Альбина Григорьевна, как проведем расходы на поездку зам главы Тюмени на Мальдивы?
— Как транспортировку негабаритных грузов, — спокойно бросила она, делая пометку.
— Вот уж в точку, — заржал Виктор, слегка подавшись вперёд. — С габаритами там беда! Отожрался на народных денюжках — сейчас в бизнес-класс не влезает. В кресле как котлета между булок.
Комната взорвалась смехом — сдержанным, но бодрым. Даже Валентина Павловна не удержалась, позволив себе короткий смешок и кивок, словно говоря: «ну хоть шутить умеете, черти».
— У них в Тюмени по выходным некому с людьми побегать, — с усмешкой добавил Дмитрий, потягивая воду из стакана с прозрачной крышкой. — Там сразу вторая часть программы: чай с пирогами. Без спортивного насилия, не то что у нас.
— Привет передай, — всё ещё улыбаясь, сказала Альбина, чуть откидываясь назад в кресле.
— Сама и передавай, — отозвался тот, склонив голову. — В субботу опять побежим, присоединяйся. Я уже кроссовки заказал с амортизацией — колени сдаются.
— А можно я тоже, как в Тюмени, сразу ко второй части перейду? — усмехнулась Альбина, уже что-то быстро помечая в кожаной записной книжке с инициалами. Почерк у неё был ровный, короткий, как приказы. — Узнай, может, чем помочь сможем… — добавила она уже тише, и голос стал мягче, почти нехарактерно для неё.
Дмитрий чуть приподнял брови, уловив перемену в интонации, но кивнул.
— Это для PR-а, Альбина Григорьевна? — лениво уточнил Виктор, всё ещё посмеиваясь, покусывая дорогое перо — старая дурная привычка, с которой даже Альбина давно смирилась.
— Это для души, Вить, — ответила она спокойно, убирая браслет назад под рукав. Брильянтовые глаза кошек сверкнули, прежде чем исчезнуть из виду. — На том свете зачтётся. Может, сковородку поудобнее выбрать сможем.
— Тебе бы тоже не помешало… — добавила она спустя паузу, сверля его взглядом поверх планшета.
Виктор картинно развёл руками:
— А что, хорошие PR-щики в аду тоже нужны. Им ведь там ещё репутацию долгие века отмывать. Согласитесь, коллеги, — он повернулся к участникам совещания, — лучшая информационная кампания за всю историю человечества — и всего в одной книге! Уровень PR-а — бог.
По кабинету прокатилась новая волна веселья. У кого-то вырвался смешок, у кого-то — одобрительный кивок. В этой комнате такие шутки были нормой. Люди, управлявшие образами и смыслами, давно потеряли границу между иронией и реальностью.
— Шутник, бля…. — усмехаясь, заметил Дмитрий, — смотри, чтоб не привлекли… за оскорбление чего-то там….
— Да ладно тебе… Это всё для народных масс, — беззлобно отмахнулся Виктор, накидывая ногу на ногу. — Нам-то можно. Мы ж — теневые служители демократии. Альбина Григорьевна, нас тут, кстати, ещё хотят. Соседи по региону активно к сотрудничеству в сомнительных позах склоняют. Очень настойчиво и с намёками на массаж.
— Нет, — ни один мускул не дрогнул на лице женщины, но тон стал таким, что все поняли — шутки кончились. — Там мы не работаем, — продолжила она, не повышая голоса. — Вить. Я тебе уже говорила: в тот регион не лезем. Ни одним ботом, ни одной СММ-душой.
— Но… почему? — Виктор нахмурился, подался вперёд. — Шикарно же всё… Деньги хорошие… Кампании всегда тихие, без срача… Пресса ручная.
— Там вотчина Илоны, — отрезала Альбина, не моргнув. — Мы с ней не пересекаемся. Дороги параллельны, мостов нет. Договор был — и он остаётся.
Её взгляд непроизвольно скользнул к телефону, экран которого продолжал светиться. Экран дрожал от входящих уведомлений и отражался на идеально полированной древесине стола, словно сигнал о чём-то незакрытом.
— Это вы ей скажите, — буркнул Виктор, разочарованно хмыкнув. — А Хабаровск?
— Это было недоразумение, которое мы выяснили, — холодно, но терпеливо произнесла Альбина. Она сделала акцент на каждом слове. — Вить, тебе и твоим бандерлогам мало работы? Хочешь, добавлю? Нас ещё Грозный приглашает. Поедешь?
— Да ну…. Бл… — заматерился Виктор.
— Могу ещё Краснодарский край предложить, — продолжила Альбина с лёгкой, но убийственной доброжелательностью. — Там вон прокуратура в отпуске, можно разгуляться.
— Да идите вы… — протянул Виктор обречённо. — Альбина Григорьевна… по бутикам!
— Так, друзья-заразы, еще вопросы есть? Нет? Тогда всем спасибо, все свободны, переходим в режим текущих задач, — она слегка поморщилась, словно от головной боли и снова посмотрела на телефон.
Дмитрий, чуть прищурил глаза.
Альбина молча ему кивнула, давая понять, чтобы остался, пока остальные собирали свои вещи и тихо перешучиваясь, выходили из кабинета.
2
Ярославцев внимательно смотрел на Альбину, пока они не остались наедине. В её глазах отражалась усталость, смешанная с той же упрямой решимостью, которую он знал с тех самых пор, как всё началось. Семь лет прошло с того момента, как они вдвоем покинули родной город, оставив за спиной не только обветшалую однушку, проданную Димой, и небольшие, наскребённые Альбиной накопления, но и куда более тяжёлый груз — предательство близких, боль, унижение. Они ушли не просто с мечтой начать новую жизнь — они ушли отомстив.
Семь лет изнурительного труда. Семь лет, когда силы казались на исходе, когда каждый новый проект мог стать последним — физически, морально, финансово. Альбина моталась по всей стране, от одной безнадёжной затеи к другой, берясь за самые рискованные, грязные, токсичные задачи, которые другие обходили стороной. Потому что за них платили. Потому что отказываться было нельзя. Потому что каждую победу они вырывали зубами — и выигрывали.
Её креативность, умение вывернуть безвыходную ситуацию в свою пользу, соединялись с его аналитическим умом и инженерной чёткостью — вместе они были почти непобедимы. Но не только талантами — их союз держался на чём-то более мрачном: холодной расчётливости, жестокости и полной беспринципности. Они не стеснялись идти по головам — потому что знали: проигравших не жалеют, а победителей не судят. Этот девиз стал их внутренним кодексом.
— Хреново выглядишь, — пробормотал Ярославцев, всматриваясь в бледное лицо подруги, в тени под её глазами, едва прикрытые макияжем. — Может, пора сделать паузу?
— Закончим этот цикл — и уеду, — отозвалась она, не поднимая головы от кипы распечаток и планшета. Пальцы быстро перелистывали страницы, будто от этого зависела её жизнь.
— Я слышу это уже семь лет… Свежо преданьице, — вздохнул он, машинально потирая губы указательным пальцем — старый жест, оставшийся с тех далёких времён, когда его лицо ещё носило шрам от заячьей губы.
Того юноши давно не существовало. Исчез и зажатый, неуверенный в себе мальчишка, и даже обаятельный, ранимый 24-летний парень. Остался только он — мужчина с прямым, тяжёлым взглядом, широкими плечами и ослепительно синими глазами, которые когда-то смущали людей, а теперь — подавляли. От дорогих костюмов он давно отказался: предпочитал джинсы итальянского кроя и мягкие, но дорогие футболки, подчёркивающие фигуру. Он больше не прятался. Ему не нужно было.
— Варя, — женщина нажала кнопку селектора. — Принеси мне кофе. И воду.
— Какая это по счёту чашка за утро? — лениво поинтересовался Дмитрий.
Альбина подняла на него глаза, в которых уже давно обосновалась хроническая усталость.
— Четвёртая…
— А потом снова будешь жаловаться на бессонницу и мигрень, — усмехнулся он, с притворной укоризной качая головой.
— Уже, — выдохнула она, с силой отшвырнув от себя бумаги. Тонкая стопка с хрустом распалась по столу. Она откинулась на спинку кожаного кресла, прикрыв глаза на секунду — позволив себе слабость.
— Аль, ты что такая дерганная? — Ярославцев навалился руками на стол, наклоняясь ближе к ней. — Что-то не так? И почему ты третий раз отказываешься от перспективной и…. что уж врать, легкой работы? Только не заливай мне сейчас про Илону, ладно? Она все равно не сможет охватить всю область, там выборы на всех уровнях. И уж точно не ври про то, что ты бы с ней не договорилась… Вы друг друга всегда с полуслова понимали.
Альбина молчала, пока Варя не вошла с подносом — кофе, бутылка воды, и зелёный чай для Димы. Она кивнула, поблагодарила и пододвинула к себе чашку.
— Нам работы мало? — отрезала она, отпивая кофе. — Не хочу распыляться. Особенно сейчас.
— Аль… — он сделал паузу, всматриваясь в неё пристальнее. — Знаешь, как тебя называют за глаза?
— Проще сказать, как не называют, — усмехнулась она, не поднимая взгляда. — Всё остальное уже слышала.
— "Королева лжи", — тихо сказал он. — Не просто потому что ты пользуешься новостями — ты их создаёшь, Аль. Ты режиссёр всего, что происходит вокруг. Но мне врать не надо. Не сейчас. Что не так с этой работой?
— Дим… заебал… честно! Не хочу я! Не хочу туда лезть! Там поле Илонки, пусть она и играет….
Договорить Альбина не успела — снова завибрировал телефон на столе. Она бросила быстрый взгляд и чертыхнулась.
— Что с тобой, Аль? ты третий раз за утро срываешься, как шифер с крыши….